Потеряв себя - Анатолий Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Это всё сон? Я проснусь? Правда же?”
Искры напряжения пронзали его тело, словно ожоги на коже, искажая реальность вокруг. Его внутренний мир пылал пламенем от потери, и он чувствовал, как с каждым мгновением становился все более и более безумен. Разум его бушевал, как котел на огне, извергая вспышки безумия и отчаяния.
Но он не мог дать этому внутреннему огню поглотить его. Он должен был действовать, он должен был идти дальше. Не оглядываясь назад… Нет, он не смог. Безумие поглотило его разум, и он отдался эмоциям. Демон внутри его победил, он наконец выбрался из своего заточения и жаждал лишь одного.
“Убить… Убить, убить, убить.”
Электричество переполняло тело Уфира, заставляя его мех стоять. Он рванул прямиком на демона, который лишил жизни его друга и схватив его за горло, он смотрел ему прямо в глаза. Демон же в свою очередь почувствовал первородный ужас, заглядывая в горящие глаза Уфира, в которых читалось о его желании убить.
“Пощади! Отпусти пожалуйста!” — вскрикнул демон, но Уфир выпустил свои когти прямо в горло этому демону. Электричество пронзило его изнутри, превращая его в подгорелый труп. Отбросив тело в сторону, Уфир повернулся к другому демону, который устраивал резню в этом городе далеко не первый день.
Потеряв самообладание, он побежал ему в лоб, а на лице демона появилась ухмылка. “Я сотру твою ухмылку в порошок” — воскликнул Уфир и попытался ударить. Этого удара должно хватить чтобы уничтожить демона с одной попытки, но демон смог увернуться от лобовой атаки и ударил в ответ.
После удара демона левая рука Уфира оторвалась. Жуткий удар прервал связь между ним и его конечностью, отбрасывая её в сторону с громким треском. Волны боли пронзили Уфира, но его душа была охвачена болью посильнее любой физической руки. Несмотря на кровотечение, Уфир повернулся к демону.
— Чего ты добиваешься, убивая всех в этом городе? Почему ты не захотел, как и другие жить в спокойствии?
— Ха-ха, в спокойствии? Какой мне смысл от этого, если я получаю удовольствия от ощущения как по моим рукам стекает чужая кровь. Это меня так заводит!
— Ты псих!
— Жалость и доброта — это яд, который превращает людей в ничтожеств!
— Тогда я покажу тебе на сколько ты жалок и ничтожен!
Уфир сжал свою оставшуюся руку в кулак, напрягая каждый мускул, в упорном желании нанести удар демону. Но даже его самая сильная попытка оказалась напрасной, когда демон ловко уклонился от него. Сила и болезненное напряжение пронизывали его, когда он пытался контролировать оставшийся кусок его руки.
Однако, Уфир смог вспомнить слова Чарли и остановился.
— Ты сдаешься? Как же ты слаб, ничтожный антропоморф. О вас так много говорят, но вы так слабы! Ха-ха! Я заберу твою жизнь, как забрали жизнь твоего никчемного друга! Каким же надо быть жалким, чтобы умереть от одного удара! Ха-ха-ха!
Смех демона вонзился в саму гору мозга Уфира. Всего одна ошибка и он действительно может умереть. “Бежать? Надо бежать?” — подумал Уфир, и как сразу он повернулся к врагу спиной, демон решил атаковать.
“Это был последний удар.”
Уфир упал на колени и потерял сознания, ожидая что он уже не сможет проснуться никогда.
Глава 11: Потеряв себя
Но любая хорошая история должна иметь хороший финал?
Уфир ощущал холод и страх, блуждая по бескрайним просторам черной пустоты. Его шаги не издавали звуков, а вокруг была лишь непроглядная темнота. Он чувствовал спокойствие и одновременно тревогу, словно знал, что что-то важное должно случиться. Голоса прошлого, едва слышимые, эхом отдавались в его голове, но он не мог разобрать их слов. В этом безмолвии он продолжал идти вперед, не понимая, что будет дальше.
Он пытался бежать, но каждый его шаг казался тщетным. Ноги тонули в темноте, словно он стоял на месте. Он кричал, но его голос не отзывался эхом, словно его глотала тьма. В этой бездонной пустоте он был абсолютно один. Время перестало существовать, и он потерял счет времени. Он бежал, останавливался, снова бежал, но ничего не менялось.
Вспоминались лица друзей, людей, которых он потерял. Хани, Парки, Люпен, Чарли… Их образы мелькали перед его глазами, напоминая о боли утрат. Он пытался дотянуться до них, но каждый раз они исчезали, оставляя его одного. Чувство безнадежности охватило его сердце. Он понял, что его жизнь, возможно, оборвалась здесь, в этой пустоте.
Темнота вокруг стала гуще, холоднее. Его мысли путались, и он всё больше погружался в отчаяние. "Неужели это всё?" — думал он, ощущая, как силы покидают его. "Неужели это конец?".
Отчаяние в его сердце постепенно уступило место чему-то ещё. Что-то темное и жуткое начало пробуждаться внутри него. Мысли становились всё более хаотичными, словно множество голосов кричали в его голове одновременно. В глазах мелькали образы прошлого, перемешанные с ужасами настоящего. Лицо Хани, искаженное болью и предательством, сменялось мертвыми глазами Парки, обвиняющими его в бессилии.
Он начал смеяться. Сначала это был тихий, нервный смех, но постепенно он становился громче, пронзительнее. Этот смех, казалось, разрывал тишину пустоты. Уфир смеялся, и в этом смехе было всё — боль, страх, ненависть и безумие. Его смех становился всё громче, переходя в истерический хохот. Он сотрясался от смеха, чувствуя, как его разум растворяется в этой темной бездне.
Вокруг него всё больше сгущалась тьма, обволакивая его разум. Он уже не различал, где кончается он сам и начинается эта бесконечная пустота. Он стал её частью, и его смех был её эхом. Безумие полностью захватило его, и он потерял контроль над своими мыслями. В этом мраке не осталось ничего, кроме боли и смеха, которые смешались в единый ужасный звук.
Он кричал и смеялся одновременно, его разум разрывался на части. Внезапно его голос
