Развитие науки финансового права в России - Андрей Лушников

Реформы и личность Н. Х. Бунге были предметом исследований уже его современников и сподвижников. Это относится к публикациям его соратников по Министерству финансов Е. Э. Картавцова (первый управляющий Крестьянским поземельным банком, ученик профессора по Киевскому университету), В. Т. Судейкина (о нем см. далее), Е. Н. Фену и др.[238].

В частности, В. Т. Судейкин горячо одобрял финансовую политику Н. Х. Бунге, оценивал ее как первый серьезный шаг к введению большей равномерности в российскую систему налогообложения и к поднятию экономического уровня низших слоев населения. П. Л. Кованько посвятил этой проблеме специальное исследование[239]. Более подробно мы скажем об этом при рассмотрении научного наследия П. Л. Кованько. Здесь же отметим, что, завершая свое исследование главнейших реформ, проведенных Н. Х. Бунге в финансовой системе России, он пришел к выводу о неосновательности возводимых на министра финансов обвинений в непоследовательности и доктринерстве, подчеркнул истинные его заслуги перед обществом и государством, а равно констатировал недостатки в деятельности. Интерес к личности ученого и политика, а равно к его преобразованиям в позднесоветский и постсоветский периоды также несколько активизировался[240].

Для нас немаловажно и то, что Н. Х. Бунге долгие годы был на высших государственных должностях, где его финансовые и административно-правовые воззрения отчасти нашли практическое применение. Например, отмена налога на соль вызвала немало возражений со стороны противников этой реформы. На эти возражения Н. Х. Бунге откликнулся небольшим по объему, но очень содержательным исследованием о налоге на соль[241]. В этой работе он дал обзор мнений западных ученых о налоге на соль (К. Pay, Л. Штейн, П. Леруа-Болье, В. Рошер, А. Шеффле, А. Вагнер, К. Гок и др.), историческую справку о соляном налоге в России и его отмене, представил анализ общественного мнения по поводу отмены акциза с соли на основе источников массовой информации (газеты «Московские ведомости» и др.). Также он привел сравнительные таблицы продажной цены соли в России в местах добычи, добычи и потребления соли в разных странах Европы, в Англии в 1801–1844 гг. Автор отметил, что все выдающиеся экономисты и притом разных направлений высказались против налога на соль. Различия во мнениях заключались лишь в большей или меньшей настойчивости к отмене этого налога и способах отмены. В ряде стран в XIX в. (Англия в 1823 г., Норвегия в 1844 г., Португалия в 1846 г., Россия в 1881 г. и др.) налог на соль был отменен, а те государства, которые сохранили его, взимали в гораздо меньшем размере, чем прежде (Австрия, Германия, Франция и др.).

Соответственно, Н. Х. Бунге ставит вопросы. Во-первых, какие причины остановили замену этого налога, вредного для народного благосостояния, для промышленности и для финансов, другими, более правильными источниками государственных доходов? Во-вторых, действительно ли отмена соляного налога там, где она имела место, осталась без заметных последствий? В результате проведенного исследования автор пришел к выводу о том, что в России отсутствуют причины, которые содействовали сохранению налога на соль в ряде европейских стран. В указанных странах при высоком уровне общего благосостояния умеренный налог на соль не являлся особо обременительным для населения. Кроме того, огромное влияние на сохранение соляного налога имела фискальная сторона, т. е. легкость и удобство взимания. В России эти два обстоятельства отсутствуют. С учетом российских масштабов (просторов) солончаков отсутствует возможность установить строгий фискальный контроль в местах ее добычи. Н. Х. Бунге привел статистические таблицы, подтверждающие положительные последствия отмены налога на соль в России: увеличение производства соли, отпуска ее за границу, потребления соли, удешевление соли в размере, превышающем сложенный акциз, развитие промышленности. Общий вывод, который делает автор, – это отсутствие необходимости в восстановлении налога на соль; «восстановление налога на соль едва ли не окажется мерой наполовину бесполезной, потому что параллельно с поступлением соляного налога будут накапливаться недоимки в выкупных платежах»[242].

