Гробница Александра - Шон Хемингуэй

читал в размеренном напевном ритме, словно наизусть. Том сел в заднем ряду на одну из скамей с высокими спинками, изначально предназначавшихся для насельников Монастыря. Он несколько раз встречался с братом Стелиосом прежде. Этот молодой человек — похоже, ему не было и тридцати — жил здесь уже несколько лет. Был он высок ростом, с длинной окладистой черной бородой и густыми черными волосами, которые завязывал на затылке хвостом. Благодаря своему трудолюбию брат Стелиос стал правой рукой настоятеля. Он родился в Афинах, там же вырос, окончил университет, стал участвовать в семейном бизнесе, но потом почувствовал призвание и присоединился к Церкви. Пройдя послушание и посвящение в одном из монастырей на святой горе Афон, был направлен на служение в Топлу. Монастырское уединение пришлось ему по душе после афинской суеты, однако он сохранил острое деловое чутье и любовь к техническим новшествам. Именно брат Стелиос помог настоятелю расширить производство натурального оливкового масла и вина, теперь оно процветало и приносило монастырю существенный доход. Потом к продукции хозяйства были добавлены мед и горный чай, а в последнее время монахи начали подумывать и о производстве раки. Брат Стелиос установил деловые связи в Афинах, куда — наряду с разными городами самого острова от Ситии до Ираклиона — они поставляли плоды своих трудов.

Том сидел тихо, прислушиваясь к молитве. Через маленькое окошко за кафедрой в церковь проникали дневной свет и легкий ветерок. В какой-то момент послышался византийский колокольный перезвон. Том подумал, что это часть службы, пока не увидел, как брат Стелиос, одной рукой перелистывая молитвенник, другой достает из кармана мобильный телефон, отключает звук и читает текстовое сообщение, притом ничуть не сбиваясь с молитвенного ритма. Если не считать этого немного комичного вторжения современности, разворачивавшаяся сцена могла иметь место и в восемнадцатом веке. Том сидел так, чтобы видеть главное сокровище монастыря — икону, называющуюся «Велик ты, Господи» и считающуюся одним из самых прекрасных образцов критской религиозной живописи. Она висела на центральной стене между двумя апсидами.

На этом многофигурном полотне были изображены четыре основные сцены: схождение Христа в ад; Богоматерь на троне с младенцем Христом на руках, Адамом, стоящим справа, и Евой — слева от нее; крещение Иисуса в Иордане и святая Троица: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой в окружении небесных сил. Эти основные картины обрамлялись пятьюдесятью семью сценами, последовательно рассказывающими о Великом Благословении. В тусклом освещении церкви Тому пришлось придвинуться поближе, чтобы рассмотреть икону и оценить богатство изображения. У него был любимый эпизод, когда Ноев ковчег плывет по необозримому морю во время Великого потопа. Соседняя сцена изображала, как с ковчега, причалившего у горы Арарат под гигантской радугой, сходят на сушу животные. А сцена над ней — Иону, выходящего из чрева похожего на гигантскую рыбу кита у побережья древнего ближневосточного города Ниневии. Все сценки были занимательны: Моисей, ведущий евреев через картинно расступившиеся воды Красного моря, Тайная вечеря… и каждый сюжет был воплощен в красивой живописной миниатюре.

Том всегда любил рассматривать эту икону, а в то утро она вызывала в нем особый интерес, поскольку книга конца восемнадцатого века, на которую он приехал взглянуть, представляла собой версию «Деяний Александра», иллюстрированную тем же монахом-иконописцем Иоаннисом Корнаросом, который написал эту икону. О книге настоятель рассказал Тому минувшим летом, но у него не было времени посмотреть ее, и теперь не терпелось увидеть, как воплотил «Деяния Александра» мастер-миниатюрист. Тем более что эта его работа была практически неизвестна даже специалистам. За все время своего пребывания на посту, настоятель никому ее не показывал. В монастыре имелся небольшой, но ценный музей, где монахи выставили многие из своих сокровищ, однако иллюстрированный Корнаросом манускрипт «Деяний Александра» там представлен не был. Настоятель не считал его церковной реликвией, поскольку текст не являлся религиозным в строгом смысле слова.

Закончив молиться, брат Стелиос направился к выходу. Том пошел ему навстречу и, остановив прямо перед великой иконой, представился:

— Брат Стелиос, я — Том Карр, работаю на раскопках Диктейского святилища. Мы с вами коротко встречались этим летом и в прошлом году. У меня сегодня утром была назначена встреча с настоятелем, но женщина из магазина сказала, что он уехал, и предложила поговорить с вами.

— Мистер Карр, конечно же, я вас помню. Добро пожаловать в Топлу. Настоятель предупредил меня, что вы приедете сегодня утром. Он просил передать вам свои извинения и велел оказать любую помощь. Его вчера срочно вызвали в Ираклион по церковным делам. Я уже выложил для вас манускрипт, которым вы интересуетесь.

— Замечательно. Я с особым волнением жду встречи с ним, поскольку его иллюстрировал Иоаннис Корнарос, художник, написавший эту восхитительную икону.

— Да. Вы и впрямь получите удовольствие. Я вчера полистал этот манускрипт. Иллюстрации превосходны. А знаете, на этой иконе, возможно, Александр тоже присутствует. Взгляните на сцену, в которой два царя преклонили колени перед Адамом. — Брат Стелиос подошел поближе к иконе и указал рукой на упомянутую им сцену: — Это сцена мольбы: «Спаси, Господи, рабов твоих, наших верных правителей, и храни их под заступничеством Своим; смети всех врагов с пути их и даруй им спасение и вечный покой». Как видите, один из царей очень напоминает Александра Великого в зрелые годы, каким Корнарос изобразил его в «Деяниях». Думаю, для Корнароса было естественным выбрать Александра Великого, поскольку всех земных владык он воплотил всего в двух фигурах. Кто второй — не знаю, возможно, кто-то из римских императоров, например Август или Константин. Или еще кто-нибудь из византийских правителей. — Стелиос направился к выходу и сделал знак Тому следовать за ним. — Манускрипт наверху, в библиотеке. Обычно мы посетителей туда не допускаем, поскольку библиотека находится в той части монастыря, где живут монахи, но раз настоятеля нет, и я здесь вообще один, я решил, что так будет лучше для сохранности манускрипта — чтобы не переносить его.

Том последовал за Стелиосом по внешней лестнице, пристроенной к зданию и ведущей со двора на второй этаж. Поднявшись по ней и обойдя угол дома, они подошли ко входу в библиотеку. Брат Стелиос достал старинный ключ и отпер дверь. Небольшое помещение со встроенными в стены деревянными полками было сплошь заставлено старинными книгами. В центре стоял обширный стол, в середине которого на специальную подставку был водружен манускрипт. Брат Стелиос раздвинул шторы на двух ближайших окнах, а потом распахнул сами окна, впустив дневной свет и свежий воздух.

— Устраивайтесь поудобней. Сколько времени вам потребуется? — спросил он Тома.