Цеховик. Книга 11. Черное и белое - Дмитрий Ромов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А когда? — спрашиваю я. — Об этом никто не знает ещё.
— Да вот, буквально полчаса назад. На неё ничего нет. Задержание было с нарушениями и… короче такая нелепица.
— А кто отдал команду? Как вообще такое могло произойти?
— Так Кухарчук ваш накуролесил. Он прибыл в командировку с требованием оказать всяческую поддержку. Был звонок от Краснопольского.
— А он кто, Леонид Юрьевич? — спрашиваю я.
— Он начальник главка… — хмурится Злобин. — Да только в данной комбинации однозначно использован в качестве болвана. Скорее всего его просто дёрнули за ниточку, потому что на него материалов вагон и маленькая тележка, это точно. Он вообще не при делах, сто процентов, просто рычаг в системе… А вот кто организовал этот звонок, становится более-менее понятно. Хотя, вариантики тоже имеются… Ладно…
— А что за материалы на него? Это в «Архиве»?
— В «Архиве», в «Архиве»… — хмурится он, напряжённо размышляя.
— Товарищи офицеры, — говорю я. — Давайте я с Кухарчуком поработаю немного. Без вашего участия, если сами не желаете. Поинтересуюсь этим «Архивом»…
— Нет никакого «Архива», — пожимает плечами Смирнов. — По крайней мере, в том виде, как ты себе его представляешь. Кто такой этот Кухарчук, чтобы обладать такими материалами? Ему это не под силу. Но материалы, разумеется, имеются. «Архив» — это, по большому счёту, некая договорённость. Гарантия соблюдения мира и способ притормозить председателя.
Он показывает указательным пальцем в потолок, имея в виду, разумеется, не Пуго, а Андропова.
— Изначально всё задумывалось иначе, — продолжает Смирнов. — Как инструмент контроля его начал использовать ещё Семичастный, а может, и до него.
— Погодите, — качаю я головой. — Архива нет, но материалы есть. Это как?
— Так, что документы не хранятся в одном месте, а у каждого свой набор компромата. Но для взаимного равновесия и для возможности притормозить «контору», ввели некоего координатора. Только он, на самом деле, даже не архивариус, а простой ключник. Это и есть ваш Поварёнок. То есть, грубо говоря, существует председатель «конторы» и ещё кое-кто. И вот они имеют доступ к красной кнопке. А кнопка у Кухарчука.
Я смотрю на Злобина и он утвердительно кивает:
— Это я попросил Володю тебе разъяснить.
— Что-то я не догоняю, товарищи дорогие, если этот баламут всего лишь пешка, то почему я не могу его…
Договорить я не успеваю, потому что дверь резко открывается и в кабинет входит энергичный и молодой Борис Карлович Пуго. Я его помню по фотографиям, где он на десять лет старше, но изменился он к тому времени совсем мало.
— Леонид Юрьевич, — улыбается он, подходя к Злобину. — Рад вас видеть. Простите, что лично не встретил, но я вот сам только прилетел. В Минске был на совещании.
Злобин поднимается и они тепло обнимаются. Смирнов тоже встаёт из-за стола, и я, естественно.
— Ну, Володя, что тут у нас за ЧП?
— Кухарчук, тот самый, зам начальника следственного отдела отчебучил. Спортсменку арестовал безо всяких обоснований.
— И где она сейчас?
— Выпустили уже.
— Кто приказал? — хмурится Пуго. — И почему без моего согласия?
— Приказал Бешметов по моей просьбе…
Пуго сверкает глазами, но в присутствии посторонних тему не продолжает, хотя и замечает:
— Чтобы больше такого не было!
— Так точно, — хмуро кивает Смирнов.
— Хорошо, что всё можно поправить, да? — сердито бросает его шеф.
Я настораживаюсь. Что он хочет поправить? Опять Марту схватить? Неизвестно, что… она успела наговорить…
— А это у нас… — поворачивается он ко мне.
Лицо кажется простоватым, даже деревенским, а вот глаза… глаза у него совсем непростые. Сосредоточенные, живые, излучающие мощную энергию.
— Брагин, Егор Андреевич, — представляюсь я. — Сотрудник ЦК ВЛКСМ, инициатор создания ВМПО «Факел», кавалер ордена «Знак почёта» и медали…
— Хватит, уже понятно, — кивает он и поворачивается к Злобину. — Леонид Юрьевич, я у вас его заберу? Нажми, Володя.
«Нажми» адресуется Смирнову. Тот кивает и нажимает кнопку на столе. Я смотрю на Злобина, но он в это время смотрит на Пуго. Какого хрена, Леонид Юрьевич?
Дверь снова распахивается и на пороге появляется суровый офицер в форме.
— Забирайте! — командует Пуго, и, повернувшись ко мне, добавляет. — Шагом марш, за капитаном!
13. За семью я и убить могу
Вот это поворот, как говорится. Но какого хрена? Я уже спрашивал, повторяюсь… Идём. Ну ладно, хотя бы никто мне руки не заламывает, браслеты на запястьях не защёлкивает и всё такое прочее. Тем не менее, ситуация мне не нравится. То, что Злобин, заместитель Андропова, так внезапно слился ломает весь шаблон. Все мои представления о добропорядочных отношениях.
Страшно? Да хрен его знает, даже и задуматься не успеваю, потому что все мысли крутятся вокруг Де Ниро. Мафиози хренов и как там будут говорить в недалёком будущем, мазафака. Он даже слова не сказал в мою поддержку! Республиканский князёк меня повёл, а он… Блин… как грустно разочаровываться в людях… Мы ведь пару пудов-то с ним точно съели уже, может даже и побольше. Соли, в смысле.
Идти нам оказывается недалеко. Подходим к кабинету, на табличке которого красуется табличка «Пуго Б. К.» Хм… что-то я не понимаю…
— Проходите, пожалуйста, — пропускает меня капитан в приёмную. — Присаживайтесь, Борис Карлович сейчас подойдёт.
Ага… А почему он не мог вместе со мной пройти? Хотел что-то без меня обсудить? Хм… Капитан садится за стол секретаря. Как сказал Козьма Прутков, нет адъютанта, без аксельбанта… Оказывается есть. Вот он, пожалуйста. Молодой капитан с серьёзным лицом. Блин… Что-то не сходится… Какая-то хрень…
Что-то я упускаю… Или нет?
Проходит минут пятнадцать и в приёмную входят Пуго и Злобин. Пуго открывает дверь в кабинет и кивает мне.
— Заходи.
Я поднимаюсь, а Злобин одобряюще похлопывает меня по спине, мол всё нормально, всё путём… Ну, хорошо, если так…
Мы заходим в кабинет. Блин, здание старинное, восемнадцатый или девятнадцатый век. Откуда здесь эти пошлые деревянные панели?
— Смотри, — говорит Злобин. — С тобой хочет поговорить один очень важный человек…
— Кто? — сдвигаю я брови. — И о чём?
— Хрен его знает, о чём. Но это именно он не даёт Поварёнку
