Морозов - Каин

плечо, отбросив кикимору. Вокруг нелюдя образовался прозрачный ледяной кокон, который начал быстро сжиматься, сдавливая тварь.

Кикимора зашипела. Сморщенное лицо исказилось от злобы. Усилием воли она разорвала кокон. Но Шереметьева была уже готова.

Девушка вскочила с грязного пола и вскинула пистолет. С ненавистью процедила:

— Отправляйся в пекло!

И выстрелила.

Усиленная плетением пуля угодила в голову твари. Кикимора застыла, удивлённо глядя на Алину. А затем послышался треск, и из черепа нелюдя, словно причудливая корона, вырвались ледяные шипы. Тело твари упало на пол.

Алину вдруг охватила эйфория. Боль, вызванная выгоранием силы, отступала. Голова приятно закружилась, а мир подернулся маревом. Девушка впитывала сущность кикиморы, "переваривая" ее, и превращая в синюю силу. Алина глубоко вздохнула и довольно улыбнулась. За окном замер дрон, глядя оком камеры на княжну.

Лежавшая на столе девочка зашевелилась и открыла глаза. С удивлением осмотрелась по сторонам, взглянула на лежавшее на полу тело. И истошно завизжала.

Алина вздохнула. Убрала пистолеты, подошла к Анечка, обняла ее:

— Тише, тише. Все позади.

За спиной послышались удивлённые голоса и перешептывания. И девушка обернулась.

В дверях комнаты стояло несколько детей. А за их спинами неподвижной статуей, замерла бледная как лист бумаги Марфа Филипповна. Она не выполнила приказ княжны и не увела детишек от беды.

— Ч-ч-что это было? — севшим голосом прошептала она.

Алина вывела девочку из комнаты:

— Галенька, уведи ее пожалуйста, — попросила она воспитанницу приюта. Та кивнула и взяла девочку за руку:

— Пойдем, пойдем, Анечка, — начала она. И Алина почувствовала, как от Гали исходят успокаивающие волны белой силы. Анечка утерла слезы, закивала и послушно направилась за подругой.

"А девочка сильна не по годам, — подумала Шереметьева, глядя в спины удаляющимся подругам. — Нужно будет поговорить с отцом о том, чтобы взять ее на поруки".

— Что это?

Голос директора приюта вырвал Алину из раздумий.

— Кикимора, — ответила Шереметьева. — Не упокоенный дух девочки, которую прокляла и загубила собственная мать. Причем она живёт здесь уже довольно давно. Успела набраться сил.

— Но… как она здесь очутилась? — удивлённо спросила директриса. — Приют построен на святой земле.

Алина пожала плечами:

— У вас надо спросить, как. Я думаю, что на этой земле хоронили самоубийц. Сколько детей покончило с собой в стенах приюта?

Она посмотрела на Марфу Филипповну. И та попятились.

— Ни одного. У нас образцово-показательное заведение, — залепетала она. Но по бегающему взгляду Алина поняла: женщина врет.

— По документам — ни одного, — кивнула Шереметьева. — Я уверена, что вы скрывали случаи самоубийств, чтобы продолжать получать содержание на мертвые души. Так же, как и скрывали факты о пропавших детях, которыми питалась эта тварь. И при обыске, на территории найдутся останки нескольких тел.

Марфа Филипповна попятились. Развернулась, собираясь бежать. Но в паре метров от нее уже стоял Петр. Вместе с несколькими жандармами. И директриса приюта, резко обмякла, будто из нее выпустили воздух. Ссутулилась, всхлипнула. И неподвижно застыла. Жандармы подошли к ней:

— Марфа Филипповна Троекурова, вы задержаны по подозрению в растрате государевых денег, — начал перечислять один, застегивая на запястьях директора чип-наручники.

***

Когда мы вернулись с тренировки, Лилия уже сидела за столом, с интересом читая что-то в планшете. Перед девушкой стояла чашка с чаем, к которой Лилия, судя по всему, даже не притронулась.

— С возвращением, князь, — не отрываясь от своего занятия произнесла она, едва я вошел в гостиную.

Я кивнул. Сел за стол, налил себе чай. Сделал глоток. С интересом покосился на секретаря:

— Что пишут?

— Что час назад Шереметевым очень сильно повезло, — протянула Лилия. — Сегодня на всех новостных сайтах будет только один инфоповод. Про то, как юная Алина Шереметьева раскрыла заговор в приюте для бастрадов. Сегодня уром девушка посетила приют с волонтерской миссией. Привезла детишкам подарки, чтобы запилить сторис для своих социальных сетей. И в этом приюте обнаружилась кикимора, которая похищала и пожирала детей.

— О как.

— Алина довольно ловко с расправилась с тварью, а затем разоблачила директора. Которую тут же взяли под стражу. И в участке мадам директор дала показания о том, что скрывала случаи самоубийств и пропажи детей. А деньги, выделенные на довольствие "мертвых душ" она присваивала себе.

— Чудные дела, — пробормотал я.

— Съемка на экшн камеру и с дронов вышла на редкость удачной, — продолжила Водянова и что-то вписала в раскрытый блокнот, а потом пробормотала, — надо выяснить производителя оборудования и заказать такое же. Хотя… — она вздохнула и решительно отложила планшет.

Взяла чашку и сделала глоток. Недовольно поморщилась:

— Уже остыл. Ты прав. Совпадение и правда чудное. Исключительное везение. За полдня Шереметьевы получили новую, восходящую звезду, которую обсуждают во всех социальных сетях. А ее количество подписчиков растет. Это принесет семье популярность и хорошие контракты.

Я только пожал плечами. Сделал глоток и отставил опустевшую чашку.

Глава 15 Представление

Несколько следующих дней прошли как по распорядку, без особых приключений. Подъем, завтрак, тренировка, практики с силовыми упражнениями, теория. А после заката — освоение способностей и рун у Морозова-старшего. Так я прозвал обитавшего в склепе учителя. Он отнесся к своим новым обязанностям ответственно и не щадил меня, накачивая знаниями. Некоторые из них впитывались в мое тело с болью. Другие вызывали галлюцинации. Хотя я подозревал, что это были воспоминания самих рун и заклинаний. К собственному удивлению, я понял, что способности темного были куда живее носителя. Они обладали страхами, волей и стремлениями.

— Покоряй их, — приказывал Александр. — Подчиняй своей воле. В конце концов, покажи кто из вас хозяин.

Старик наблюдал за моим корчами и судорогами с холодным выражением на лице. Но каждый раз, когда я поднимался на ноги, он довольно скалился и продолжал занятие. Хвалить меня старик не торопился. А вот заявлять, что ему смертельно не повезло с бездарем, он не забывал. И хотя бы раз за ночь возносил проклятье в потолок склепа.

После работы с Силой я, едва передвигая ногами, доползал до кровати и засыпал. Просто отрубался до следующего утра. Это сильно напоминало армию.

Я не жаловался. За время службы привык к распорядку. К тому же понимал, что тренировки и уроки мне пойдут только на пользу. Они мне были необходимы. Знал точно, что чем быстрее освоюсь в этом мире, тем скорее