За семью печатями - Иоанна Хмелевская

— Что же мне делать?

— Перво-наперво нормальное масло купить, потом кашу сварить, как положено, потом из свежего сала шкварочки натопить, лучок поджарить и уж после со всем этим ко мне прийти. А вот это... сомневаюсь, что такое и свиньи станут жрать!

— Вот именно! Мне тоже показалось — не очень хорошо получилось.

— «Нехорошо»! — фыркнула Богуся, досказав остальное взглядом. Похоже, слов у нее не хватило.

Изо всех сил удерживаясь, чтобы тоже не фыркнуть — только от смеха, — Кристина так внутренне напряглась, что на глазах выступили слезы. Богусе эти слезы доставили истинное наслаждение — наконец-то заносчивая воображала смешана с грязью и растоптана. Теперь можно ее и пожалеть.

— А хоть книжка какая-никакая по кулинарии у Крыси имеется?

— Имеется. Только старая.

— Не мешало бы новую купить. Одно удивляет меня: ведь в доме вашем бывать мне приходилось, так неужели все угощение было покупное?

— Ну да! — сгорая со стыда, призналась Кристина. — Правда, не всегда, временами соседка готовила. А если что дорогое... то я немного умею...

— Дорогое каждый дурак сумеет, — высокомерно перебила ее Богуслава. — А Крыся к тому же взялась за такую сложную вещь, как каша! Это уж совсем надо рехнуться. Ведь правильно сварить кашу за день не научишься, тут опыт нужен. А вот этим, — презрительно ткнула Богуся в Кристинино изделие, — можно всю семью отравить. Что ж, учиться никогда не поздно. Начать с картошечки, потом и за котлеты взяться, я подскажу, а уж после котлет и более сложные вещи попробовать. Да хоть соус.

Начать с лукового, грибы сейчас дорогие, а луковый в самый раз. Только вот что меня интересует — с чего это Крыся решила готовить дешевые блюда? При ваших-то деньгах... Странно это...

— Амбиция заела, — не моргнув глазом, призналась Кристина.

Что ж, такой аргумент Богуся была в состоянии принять, хотя смех ее разбирал при одной мысли, что эта выскочка вздумала с ней сравняться. Ну да ладно, пусть несчастная кретинка поглядит, как нормальные женщины хозяйство ведут, ведь это же надо — такую пакость смастерить, сказать кому — не поверят. Понюхав еще раз пародию на фарш, хоть от одного запаха нехорошо делалось, Богуся сурово вопросила:

— Картофельным котлеткам научить?

Картофельные котлетки у Кристины всегда получались отлично. Разумеется, она не призналась в этом, к тому же появилась надежда усовершенствоваться. И надежда оправдалась. По рецепту пани Богуславы котлетки следовало обваливать — «панировать», как профессионально выразилась Хлюпова, — в ржаной муке с отрубями. Очень интересно.

А тем временем обитатели дома были заняты самой разнообразной и весьма интенсивной деятельностью.

Карпинский со Стасем перерыли всю мастерскую Хлюпа и обнаружили множество петель, можно сказать неограниченный выбор. Кроме петель и дверных замков Хлюп припас там столько всевозможных слесарных изделий, что их хватило бы для строительства еще одного дома. Стась горько пожалел о том, что не сообразил порыться в этом богатстве раньше, без свидетеля и, главное, без ведома матери, вон сколько тут совершенно бесценных вещей, которые очень ему пригодятся, — правда, использовать их он намерен не всегда по прямому назначению. Ну да ничего, еще не все потеряно, а пан Хенрик, похоже, не из болтливых.

При всем многообразии запасов Хлюпа искомым портфелем в мастерской и не пахло.

Эльжбета предприняла попытку осуществить намеченный план. Громко заявив о желании посетить ванную комнату, она многозначительно глянула на Агатку, незаметно кивнув ей на Клепу. Девочка понимающе кивнула в ответ и осталась на посту, следя одним глазом за жуликом, а вторым за Тадеушем.

Третьего не было, так что Эльжбета оказалась без присмотра, чем и воспользовалась. Взбежав на второй этаж, она быстренько обследовала еще не осмотренный отцом чуланчик. Ничего интересного — пустые стеклянные банки всевозможного калибра, а также пластиковые бутылки, стаканчики и корытца.

Толкнувшись в дверь кабинета и убедившись, что она по-прежнему заперта, Эльжбета спустилась вниз, немного запыхавшись. Тут она заговорщицки подмигнула Агатке, приглашая выйти на крыльцо.

Отойдя на несколько шагов, Эльжбета пожаловалась:

— Представляешь, забыла кое-что в сумке-холодильнике, а она в багажнике машины. Специально для вас купила.

— А сумка-холодильник сколько времени холодит? — задала деловой вопрос Агатка.

