Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Материалы к визиту Наджиба. Речь я забраковал (на обеде) и переписал, а для бесед М. С. сделано толково, умно, только так… с поворотом на то, о чем Шеварнадзе на ПБ сказал: пора перестать рассматривать Афганистан, как оккупированную и подопечную страну. Это — самостоятельное государство… И только так!

Но перебор — в смысле обещанной экономической помощи… Без штанов сами останемся, не говоря уже о том, что «новый Афганистан» появится через 100 лет.

И еще детали: надо сказать Наджибу, чтоб действовал, не оглядываясь на советников и, чтоб сказал, сколько и каких ему надо, остальных уберем немедленно. Предложу это М. С.

В понедельник М. С. примет Харта (американский сенатор) и посла Англии. Отдел и МИД засуетились, кто будет представлять материалы М. С., — меня-то нет, а прямо боятся. Вот… тот самый funnel, о котором писала, кажется, «Sunday Times» про меня.

Погасился по займу 1952 года! Вспомнил те времена, университет.

11 декабря 1986 г.

День Политбюро, на котором я не был, болею. Закончил материал для беседы М. С. с Наджибом один на один. Потом — материал для его встречи с английским послом. Потом всякие записки ему с объяснениями, что я изменил в материале, подготовленном афганской комиссией. И постоянные звонки от Добрынина, от Воронцова, из приемной, от Лукьянова и т. д.

Фалин: соображения по кадровой политике к Пленуму (М. С. дал такое «поручение» — ему лично написать, что каждый думает — без оглядки на что-либо). Так вот некоторые шлют ему прямо, а некоторые все таки через меня. Пишут и говорят такое, за что полтора года назад в 24 часа выгнали бы из партии…

Нечто подобное месяц назад по просьбе Яковлева, разочарованного тем, что подготовил к Пленуму (по кадрам) оргпартотдел, я собрал «мнения» по кадрам от Козлова. Вебера, Ермонского (консультантов Отдела). Те были еще злее и откровеннее Фалина.

Вообще вползаем в новый этап советской истории. Сегодня просмотрел много журналов последних месяцев, газет, «Литературку» и доклад Лаврова при создании театрального Союза!

И один штрих… Сегодня в «Правде» статья о 130-летии Плеханова. Ни слова об оппортунизме, ревизионизме… Трагедия большой личности. Вот как! Каково сталинистам-то, да всем тем, кто учился по «Краткому курсу» и пономаревскому учебнику.

Идет революция. Но медленная все-таки, ибо уволенные негодяи получают приличную пенсию и возможность «вонять». Революция же поступает с бывшими иначе. Но тогда бы она была не горбачевская революция.

13 декабря 1986 г.

Одиноко в душе. Даже боязно уходить в отпуск… будто время теряешь, а его так мало осталось. Ощущение, что теперь отпуск — уже не способ восстанавливать силы. Они уже не восстановимы. Лучше бы не отпуск совсем, а просто на месяц «свободное расписание»… И никуда не уезжать. И чтоб дома никого не было.

М. С. сказал Добрынину… и всем членам ПБ после встречи с югославами: «Все! Кончаю с международными делами. И ты, Эдуард, и ты, Добрынин, притихните, пожалуйста. Устал я от них. Каждый день папку с собой беру, до 2-х ночи изучаю. Все! Перехожу на внутренний фронт… И к Пленуму надо готовится. Вот только приму Харта и англичан».

Как раз и мой отпуск… И опять же: уж если отпуск, разгуляться бы, куда-нибудь махануть, а не сидеть в санатории.

«Новое назначение» Ал. Бека. Сильная вещь. Историю начинаем восстанавливать… тогда, когда молодежь перестает уже интересоваться нашим прошлым. И тут разрыв стыковки между поколениями.

14 декабря 1986 г.

