Милая, хорошая - Татьяна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так вот, ты не должен больше уходить от Любки, – строго продолжила Алена. – В том смысле, что я тебя больше не люблю, и вообще… Перестань заниматься этим, как его… Самоедством!
– Ты это назло мне говоришь, – вдруг печально произнес Алеша. – Думаешь сделать мне больно? Напрасно… Больнее, чем есть, мне уже не будет. Ты меня не любишь, а я тебя люблю. Ты мне снишься. Я без тебя умираю.
Алена почувствовала, что вот-вот разрыдается.
– Отвернись! – прошипела она Любе и замахала на нее рукой. – Не слушай…
– Что ты говоришь? – спросил Алеша.
– Ничего! – громко ответила Алена. – Я тебе сказала правду – я выхожу замуж!
– Милая моя, ты не сможешь выйти замуж, потому что ты уже замужем. За мной.
– Не «уже», а «еще»! И это еще недолго! – сердито возразила Алена, чувствуя, как предательские слезы текут по щекам. – Я завтра же понесу заявление на развод!..
* * *– …человек устроен так, что всегда надеется на лучшее. Надеется, что новый президент будет лучше старого, что погода этим летом будет не такой дождливой, как прошлым, что мяса в колбасе будет больше, что люди станут умней и добрей. Но я утверждаю, что ничего в этом мире не изменится, все останется таким, каким было всегда.
– Что же делать, Ирма Константиновна? Неужели этот мир нельзя изменить?
– Нельзя! – страстно произнесла Ивлева, известная танцовщица – молодая женщина со светло-золотыми волосами и чудесными зелеными глазами. В последнее время одни ее ругали почем зря, другие превозносили до небес. Она была слишком яркой, слишком вызывающей, чтобы оставить публику равнодушной. – Есть только один выход – измениться самому. Надо достичь атараксии.
– Атараксии? – удивленно переспросил корреспондент.
– Да. Древние греки называли так состояние невозмутимого спокойствия. Если человек достиг атараксии, ему уже нет дела до правительства, до погоды за окном, до глупости других людей… Вы спросили меня, как я отношусь к сплетням, которые ходят вокруг моего имени, – так вот, мне нет до них никакого дела!..
– Атараксия… – пробормотала Алена, выключив телевизор. – Хорошая вещь!
В это время затрезвонил домофон. Алена ждала с минуты на минуту Селетина – и потому даже не спросила, кто это.
– Входи! – весело закричала она и нажала на кнопку, которая открывала дверь в подъезде.
Но ее удивлению не было предела, когда из лифта вышел Алеша.
– Ты?
– Я, – невесело усмехнулся он. – А ты кого-то ждешь? Мне надо с тобой поговорить.
– Ладно, заходи, – растерянно ответила Алена.
Не раздеваясь, Алеша прошел в комнату и сел на диван.
– Ты уже сделала это?
– Что?
– Я о заявлении.
– Ах, это… Ты о нашем вчерашнем разговоре! – Алена потерла виски. – Нет, заявления на развод я еще не подавала. Завтра, наверное…
– Алена, не надо этого делать, – тихо произнес он.
– Я люблю другого человека, Алеша.
– Ничего, разлюбишь… – поморщился он. – Ты ведь сама виновата в том, что я ушел к Любе.
– Я?
– Да, ты! – с ненавистью произнес он. – Ты даже не пыталась меня удержать! Не сказала ни слова! Ни о чем не спросила! Ушла – и все… Гордыня – вот твой грех. На самом деле ты никогда меня не любила. Мне пришлось остаться с Любой.
– Пришлось?! – возмущенно повторила она.
– Да. И я до сих пор не могу простить тебе, что ты позволила мне остаться с ней. Это же страшный человек! – с отчаянием произнес он, схватившись за голову.
– Любка – страшный человек?
– А то ты не знала! Сначала меня поразило то, как сильно она меня любит, а потом я понял – она хочет полностью подчинить меня себе. Чтобы я принадлежал только ей: думал о ней, говорил о ней, смотрел только на нее… Я даже не знаю, как все это описать! Она выпивала каждый мой вздох, она копалась в моем подсознании, выкорчевывая всякое воспоминание о тебе, она подсматривала мои сны!
– Как это? – испугалась Алена.
– В переносном смысле, конечно… – в отчаянии взмахнул рукой Алеша. – Нет, ну представь, я утром просыпаюсь – а она уже смотрит на меня. Как будто всю ночь вот так на меня смотрела!..
– Пожалуйста, только без подробностей, про ваши ночи…
Алеша словно не слышал ее.
– Вот все считают ее красивой… «Ах, у Любочки такие волосы, такие глаза… Цвет кожи! Формы! Воплощение женственности…» А я вот что скажу – нет ничего хуже, чем эта самая женственность в чистом виде. Но самое главное – ее самоуверенность. Она упрямая как черт, ей никогда ничего не докажешь!
– Сочувствую, – сдержанно произнесла Алена. Именно сейчас, когда Алеша стал жаловаться на Любу, она вдруг окончательно поняла, что никогда к нему не вернется. Что все прошло – вот сейчас, в эти самые мгновения, выплеснулись остатки ее любви к нему. И легко, без сожаления, она продолжила: – Послушай, мне сейчас некогда. Я жду одного человека.
– Этого Романа? А ты уверена в том, что он тебе нужен? Может быть, ты связалась с ним назло мне?..
– Алеша, я с ним не «связывалась», как ты выражаешься, я… – Она не успела договорить, как раздался звонок в дверь. – О! Вот и он.
Она побежала открывать. Вошел Селетин – с охапкой роз, принялся целовать Алену, но тут увидел Алешу и остолбенел.
– Кто это? – удивленно спросил он.
– Это мой муж, – честно ответила Алена.
– Кто?!
– Муж. Мы как раз обсуждали наш развод. Мы давно не живем вместе, но вот развестись все было как-то недосуг…
– Я не собираюсь разводиться, – неестественно улыбнулся Алеша, глядя на своего соперника прозрачными, полными отчаяния глазами (Алена даже подумала, что это – из-за слез). Прошел твердым шагом мимо оцепеневшего Селетина и бросил через плечо: – Всего доброго…
– И вам того же! – пробормотал Роман и повернулся к Алене. – Так ты замужем?
– Была. То есть я и сейчас замужем – но только формально.
– Ничего себе…
– Ты хочешь, чтобы я стала оправдываться? – жестко произнесла Алена.
Селетин помолчал, глядя ей в глаза, а потом сказал:
– Нет.
Алена прошла в комнату, поставила цветы в вазу (пришлось купить новую, потому что в их отношениях с Романом в самом разгаре был букетный период). «Если сейчас он уйдет, то я не стану его удерживать», – мрачно подумала она, хотя любила Селетина чуть ли не до исступления. Алеша обвинял ее в гордыне… Неужели он был прав? «Но я же ни в чем не виновата!»
– Почему ты молчишь? – повернулась она к Роману, стоявшему в дверях комнаты.
– Я должен что-то сказать? – пожал он плечами. – Я все еще перевариваю факт твоего замужества. Ты меня удивила, Алена… Хотя нет, не ты. Твой муж сказал, что не собирается разводиться?..