Королевство грез - Джудит Макнот

Кроме того, тогда она предложила себя, будучи в полуобмороке от страстных поцелуев и ласк, сейчас же с холодной ясностью понимала, каковыми окажутся последствия сделки.

До нее доносился ужасающе усиливающийся кашель Бренны, и она дрогнула от тревоги — за себя и за сестру.

— Сделка заключена? — спокойно спросил он. Дженни вздернула упрямый подбородок, словно гордая юная королева, только что получившая удар кинжалом от того, кому верила.

— Я в вас ошиблась, милорд, — горько проговорила она. — Я приписала позавчерашний отказ от моего предложения вашей чести, ибо вы могли получить от меня все, что желали, а потом тем не менее штурмовать Меррик. Теперь вижу, что он был продиктован не честью, а самомнением. У варвара нет чести.

Даже понимая свое поражение, она великолепна, подумал Ройс, подавляя восторженную улыбку и глядя в синие взбешенные глаза.

— Неужто предложенная мною сделка вам так ненавистна? — ровным тоном полюбопытствовал он, касаясь ее стиснутых рук. — По правде сказать, мне совсем нет нужды заключать с вами сделки, Дженнифер, и вы это знаете. За прошедшее время я в любую минуту мог взять вас силой. Вы нужны мне, и если это делает меня в ваших глазах варваром, пусть будет так. Если вы согласитесь, я позабочусь, чтобы все оставалось строго меж нами. Вы не переживете в моей постели ни позора, ни боли, кроме той, что я могу причинить вам в первый раз. А после настанет одно наслаждение.

Это говорил рыцарь, способный речами улестить опытнейшую куртизанку. Это говорил самый грозный английский воин, обращаясь к воспитанной в монастыре шотландской девочке, не привыкшей к светскому обращению, и слова его произвели оглушительное воздействие. Кровь прилила к щекам Дженнифер, от желудка и до колен разлилась слабость, ее охватил трепет при внезапном воспоминании о жарких ласках и поцелуях.

— Сделка заключена? — повторил Ройс, с неосознанной лаской поглаживая длинными пальцами ее руки. Ему казалось, что он только что произнес самую нежную речь, с какою когда-либо обращался к женщинам.

Дженни колебалась бесконечно долго, понимая, что выбора нет, а потом осознала, что согласно кивает.

— Выполните ли вы свою часть договора? Она сообразила, что он говорит об условии доброй воли, и на сей раз колебалась еще дольше. Ей хотелось бы возненавидеть его за это. И она пыталась вызвать в себе это чувство, но тихий, настойчивый внутренний голосок убедительно напоминал, что в руках другого захватчика ей, несомненно, грозила бы судьба гораздо ужаснее той, которую он предлагает. Чудовищная, немыслимая судьба.

Пристально глядя в изборожденное шрамами лицо, Дженни искала признаки, которые свидетельствовали бы о том, что позже он может смягчиться, но, не находя таковых, вдруг подумала, как сильно приходится ей запрокидывать голову, чтобы смотреть на него, и какая она маленькая по сравнению с ним, высоченным и мощным. И от этого было чуточку легче пережить поражение, будучи совершенно безоружной перед подавляющей и полностью превосходящей силой.

Она спокойно встретила его взгляд, гордая даже в своем поражении.

— Я выполню свою часть договора.

— Дайте мне слово, — потребовал он в тот момент, как она отвлеклась, слыша очередной взрыв яростного кашля в комнате Бренны.

Дженни удивленно оглянулась. Когда она в прошлый раз давала ему слово, он отреагировал так, словно оно для него ничего не значило, и это было неудивительно. Мужчины, включая ее отца, не ставили ни во что слово простой женщины. Лорд Уэстморленд явно думает иначе, и это ее поразило. С чувством крайней тревоги и некоторой гордости она прошептала:

— Даю вам слово.

Он удовлетворенно кивнул:

— В таком случае я иду с вами, и вы можете сообщить сестре, что она возвращается в аббатство. После этого вам не будет дозволено оставаться с нею наедине.

— Почему? — выдохнула Дженни.

— Потому что я сомневаюсь, чтобы ваша сестра уделила достаточно внимания укреплениям замка Хардин, о которых могла бы поведать, вашему отцу. Вы же, — с уважительной иронией добавил он, — вычислили толщину стен и подсчитали часовых, как только ступили на подъемный мост.

— Нет! Без тебя — нет! — воскликнула Бренна, услышав, что ее возвращают в аббатство. — Дженни должна ехать со мной, — кричала она, устремив взгляд на лорда Уэстморленда, — должна!

И в какой-то миг изумленная Дженни могла бы поклясться, что Бренна скорее возмущена, чем больна или испугана.

Через час сотня рыцарей Ройса во главе со Стефаном Уэстморлендом сидела верхом и готова была отправиться в путь.

— Позаботьтесь о ней, — попросила Дженни, склоняясь над Бренной, тщательно устроенной в повозке средь груды одеял и подушек.

— Я думала, он разрешит тебе сопровождать меня, — горько прошептала Бренна между приступами кашля, бросив на графа укоризненный взгляд.

— Не утомляй себя разговорами, — сказала она, дотягиваясь до Бренны и пытаясь поправить под ее головой перьевые подушки.

Ройс, обернувшись, отдал приказ, и тяжелая цепь пришла в движение. Под звонкое бряцание железа и деревянный скрип были подняты решетки ворот и медленно спущен подъемный мост. Рыцари пришпорили коней, Дженнифер отступила, и караван пришел в движение. Синие вымпелы с изображенной на них оскаленной мордой черного волка развевались и хлопали на ветру в руках мужчин, возглавляющих и замыкающих колонну, и глаза Дженни были прикованы к ним. Стяги Волка защитят Бренну, покуда они не достигнут границы, а потом, если люди лорда Уэстморленда будут атакованы, защитой послужит уже имя Бренны.

Подъемный мост снова подняли, загородив от нее происходящее впереди. Лорд Уэстморленд взял ее за локоть и повел назад в зал. Дженни следовала за ним, но мысли ее были заняты этими зловещими стягами, на которых красовалась нарочито устрашающая морда хищника. До нынешнего дня солдаты поднимали штандарты с гербовыми щитами английского короля — золотыми львами и трилистниками.

— Если вас беспокоит, что я потребую немедленного выполнения вашей части договора, — сухо уведомил Ройс, изучая ее хмурое лицо, — успокойтесь. У меня есть дела, которыми я буду занят до самого ужина.

Она не имела никакого желания думать о договоре, тем более обсуждать его и поспешно проговорила:

— Я… я гадала, почему только что отъехавшие рыцари несут теперь ваши стяги, а не королевские.

— Потому что это мои рыцари, а не Генриха, — отвечал он. — Они подчиняются мне.

Дженни замерла на секунду посреди двора; говорили, что Генрих VII законом запретил своему дворянству держать собственное войско.

— Но я думала, закон не дозволяет английским дворянам иметь своих рыцарей.