Совьетика - Ирина Маленко

– Но товарищ Рейес предвидел, какое значение приобретут в будущем эти острова. И он как в воду глядел, царствие ему небесное! – при этих словах Кармела перекрестилась.- Это он решил еще тогда, что надо направить сюда нашего человека… Выбор пал на меня. Но в то время работы у меня здесь было мало, а сейчас- невпроворот. Ни за что бы мне одной не справиться. Спасибо, что есть Тырунеш и наши антильские товарищи. И кроме меня здесь теперь есть еще один наш человек – я тебя с ним познакомлю позднее… Ну, а ты-то здесь какими судьбами? Я слышала, что вы с Сонни развелись, но не знаю подробностей…

И я начала вкратце рассказывать ей о том, что произошло в моей жизни за эти долгие годы…

Зал начал заполняться людьми. Среди них были и наши товарищи по боливарийскому кружку, только я пока не знала, кто именно. Потому что Кармела на самом деле держала школу латиноамериканского танца, и нам предстоял на самом деле настощий урок… Урок сальсы, которая мне всегда так плохо удавалась.

Я с трудом дождалась его конца. Я танцевала поочередно с разными партнерами – и вглядывалась в лицо каждого из них, и точно так же разглядывала потихоньку присуствующих женщин, пытаясь понять, кто из них входит в кружок, а кто нет.

Я до такой степени увлеклась этим, что не заметила, как наступила на ногу своему очередному партнеру – антильцу, который представился мне как сержант Марчена. Он был местным полицейским или таможенником – я точно не поняла. На вид ему было лет 30. «Ну, уж этот-то точно не имеет никакого отношения к кружку!»- подумала я, когда он пригласил меня на очередной тур сальсы, и поэтому не особенно его даже рассматривала.

– Осторожней, сеньора!- обиженно сказал он.

– Извините, – сказала я механически, продолжая рассматривать других танцоров.

– Вы кого-нибудь ищете?- спросил сержант Марчена. – Или Вам просто сегодня медведь на ухо наступил?

На самом деле он сказал, конечно, другое, антильское выражение , но смысл у него был именно такой. Я немного подумала, обижаться мне или нет, и решила, что не стоит лезть на рожон. Я сделала вид, что не поняла того, что он мне сказал.

Но вот наконец-то музыка затихла, и ученики-танцоры начали постепенно расходиться по домам. Те, кто оставался, делали вид, что остаются потому, что у них что-то не получается, и они хотят спросить дополнительного совета. Интересно, что станет делать Кармела, если кто-нибудь, ничего не подозревая, действительно решит просто задержаться ради ее совета?…

Словно прочитав мои мысли, Кармела заговорила с одной из танцорок:

– Марсия, у тебя сегодня так здорово получалось! Ты просто парила в воздухе! Может, ты влюбилась, а, сhica? Да, а как там твои ребятишки? Младшему завтра в школу? Рано вставать? Ой, а уже так поздно… Ну очень хотела с тобой поговорить, но мне тут еще надо разбираться с теми, кому до тебя – как козе до неба! Ну, до свиданья, Марсия! Отдыхай – ты сегодня это больше чем заслужила… – и таким вот манером выпроводила на улицу одну из гостей, которая чуть было не задержалась.

Велико же было мое удивление, когда я увидела, что она даже и не пытается выпроводить сержанта Марчену! И еще сильнее оно стало, когда мне представили его:

– Это Зигфрид. Один из первых наших кружковцев. И поистине незаменимый – Зигфриду часто доверяют наружное патрулирование важных объектов, и он многое первым узнает. Именно благодаря ему узнаем мы, например, когда и сколько американских военных прибывает на остров на военных кораблях.

Сержант Марчена важно кивнул головой. Представились мне и другие кружковцы. В общей сложности их было 15 человек. Среди них было 6 женщин, включая Кармелу и Тырунеш, и только два иностранца, не считая их же – один венесуэлец, который жил на острове уже больше 20 лет и одна доминикана, которая, как я поняла, имела какое-то отношение к Кампо Алегре (что ж, уж туда-то наверняка частенько наведываются американские вояки!) Все остальные – целых 11 человек – были самые что ни на есть потомственные yunan di Korsou . Так что никто никого не смог бы даже при всем желании обвинить в «экспорте революции»!

К слову, откуда в нас это? Откуда эта неведомая нелепейшая болезнь- боязни того, что скажут о нас враги большинства человечества? Или что скажут мещане? Причем частенько – у умнейших и честнейших людей, у подлинных коммунистов. «Не говори этого, а то они скажут, что…», «Не пиши этого, а то они подумают, что…»…Да пусть себе говорят и думают что им вздумается!

