Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

они ж для нас практически все на одно лицо, так что неразбериха на площади назревала ещё та. Исключительно чтобы пометить нужного нам, дабы ошибки какой не вышло, я шмальнул ему вслед из пружинной пистоли и угодил в поясницу. И тут вдруг это чудо красножопое, почуяв, что дело – дрянь, внезапно ещё один кремнёвый ножик выхватывает – тот кинжал оно, убегая, зачем-то под ноги нам швырнуло – и по горлу себе чикает. В общем, опять не склонный к даче показаний труп нам достался вместо поющего соловьём арестанта. Так и это, думаете, конец истории? Хрен там!

Практически одновременно состоялось аналогичное покушение ещё на нашего Велтура. Ну, мы-то все в кольчугах под туниками, так что и результат, хвала богам, точно таким же оказался. Только вот охрана шурина всё-таки с квалификацией подкачала, да и сам парень погорячился, вместо пружинной пистоли – я дал ему свою вторую на всякий пожарный – меч обнажил. Ранить-то они этого индюка ранили, и достаточно приметно, но не тяжело, и тот таки смылся. И что весьма характерно – тоже не забыв бросить под ноги преследователям орудие не удавшегося убийства. Ну, этот-то в конечном итоге тоже хрен ушёл – попался он патрулю городской стражи, от которой и схлопотал копьё в брюшину. Короче – три безмолвных трупа и три каменных кинжала. Два последних трупа, когда их отмыли, да местным показали, тоже рабами этого Ятонбала оказались – ага, тоже от него сбежавшими, не спросясь хозяйского дозволения. И кинжалы эти откуда-то из неведомого хозяину источника взявшими хоть и туземные каменные, но по туземным меркам весьма непростые и уж всяко не дешёвые. Причём, в двух последних случаях редкое, дорогое и весьма характерное оружие ПРЕДНАМЕРЕННО оставлялось для будущего следствия – ага, типа подсказки для особо тупых…

Я уже говорил, кажется, о разнице между каменным оружейным ширпотребом и предметами роскоши? Да, я помню, только на примере наконечников копий и дротиков. Ну так и с каменными ножами та же самая хрень. Нормальный практичный каменный нож гойкомитичей – короткий, и чаще всего его клинок покороче рукояти. Даже у ритуальных жертвенных ножей тех же самых ацтеков, уж всяко не ширпотребовских, редко когда их кремнёвый или обсидиановый клинок заметно длиннее рукояти бывал. Нет, кинжалы-то длинные боевые и охотничьи у чингачгуков тоже есть, но они у них либо костяные, либо из твёрдого дерева, а режущие лезвия – наборные из вклеенных в желобок костяной или деревянной основы каменных микролитов. А иной раз и ими не заморачиваются, кинжал ведь – оружие прежде всего колющее, а режущим ему при этом быть не обязательно. Но это – нормальный функциональный ширпотреб, изготавливающийся и применяющийся рационально. Перед нами же лежали три длинных цельнокаменных кинжала, прямо таки кричащих о своей редкости, эксклюзивности и ну никак не ширпотребовском назначении. Зарезать или заколоть таким кинжалом надёжно удерживаемую и лишённую возможности сопротивляться жертву на алтаре – это я представить себе ещё могу, но вот вести им бой – одноразовое какое-то оружие получается. Собственно, у всех трёх их острия и выкрошены при ударах и падении, как того и следовало ожидать. В общем, при наличии нормального и вполне функционального ширпотреба – прямо сюрреализм какой-то получается. Театр абсурда, если не считать того, что он чуть ли не аршинными буквами – ага, специально для тугодумов вроде нас – указывает на Чанов.

Как мы и рассчитывали, кое-что Фамей нам о них порассказал. Это не племя и не род, это объединение местных туземных жрецов. Причём, какое-то отдельное, прямого отношения к местным племенам не имеющее. Их уважают, их почитают, их побаиваются, но как-то опосредованно. Я ведь, кажется, уже упоминал, что развитой канонизированной религии у тутошних гойкомитичей нет? Есть вместо неё какие-то ритуалы, есть и шаманы, есть и священные пещеры, где они молятся духам – всё как у людей… тьфу, у дикарей. А вот настоящей религии нет – ни храмов толковых, ни жреческой касты с её иерархической организацией и запретными для мирян тайнами. Но это у них её нет, у простых кубинских дикарей, а вот у Чанов она есть. Ну, не египетские храмы и не месопотамские зиккураты, попроще и поближе к природе, но кое-что. Например, пирамидальные земляные насыпи, на вершинах которых размещены деревянно-земляные святилища. Примерно о таких же рассказывают и плававшие на материк купцы, но это у ольмеков тамошних сейчас по их бедности, а раньше они их и камнем облицовывали. Ну, в городах, конечно, в деревнях-то всё попроще было. В глубокой древности, до того, как они зажрались – тоже, говорят, не облицовывали и в городах, так что к истокам, можно сказать, вернулись. Так то ольмеки материковые поздние, которым после этапа развитой цивилизации сами их боги велели пирамиды строить – ну, хотя бы уж земляные, раз каменные не под силу. А тут – дикари натуральные, даже земледелия настоящего не знающие, некоторые вообще в пещерах всё ещё живут, а всё туда же – тоже земляные пирамиды сооружают. Кто у кого этот обычай собезьянничал, интересно узнать? Но о таких тонкостях эдемский суффет не знал. Знал точно только о том, что земляные пирамидальные подножия святилищ были всегда – и на имеющем развитые земледельческие культуры материке, и здесь, вот на этом населённом дикими охотниками и собирателями острове. Только не на всём острове, а у Чанов. Живут они к северо-западу от Эдема, у подножия невысоких гор и в самих горах – ага, тех самых, в которых Васькин нам коку выращивать предлагает. Горы это известняковые, с крутыми склонами, но с почти плоскими вершинами, да и пещер в них – видимо-невидимо. В этих пещерах и в селениях из примитивных хижин и шалашей живут точно такие же дикари, как и по своему острову, а совершенно рядом с ними – насыпные пирамиды и посёлки этих таинственных Чанов. И так на этом острове было всегда, как сказал нам Фамей, с самых незапамятных времён…

Какова степень влияния этого жреческого объединения на все окружающие их племена местных чингачгуков, главный городской финикиец и сам не очень представлял. Власть в её традиционном понимании Чаны имели лишь над теми дикарскими общинами, что жили непосредственно рядом с ними, кормили их и участвовали в их обрядах хотя бы в качестве зрителей. То бишь, говоря современным языком – над адептами своей религии, в отношении которых правомерно говорить о какой-то первобытной теократии. Странно для примитивного охотничье-собирательского социума? Однако ж –