Джо Р. Лансдейл. Повести и рассказы. - Джо Р. Лансдейл

— Это мираж, — пояснил Гэвин, — ну, то, что они движутся.

— Но они же двигались на самом деле. Едва заметно, но я видела это своими глазами.

— Я тоже, но ведь горы не способны двигаться. Должно быть, фокусы освещения… Однако самолет стоит перед нами. Это Электра. Конец тридцатых или начало сороковых годов, можно не сомневаться. У моего отца был такой. Ну, или очень похожий. Я, конечно, не специалист, однако знаю кое-какие марки. Потом у отца были также и модели многих самолетов. Так что я кое-как разбираюсь в авиации, хотя не имею глубоких познаний.

— А летать ты умеешь?

— Ну, самолет этот едва ли взлетит. Наверно, насквозь промерз. А вот как действуют летчики, я представляю лишь в самых общих чертах, причем только по рассказам отца. Но машина эта со всеми удобствами поднимет только двоих человек, которыми, конечно, скорее всего, окажемся мы с тобой. Впрочем, скорее всего, я сумею только доехать на нем до моря, а если взлечу, то тут же уткнусь носом в лед.

Амелия принялась обдумывать мысль о побеге в обществе Гэвина. Остававшимся на корабле она ничего не была должна. И все же даже думать на эту тему было неприятно.

Внимательно посмотрев на самолет, она заметила, что дверь в кабину осталась открытой. От порога к земле спускались ступеньки. Поднявшись наверх, девушка сунула голову внутрь.

— Иисусе, — произнесла она. — Здесь тепло. Как такое может быть?

Поднявшись за ней по ступенькам, Гэвин заглянул в кабину, а потом встал рядом с ней. — Здесь не просто тепло, на этом самолете летали. Мотор выключили совсем недавно, поэтому-то здесь и тепло, даже при открытой двери. Двигатель еще не остыл.

— А это значит, что совсем недавно здесь кто-то был, — отметила Амелия.

Они вышли из самолета и осмотрелись по сторонам. Никого и нигде. Тщательно осмотрели корпус самолета, осторожно прикоснулись к днищу. Сомнений не было. Гэвин прав. Двигатель был теплым.

— Но как такое возможно? — спросила Амелия, снимая ладонь с обшивки.

— То, что эта машина принадлежит к другой эре, не означает, что она не могла сохраниться в хорошем состоянии… потом какой-то летчик-энтузиаст совсем недавно летал на ней. Однако трудно понять, кто и как мог прилететь в такую даль на таком легком самолете.

— Но где же тогда пилот? — спросила Амелия.

— Самолет мог совершить здесь вынужденную посадку из-за нехватки топлива или непогоды. Причин может оказаться множество. Неисправность двигателя, например. Потом прилетевшие вышли, чтобы осмотреться, оценить свое положение, как это делаем мы, или решили пописать, и тут налетел шторм. Помнишь, как быстро меняется здесь погода? Я смотрел в эту трещину в палубе. Только что небо было чистым, светила луна. И тут же застонал ветер, ударил снег. Я даже моргнуть не успел. Снежный заряд застал пилотов снаружи, они не сумели вернуться в самолет и теперь лежат где-то рядом, под снегом и наледью. Черт, да мы можем стоять сейчас на их телах. Или они вслепую направились не в ту сторону, провалились в сугроб или упали в море. Затеряться в здешней непогоде совсем нетрудно.

— Вполне возможно, — согласилась Амелия. — Кстати, о том, как мы оказались здесь. Сперва все было отлично, а потом мы вдруг угодили в этот кошмар.

— Из теплого и чистого моря — и сразу в этот ледяной ужас, — проговорил Гэвин.

— Именно. A теперь еще оказывается, что мы даже не знаем, почему оказались на том корабле и как попали туда.

— Я думал, что память вернется ко мне. Думал, что причиной всему был полученный шок. Теперь я в этом совершенно не уверен и твердо знаю, что здесь что-то не так, Амелия. Сперва все эти корабли, а потом еще и самолет. Получается, что все они попали сюда сквозь какую-то дыру в пространстве и погибли — может быть, сто лет, а может, и всего лишь пять минут назад.

Ветер понес снежинки. Насквозь пронизывающее дуновение способно было выстудить даже открытое пламя.

Амелия укрыла шарфом рот и кончик носа.

— Но зачем мы стоим на холоде? Давай переждем метель в самолете.

Войдя внутрь, они закрыли дверь, отгородившись ею от ветра и холода. Мотор уже остывал.

Покопавшись в нише под приборной панелью, Амелия обнаружила небольшой револьвер. В барабане оказалось пять патронов.

— Ну теперь мы оба вооружены — на тот случай, если на нас нападет какая-нибудь морская птица, — сказала Амелия.

— На мой взгляд, морские птицы далеко не самые странные обитатели этого края, — проговорил Гэвин. — Поначалу я так не считал, однако теперь размышляю на эту тему, и чем дольше размышляю, тем больше меня волнует наша перспектива. Возможно, эти корабли пробыли здесь не так долго, как мы считаем.

— Ты думаешь, что мы попали в дыру во времени?

— Да, что-то в этом роде.

— В данный момент ничего не могу исключить, — проговорила Амелия.

Они осмотрелись. В аэроплане нашлась кое-какая одежда и небольшой матрас. Больше ничего полезного не обнаружилось, если не считать револьвера и свитера, который Амелия забрала себе, пододев под флотскую шинель. Внешне она как бы располнела, однако свитер не мешал движениям, и ей стало теплее. Еще они обнаружили летное руководство и пару книг в твердом переплете, но брать их не стали.

Сидя на креслах, они изучали небо через лобовое стекло. Оно сделалось лазурным, потом по нему побежали удивительные полосы желтого и золотого цвета, прямо на их глазах сделавшихся синими, а потом черными. Амелия заметила:

— Краски заката здесь такие переменчивые.

— Все здесь не так, как надо, — согласился Гэвин.

Появилась луна — надутый волдырь, застывший высоко в небе и готовый прорваться. Рядом с ней рассыпались звезды — но так, словно невидимая