Бояться надо не этого – бояться надо того, если они вдруг начнут тебя хвалить. Как хвалит теперь ирландских республиканцев, к примеру, британский армейский командир Крис Браун – за их мирное пускание шариков в знак протеста, за их извиняющееся «мы протестуем против парада британской армии только лишь потому, что она когда-то убивала кого-то у нас здесь» . Как будто то, что она продолжает заниматься все тем же самым, но только в других уголках планеты – это о'кэй!

Вспомните юродивого Горби, которого и по сей день не интересует ничего, кроме того, как бы не отняли у него копеечку. Ведь это – как лакмусовая бумажка: если империалисты начинают хвалить тебя, значит, ты переродился. А потому – пусть ругают себе сколько влезет! Во все лопатки. И чем больше, тем лучше!

В начале собрания каждый из нас рассказал о новостях: о том, какая воспитательная работа ведется среди мальчишек-поклонников Чуранди, о том, что говорят в народе об американцах, о том, какие именно полеты, сколько раз в день и по каким дням они совершают. Следить за этим было по очереди положено нескольким членам кружка, жившим неподалеку от аэропорта. И любые изменения в частоте или во времени полетов необходимо было отмечать и анализировать. Тырунеш представила меня всем собравшимся, рассказала о том, чем занимаемся мы с нею, и о том, что вскоре американцы будут собирать по всему Кюрасао мусор- причем бесплатно и по выходным- и заниматься ремонтом школ. Ее слова покрыл дружныи, веселый хохот, с комментариями, похожими на советский анекдот – «так им и надо, лохматым!!

А потом члены кружка начали обсуждать произведения Хосе Марти – а я слушала их и понимала, что мне во многом еще надо будет до них подтянуться: ведь в Советском Союзе мы, со свойственным нам тогда высокомерием, так недостаточно изучали работы прогрессивных деятелей других стран! И это прекрасно – что в боливарийском кружке на далеком Кюрасао изучают не только Хосе Марти, Че Гевару, Фиделя и Симона Боливара, но и Хо Ши Мина, и Мао, и Маркса,и Ленина, и Сталина, и Ким Ир Сена… А меня снова попросили здесь рассказать о Советском Союзе… Совсем как когда-то Финтан – в далекой Ирландии.

Среди кружковцев были учитель и журналист, полицейский и рыбак, разнорабочий со стройки и таксист, торговец мороженым и банковский служащий, официантка и компьютерщица… Они были разного происхождения, кожа их была самых разных оттенков – но они были едины. Будто рой трудолюбивых пчел, как муравьи, по кирпичику возводящие свой муравейник. И я снова почувствовала себя как дома.

… Когда я вернулась к себе, Ойшин еще не спал. Он строгал на лужайке перед домом какую-то ножку для стола. Над его головой негромко шелестели от ветра пальмовые ветви.

– Ну, как твои танцы?- встретил он меня ироничной репликой.

– Прекрасно. В следующий раз пойдешь со мной.

– Я? Но я никогда в жизни не танцевал, даже в молодости!

– А теперь затанцуешь. Раз того требует солидарность с братским народом…

****

…Между Рождеством и Новым годом в порт Виллемстада вошел очередной круизный корабль. На его борту была обычная праздная публика – на этот раз праздная вдвойне, потому что круиз в это время года стоил дороже обычного, и оттого пассажиры стремились, пользуясь терминологией «новых русских», «оттянуться по полной» – чтобы оправдать свои затраты.

Но был на его борту один совершенно непраздный и трезвый человек. Массовик-затейник с красивым ирландским именем Сирше . Родом из Дерри. Моя связная.

Мы встретились в кафе «De Heeren» – в квартале острова под названием «Suikertuintje» ( в переводе с голландского «Сахарный садик»). Это довольно далеко от порта, и в свое время я бывала там только один раз – потому что это было «место для белых»: для туристов и для зажиточных местных жителей. Когда я жила на Кюрасао, меня такие места не интересовали. Но Сонни как-то один раз привозил меня сюда – видно, чтобы «людям показать»….

Я узнала ее по конопушкам, кирпично-красному лицу и рыжим кудрям. А кроме того, она назвала мне пароль:

– Скажите, а на Кюрасао акулы бывают?

– У северного берега встречаются, но скоро мы их всех повыведем.

Не знаю, кто их там придумывал, эти пароли, но этот звучал не просто почти анекдотически, а еще и имел двойной смысл. Если бы нас слышал кореец (а корейцы -непревзойденные в мире специалисты по поиску скрытого смысла!), он сразу бы заподозрил, что здесь речь идет о чем-то еще. Американская база на Кюрасао располагалась именно недалеко от северного его побережья…