Королевство грез - Джудит Макнот

— Как вам, несомненно, известно, — молвила она с холодною вежливостью, пока он пододвигал для нее стул, — не подобает ни молодым девушкам, ни невестам ходить простоволосыми. От женщины требуется, чтобы она скрывала свои…

— Прелести? — подсказал Ройс, окидывая оценивающим взглядом ее волосы, лицо и грудь.

— Вот именно.

— Потому, что Ева соблазнила Адама? — предположил он, выкладывая все свои религиозные познания. Дженни потянулась к тарелке с овсянкой.

— Вот именно.

— А мне всегда казалось, — насмешливо заметил он, — что его соблазнило яблоко, и причиною грехопадения была вовсе не страсть, а голод.

Хорошо помня, что оба раза падала в его объятия как раз после такой шутливой болтовни, Дженни категорически отказалась удивляться или возмущаться подобной ересью и даже подыскивать ответ. Вместо этого она подняла другую тему, тщательно сохраняя по-прежнему любезный тон:

— Не соблаговолите ли вы пересмотреть приговор, обрекающий нас с сестрой на разлуку? Он вопросительно поднял бровь:

— А ваш нрав исправился?

От возмутительного непоколебимого спокойствия в сочетании с высокомерием она едва не задохнулась. После продолжительного молчания, во время которого Дженни пыталась выдавить из себя хоть слово, ей удалось вымолвить только:

— Да.

Удовлетворенный Ройс оглянулся на слугу, стоявшего у него за спиной, и велел:

— Скажи леди Бренне, что сестра ожидает ее здесь. — Потом вновь повернулся к Дженнифер, любуясь ее изящным профилем. — Садитесь и ешьте.

— Я подожду, пока вы приступите.

— Я не голоден. — Еще час назад он был безумно голоден, мрачно подумал Ройс, теперь же только ее присутствие лишило его аппетита.

Она последовала приглашению и зачерпнула полную ложку каши. Вскоре, однако, его пристальный взгляд начал ее беспокоить. Поднося ложку ко рту, она настороженно покосилась на него:

— Почему вы меня так разглядываете?

Ответить ему помешал слуга, подскочивший к Дженнифер с тревожным криком:

— Ваша… ваша сестра, миледи… Она хочет вас видеть! Она кашляет так, что меня дрожь пробирает! Кровь схлынула с ее лица.

— Боже мой, нет! — прошептала она, вскакивая со стула. — Только не здесь… не сейчас!

— Что вы хотите сказать? — Привыкший на поле боя иметь дело со всевозможными неожиданностями, Ройс спокойно удержал ее за руку.

— Бренна страдает грудной болезнью, — в отчаянии объяснила Дженни. — Обычно приступы начинаются с кашля, а потом она задыхается.

Она попыталась вырваться, но он встал и вместе с ней двинулся из зала.

— Должно быть какое-то средство, чтобы помочь ей.

— Только не здесь! — проговорила она сдавленным от испуга голосом. — Моя тетка Элинор готовит бальзам… Она знает о травах и снадобьях больше всех в Шотландии… Это средство было у нас в аббатстве…

— Из чего оно состоит? Может быть…

— Я не знаю! — воскликнула она, едва ли не волоча его за собой по крутым ступеням. — Знаю только, что этот состав нагревают, пока пар не пойдет, потом Бренна им дышит, и ей становится легче.

Ройс толкнул дверь в спальню Бренны, и Дженни подбежала к кровати, беспокойно окидывая взглядом искаженное мукой лицо сестры.

— Дженни… — шепнула Бренна, стискивая ее руку, и тотчас тело се содрогнулось и выгнулось в жестоком спазматическом кашле. — Я снова больна, — слабо выдохнула она.

— Не бойся, — успокоила Дженни, низко склоняясь и откидывая спутанные белокурые пряди со лба Бренны. — Не бойся…

Страдальческий взгляд Бренны упал на пугающую фигуру графа, громоздившуюся в дверях.

— Нам надо домой, — сказала она ему. — Мне нужно… — ее охватил очередной приступ жуткого лающего кашля, — мне нужно лекарство!

С тяжело бьющимся от нарастающего страха сердцем Дженни через плечо оглянулась на Рейса:

— Отпустите ее домой, пожалуйста!

Вне себя от испуга, она выпустила руку Бренны и бросилась к порогу, утащив Ройса за собою из комнаты. Закрыв дверь, чтобы слова ее не расстроили Бренну, повернулась к своему захватчику и потерянно проговорила;

— Бренна может умереть без теткиного бальзама. В прошлый раз у нее останавливалось сердце!

Ройс сомневался, что девушке-блондинке действительно угрожала смерть, но Дженни явно опасалась, а Бренна, похоже, не притворялась.

Дженни, увидев, как на его твердом лице отразилась нерешительность, подумала, что он собирается отказать, и попыталась умилостивить его, сознательно пойдя на унижение.

— Вы сказали, что я слишком горда, и это… это правда, — вымолвила она, умоляюще кладя руку ему на грудь. — Если вы разрешите Бренне уехать, я соглашусь на любую унизительную работу, которую вы мне назначите. Я буду скрести полы. Я буду сопровождать вас… буду готовить для вас еду на кухне. Клянусь, я отплачу всем чем угодно!

Ройс опустил глаза на крошечную изящную ручку, лежащую у него на груди, ощущая через тунику тепло и уже возбуждаясь от одного лишь прикосновения. Он приходил в замешательство от ее прикосновений, но понимал, что желает ее — страждет, чтобы она по собственной воле, изнемогая от стрясти, лежала в его объятиях. И ради этого приготовился совершить первый в жизни поистине необъяснимый поступок — приготовился отпустить самую ценную свою заложницу, ибо, несмотря на уверенность Дженнифер в пусть строгой, но отеческой любви лорда Меррика, некоторые из прежних ее рассказов дали Ройсу основания усомниться, что человек этот испытывает какие-либо глубокие чувства к своей своенравной дочери.

Огромные, полные страха глаза Дженни были прикованы к нему.

— Пожалуйста… — шепнула она, ошибочно принимая молчание за отказ. — Я все сделаю. Я стану пред вами на колени. Только скажите, чего вы хотите, и я все сделаю.

Наконец он заговорил, но Дженни была слишком взволнована, чтобы подметить странную многозначительную нотку в его голосе:

— Все?

Она лихорадочно закивала:

— Все… Я приведу этот замок в такой порядок, что через пару недель в нем можно будет принять короля… Я буду молиться за вас каждый…

— Мне нужны не молитвы, — перебил он.

Отчаянно стремясь прийти к согласию, пока он не передумал, она проговорила:

— Так скажите же, что вам нужно. И он непоколебимо произнес:

— Вы.

Рука Дженни упала, а он бесстрастно продолжил:

— Мне нужно видеть вас не на коленях, а в моей постели. Добровольно.

Облегчение от сознания, что он соглашается отпустить Бренну, мгновенно пересилил жгучий протест против того, что требуется взамен.

Он ничем не жертвовал, отпуская Бренну, поскольку удерживал в заложницах Дженни, но требовал от нее пожертвовать всем. Добровольно отдав ему свою честь, она станет шлюхой, опозорит себя, семью, все, что ей дорого. Правда, однажды она уже предложила ему себя — или почти предложила, — но просила за это спасения сотен, а может, и тысяч жизней. Спасения любимых ею людей.