Десятые - Роман Валерьевич Сенчин

трехкомнатной квартире (позже выкупили и третью), построить дом, обеспечить семью… Но иногда случались такие вот досадные ситуации, как с покупкой машины.

Трофим сразу решил, что она подходит. Прокатился, осмотрел, поторговался, слегка сбив цену. Но не хватало каких-то несчастных сорока тысяч рублей. «А вот банк, – подсказали, – можно кредит оформить».

Зашел в банк узнать условия.

– Есть следующие договоры займа, – защебетала девушка, – на три года, на два…

– Мне не надо на два. На месяц дайте полтинник.

Девушка сделалась строже:

– Нет, на месяц нельзя. Минимальный срок возвращения займа – год.

Трофим стал изучать договор. Оказалось, что весь этот год техпаспорт на машину будет лежать в банке. Естественно, что продать ее он не сможет, а если вовремя не переведет месячную выплату, банк машину вправе забрать себе.

– Вы, получается, – усмехнулся Трофим, – даете мне в долг одну хрен-знает-какую стоимости автомобиля, но если я просрочу платеж, забираете ее себе?

– Нарушение срока выплаты – наказывается, – совсем уж сурово отчеканила девушка.

– А на месяц, значит, одолжить не хотите?

– Такой опции нет.

Трофим созвонился со знакомым, довольно крупным в их городе бизнесменом, за две минуты договорился перехватить у него недостающую сумму; через полчаса сумма была в кармане Трофима, а еще через два часа он ехал домой на новой машине.

Знакомому вернул долг не через месяц, а через неделю с небольшим. Еще и бутылку элитного вискаря поставил… Вискарь тут же и распили.

Трофим рассказал про банковские порядки… О кредитном ярме он, конечно, слышал, но так вот до сих пор не сталкивался, и столкновение его поразило.

– А чего ты удивляешься? – спросил знакомый. – Так почти все живут. И машины у них в кредит, и квартиры, и холодильники. Распространенная практика.

– Что же это за люди? – разгоряченный вискарем и этими словами, вскричал Трофим. – Неужели радость, что уселись за руль в авто, может стоить утраты чувства собственной свободы? Это ведь… Понимаешь, ты не просто взял в долг, это тебя держат холодными пальцами за одно место, и так крепко, что хочется стоять с пристывшей улыбкой и дышать изредка.

Знакомый, человек небедный, деловой, невесело хохотнул и покивал. Потом стал серьезным:

– Слушай, Трош, а я ведь тебе завидую. Если бы не мои обязательства, я бы тоже возмущался, ходил бы на митинги, акции… Речевки кричал.

– А у меня, получается, нет обязательств? Только и дел мне, что на митинги ходить с речевками…

– Ну, ты человек творческий. У тебя индивидуальный творческий бизнес. К творческим еще так относятся, сквозь пальцы, а нас в натуре за одно место держат день и ночь и периодически сжимают. Вот-вот, типа, и оторвем… А этой офисной массе, ей без кредитов вообще себя людьми не почувствовать. Пока на квартиру накопишь – жизни не хватит… Покупки в кредит дают ощущение благополучия. Иначе бы давно начались всякие, так сказать, социальные катаклизмы. Кредиты от них избавляют.

– Может быть, может быть, – готов был согласиться Трофим. – Но ведь такая жизнь не только от социальной активности, черт бы с ней, избавляет… Вот смотри, к примеру, человек, который должен за машину, квартиру, холодильник, никогда не решится родить ребенка и тем более двух детей. Он непременно отложит это решение на годы, пока документы на его недвижимость, движимость лежат в банке или где там еще… И что это за мужчины, которые стреножены ипотекой, банком, которые всем должны, годами должны! Такие мужчины работу не сменят: страшно, а вдруг что не так пойдет… На другой конец страны тоже не полетят, окрыленные новыми возможностями, словами президентов, что Дальний Восток надо развивать… Что им там делать, когда квартиры здесь, и если из-за них так мучаешься, на немилой работе сидишь, надо кровь из носу жить в ней, а на фига тогда покупал… Такие мужчины, – продолжал Трофим всё красноречивей, – хуже гастарбайтеров. Гастарбайтер может, если прижало, оставить свою лежанку на полу и махнуть на родину. А наш должник никуда уже не махнет, он… он просто раб. Крепостной.

Знакомый приподнял бокальчик:

– Не переживай, Трош…

– Да как?.. Это ведь…

– Если бы я не знал твою биографию, подумал бы, что ты с луны свалился, как князь Мышкин. Это ведь старая тема, и все настолько привыкли так жить…

– Надо менять!.. И действительно, я как с луны свалился. Из кромешной бедности, когда про кредиты даже думать не смел – мысли ограничивались, как бы на ближайшую неделю заработать, – стал вполне обеспеченным. Миновал эту стадию, когда надо телевизор, а в кармане на четверть телевизора, но есть перспектива в следующий год три четверти доплатить… Я или не мог на телевизор даже взглянуть, или смог купить сразу пять… Если бы не этот случай с машиной, я бы и не прочувствовал. Знал бы, что есть такое, неправильное, но абстрактно бы знал. А тут, оказывается, целая паутина, и миллионы в ней увязли.

– Ну, вы против этого со своей партией и боритесь, кажется.

– Ну да, ну да… Надо ломать.

Теперь Трофим с улыбкой вспоминал о том своем недоумении и возмущении. Как ребенок, в самом деле… Нет, он не смирился с положением дел, но был занят другим, более важным, серьезным. Ту систему они сломают в конце концов, но пока необходимо победить на другом фронте. Победят там – победят и на этом…

Случай с покупкой машины, разговор со знакомым он, кстати, записал. Получилась яркая и злая колонка, которую напечатали в одном популярном либеральном журнале. Выплатили гонорар.

…Заправился, прыгнул за руль. Дверь захлопнул, погасли лампочки, стало темно. Лишь панель управления светилась зеленоватыми и красноватыми огоньками. Уютно и надежно как-то светилась. В салоне было тепло, и Трофим с удовольствием передернул плечами, сбрасывая морозец, дрему и ненужное сейчас воспоминание… Рванул дальше.

Метров через пятьдесят увидел на обочине трех-четырех девчонок. В коротких юбках, легких куртках. Стоят, пританцовывают, покачивают бедрами. Помахать зазывно не решаются, но смотрят на него жадно, просительно…

– Бедные девчата, – пробормотал Трофим с искренним сочувствием и тут же отметил, что все-таки не так у них нынче всё безнадежно – рядом заправка, где магазинчик, кофе, теплый туалет. До смерти не застынут.

Город с этой стороны начинался постепенно. Очистные сооружения, ангары и склады, бетонные заборы, местами рухнувшие, трубы, которые никогда на памяти Трофима не дымили… Вот пошли бараки. Во многих окнах горит свет – обитаемы… Избушки с тесными огородами, каменные дома позапрошлого века в один-два этажа. Некоторые стены подперты бревнами, железяками.

Трофим с семьей жил не в центре, конечно (впрочем, в центре