Выступление М. Шатрова в Кремле на театральном съезде (в присутствии М. С.). Я подумал; необратимый процесс начался в идеологии. Остановить его может только Ежов или Берия. И мудро держится М. С., явно это поощряя, давая понять таким, как Шатров, Евтушенко и проч. — дуй до горы. А сам пока воздерживается открыто приложить Сталина и сталинизм. Может, потому и Лигачева с его консерватизмом не останавливает, чтоб поток не слишком рванул — тогда придется всем переключиться на надстройку, тогда как главное сейчас пока еще — экономика.

Вот пусть годок идеология на самофинансировании поработает. Пусть то «чуть-чуть», о котором он просил меня сообщить Боффе. еще поработает в истории, и тогда Горбачев сам выскажется и о НЭП'е, и о коллективизации, и о Сталине.

15 декабря 1986 г.

Был на встрече М. С. с сенатором Хартом, который явился с дочерью. М. С. был в ударе. Нарисовал модель идеального современного президента, который, если б такой появился, мог бы действительно продемонстрировать «величие Америки». Спорил насчет иллюзионизма, романтизма и проч., которые ему приписывают. А на этом иллюзионизме держится, между прочим, устойчивость мира сейчас.

Пригласил дочку — убедиться, какой в действительности Советский Союз — поездить, поглядеть. Ответила: буду помогать папе в президентской кампании, воспользуюсь вашим приглашение только после 1988 года. Вот так!

Встреча М. С. с английским послом. Тот принес послание от Тэтчер. Наглое. М. С.: «Задала трепку и мне и Рейгану» за поверхностный подход в Рейкьявике. А реализм, мадам, — это тупик. Доказано в Женеве. Очень рассердился и довольно недипломатично «волок» посла. Тот обещал все доложить. М. С.: «Я знаю, для чего говорил!»

В Завидово он не едет. Говорил: «не с чем еще!» Т. е. 130 страниц, которые ему в субботу приносил Яковлев, значит, еще не то.

18 декабря 1986 г.

Сегодня я уже формально в отпуску. Но полдня был еще на работе. Расставался с бумагами. Особенно существенны шифровки Арбатова из США.

Увы! КПД подобных информации и для политики, и для пропаганды у нас даже при Горбачеве не превышает паровозной.

Вчера полдня употребил на письма иностранцев к Горбачеву. Ими завалена моя вторая комната — пока мы были на Юге. Всякого там полно: просьбы об интервью, просьбы об автографах на разных книгах, на открытках и фото. Просят написать статью в журналы или газеты. Масса просьб о встречах с ним. Просьбы о том, чтобы выпустить диссидентов, которые до сих пор в тюрьмах.

С опозданием (члены ПБ уже проголосовали «за») попала мне на стол верстка статьи «Л. И, Брежнев. К 80-летию со дня рождения». Я ахнул. Вызвал стенографистку и продиктовал ей свое возмущенное заключение, позвонил в приемную и попросил немедленно передать Горбачеву. Вечером он прочел и позвонил мне. Велел передать замечания другому помощнику Лущикову, который курировал эту статью. Тот недовольно дал мне понять, что я лезу не в свое дело. Все, мол, проголосовали и материал уже в «Правде». Я все-таки настоял на своем, ссылаясь на то, что это теперь уже не мои замечания, а — Генерального.

Пришел Власов (Альберт Иванович, зам. зав. отдела информации). Очень неудачно, говорит, ПБ назначило время объявления об отмене моратория на ядерные взрывы. Я согласился. Тут же написал Горбачеву записку: лучше это сделать не 18 декабря, а в начале января, после Рождества и Нового года. Он разослал мою записку по ПБ, но меня смазали Шеварнадзе и Добрынин. Звонит Эдуард Амвросиевич: теперь уже все равно, говорит, предупредили уже и «шестерку», и соцстраны, и компартии… А выгода? Да, какая выгода, когда одни минусы от этого нашего решения! Как ни доказывай…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});