Обратим внимание на то, что Николай Христианович был одним из первых ученых и, пожалуй, первым государственным деятелем, кто рассматривал проблемы финансового права в широком контексте других социальных проблем. К ним относятся решение «рабочего вопроса», государственное призрение неимущих, более справедливое обложение крестьян, увеличение финансирования науки и образования, прекращение явно убыточного для государства кредитования дворянства и др. На Западе такое решение социального вопроса связывалось с течением катедер-социализма, идеологом которого был немецкий ученый А. Вагнер. Н. Х. Бунге не был последовательным сторонником такого «государственного социализма», но и он предлагал целую систему государственных реформ, которую изложил в предназначенных для Николая II (которому он когда-то преподавал финансовое право) неофициальных «Загробных записках»[243]. По свидетельству управляющего делами Комитета Министров А. Н. Куломзина[244], на «Загробные записки» неоднократно ссылался в своих «всеподданнейших записках» С. Ю. Витте.

Интерес Н. Х. Бунге к фабричному законодательству носил вполне прикладной характер. О «рабочем вопросе» он высказался в том смысле, что это «важный государственный вопрос, правильная постановка которого необходима… Само собой, мы не можем сделать сразу много для рабочих, надо действовать осторожно, чтобы не раздражать заинтересованные предубежденные круги, но я убежден, что постепенно возможно будет ввести надлежащий порядок в этом вопросе и сделать все, что можно, для его изменений к лучшему»[245]. Не случайно именно по его инициативе были приняты первые фабричные законы 1882, 1884 и 1885 гг. В них он видел один из инструментов достижения внутренней стабильности и экономического процветания. Для этого он предлагал ввести и государственное страхование рабочих от несчастных случаев на производстве.

Как уже упоминалось выше, к числу видных государственных деятелей – реформаторов 60-х гг. относится Евгений Иванович Ламанский (1825 (по другим данным, 1826) – 1902), но наиболее активный период его деятельности пришелся именно на 70-е – начало 80-х гг. Вероятно, это первый потомственный финансист, с которым мы встречаемся на страницах данной книги. Он родился 13 декабря 1825 г. (или 1 января 1826) в семье потомственного дворянина И. И. Ламанского, который был директором Кредитной канцелярии Министерства финансов, позднее – сенатором. Семейное воспитание способствовало тому, что и его младший брат стал известным ученым, историком и филологом, академиком Петербургской академии наук. Е. И. Ламанский окончил в 1845 г. Александровский лицей, после чего поступил на службу в Государственную канцелярию, а с 1853 г. назначается чиновником по особым поручениям Министерства финансов. Из-за разногласий с руководством министерства в начале 1857 г. молодой чиновник уходит в отставку. Еще ранее он стал членом Русского географического общества, редактировал его «Вестник», занимался сбором статистических сведений о русских финансах. В «Сборнике статистических сведений о России, издаваемых Статистическим отделением Русского географического общества» (кн. 2, СПб., 1854) он опубликовал свои работы «Исторический очерк денежного обращения в России с 1650 г. по 1817 г.» и «Статистический обзор операций государственных кредитных установлений с 1817 г. до настоящего времени». Используя материалы и архивы государственных учреждений, ученый проследил особенности деятельности Государственной комиссии погашения долгов, Государственного ассигнационного банка, Государственного заемного банка, Государственного коммерческого банка, опекунских советов и приказов общественного призрения. Его вывод заключался в том, что финансовую систему нужно укрепить путем слияния многочисленных банковских учреждений в единый государственный банк. За эти исследования он был удостоен премии Русского географического общества. По его поручению в конце 1857 г. он выехал в научную зарубежную командировку, изучал деятельность банковских учреждений в Берлине, Брюсселе и Гамбурге. В Париже в 1857–1858 г. он непосредственно работал на различных должностях в Банке Франции, изучал все практические банковские операции. Во время пребывания в Лондоне он ознакомился с деятельностью Банка Англии. При этом он придерживался достаточно либеральных взглядов, а в Лондоне встречался с А. И. Герценом.

По возвращении в Россию в конце 1858 г. он снова поступает на государственную службу в Министерство государственных имуществ, публикует статьи по вопросам финансов в журналах «Экономист» и «Русский вестник». В конце 50-х гг. его включают в состав ряда комиссий: по подготовке отмены крепостного права, устройству банков и денежной системы, по банковским билетам. Это нашло отражение и в публикациях ученого[246]. Затем он становится старшим директором Государственного коммерческого банка, работает над проектом Устава Государственного банка, в основу которого были положены принципы деятельности Банка Франции. С момента утверждения этого Устава в 1860 г. и основания Государственного банка Е. И. Ламанский состоит товарищем (заместителем) его управляющего, а в 1867–1881 гг. является управляющим Государственного банка. Вершиной его карьеры стало присвоение чина тайного советника и награждение рядом высших орденов, включая Белого Орла и Александра Невского. Нашего героя можно отнести к числу ближайших соратников М. Х. Рейтерна.