— Одни сутки.

— Так оставь ее нам вместе с этим кое-чем, завтра вернем. А мамуле сейчас не стоит морочить голову, она в кухне занята.

— Правильно! Пошли достанем.

Отдав девочке сумку, Эльжбета сочла свою миссию выполненной и не спеша вернулась в дом.

За короткие мгновения обретенной свободы Клепа с помощью ему одному известных методов успел изучить содержимое ящиков буфета и полок серванта. Внимательно оглядел хрусталь и фарфор, которые выставлялись на стол лишь по большим праздникам, взвесил на руке изящные столовые приборы, в том числе серебряные, небрежно провел пальцами по видеокассетам, удовлетворенно хмыкнул, обозрев набор отличных пивных кружек, получше, чем у Карпинских, и застыл при виде впечатляющей коллекции рогов. Рога были вовсе не экзотические, в основном козьи и бараньи, правда, вот этот обломок вроде бы оленьего рога, но остальные самые что ни на есть невзрачные и корявые. Не мог же бедный жулик знать, что пани Богуслава еще сопливой девчонкой пришла к выгоду, что ничто так не украшает одежду и не подчеркивает элегантность, как роговые пуговицы, и всю жизнь упорно собирала рога. Несколько озадаченный, Клепа поспешил занять место за столом, услышав, что Эльжбета возвращается.

Тадик тем временем вывернул из двери шкафа остатки проржавевших петель и внимательно оглядывал косяк.

— Придется вот здесь кусок заменить, — озабоченно заключил он, оглянувшись на хозяйку, которая вышла из кухни вместе с Кристиной. — Глядите, дерево от времени в труху превратилось, все выкрошилось, петли не будут держаться. Сейчас поищем подходящую доску, работы прибавится, но иначе нельзя.

За эти дни пани Богуслава успела примириться с фактом, что Тадеуш взялся выполнять не сделанную мужем работу. Что ж, все по справедливости, отец не удосужился — пусть сын расхлебывает, это по крайней мере хоть как-то оправдывает ленивого Хлюпа, который имел глупость ребенком обзавестись, когда сам еще был желторотым юнцом. А раз этот слабоумный отказался от своей доли отцовского наследства, значит, ей ничем не повредит. И она милостиво кивнула.

— Если Тадик находит нужным вставить доску, пусть вставляет. Мне не к спеху. И я его не подгоняю. А где же доска?

— Пока не знаю, но наверняка отец где-то припас. Надо поискать.

— Так пусть Тадик сам и ищет. А Крысе я одно скажу, — обернулась она к гостье, — эту вот гадость надо поскорее на помойку выбросить, а то мне весь дом провоняет. Вон туда, в бак для мусора, за дверью стоит.

Кристина уже давно мечтала избавиться от своего смердящего шедевра и с радостью поспешила к баку. В холл спустились Карпинский и Стась, принеся целую кучу всевозможных дверных петель. Тадик принялся их рассматривать, а хозяйка смогла наконец заняться единственным приятным гостем.

— Слушай, Стасик, — обратился к мальчишке Тадеуш, — ты не в курсе, где отец держал деревяшки? Нам требуется порядочный кусок крепкой доски.

Стасик задумался.

— Может, в подвале? Или в сарае? Сарай у нас в саду.

— Тогда вряд ли это подойдет, — засомневался Тадик. — Здесь нужно сухое дерево. Лучше всего от старой мебели, раньше древесина была что надо, это уж я точно знаю.

— Да и я знаю, — обиделся Стась. — На чердаке надо поглядеть, может, найдется какой-нибудь старый стол. От столешницы можно отпилить любой кусок. Только лучше матери не говорить.

— А почему не говорить?

— Так ведь она считает — мебель еще послужит, ей без разницы, что стол развалился, а от ножек осталось одно воспоминание. Втолковать ей — дохлый номер, себе дороже. А так — бери столешницу, отпиливай сколько влезет, остальное выбросим, мать и не вспомнит.

Тадеуш возражать не стал, ему только на руку вместе со Стасем порыться на чердаке. Оставив Карпинского бдить в прихожей, они поднялись наверх. По дороге остановились у двери в кабинет.

— Я договорился с твоей матерью, что возьму кое-какие мелочи на память. Думаю, тебе тоже что-нибудь пригодится. Поглядим вместе?

— Разбежался! — фыркнул Стась. — Заперто!

— Что заперто? — притворился непонимающим Тадеуш. — А, дверь. И в самом деле.

— А я что говорю! — совсем помрачнел Стась.

— А кто запер? Почему?

— Мать. От меня заперла.

— Иди ты!

— Точно. А все из-за отцовских удочек. Боится, что на рыбалку смотаюсь. Словно без них не могу.

Представляешь, она мне про рыбалку и думать запретила.