Диаммара - Мэгги Фьюри

— Ориэлла, нет! Не верь этому… Этой… — Голос Форрала был низким, тревожным, и Ориэлла заметила, что у него дрожат руки. Бедный Форрал! В целом мире он боялся только одного — Призраков Смерти. Ориэлла его очень хорошо понимала и тоже боялась их, но, если они могут обеспечить ей хоть какое-то преимущество перед Элизеф, нельзя упускать такую возможность.

Бросив на Форрала извиняющийся взгляд, она вновь повернулась к чудовищу, взявшему себе обличье ее старого друга.

— Хорошо. Я выслушаю тебя, но берегись — на сей раз ты один, и если ты хотя бы шевельнешься, это будет твое последнее движение.

— Я понимаю.

— Вот и отлично. — Ориэлла набрала в грудь побольше воздуху. — Итак, что тебе от меня нужно? Я не настолько глупа, чтобы верить, будто Призраки Смерти ни с того ни с сего решили со мной сотрудничать.

В нечеловечески голубых глазах вспыхнуло пламя.

— Ты нужна нам, волшебница. Я хочу, чтобы ты освободила мой народ.

Ориэлла уставилась на него с открытым ртом.

— Что?! — заорал Форрал. — Да ты рехнулся? Позволить вам свободно разгуливать по земле? Ты думаешь, что она дура?

— Терпение, волшебница. Позволь мне все объяснить. Я не прошу, чтобы ты отпустила нас в этот мир, — мы ему не принадлежим. Я просто хочу, чтобы мы вернулись домой.

— Домой? — Глаза Ориэллы расширились. Изумление ее было так велико, что она забыла о страхе. — А где вы живете?

Голубые глаза Финбарра подернулись поволокой.

— Нихилим не всегда были такими, как сейчас, — сказал он. — Когда-то мы жили Меж Двух Миров и были прекрасны и чисты. Владыка Смерти посылал нас в этот мир, чтобы положить коней, человеческим страданиям и боли. Мы приходили к старым, больным, изможденным или отчаявшимся людям и уносили их с собой к Водоему Душ, чтобы они могли возродиться и прожить новую, яркую жизнь. — Призрак Смерти вздохнул и, помолчав, продолжал:

— Таковы были наши обязанности, а кроме того, мы являлись Хранителями Равновесия и Стражами Врат. Так продолжалось до тех пор, пока не были созданы Талисманы. Во времена Катаклизма Шианнала поработила нас, заточив в Чашу Жизни, и превратила из подателей милосердия в смертельное, оружие. Именно тогда смерть стала страшить людей, а до этого она казалась им благом. — Он взглянул в лицо Ориэлле. — Я умоляю тебя — помоги нам. Такой возможности нам больше может и не представиться. Исправь зло, причиненное твоими предками, и освободи нас. Разрушь оковы Чаши — и мы уйдем.

— И вы поможете мне отыскать кубок, чей облик имеет теперь Чаша Жизни? — тихо спросила Ориэлла.

— Поможем. Мы обязаны сделать это во имя собственного спасения.

— А как же Финбарр? Если я тебе помогу, ты сможешь вернуть его нам? Призрак вздохнул:

— Этого я не знаю. Я могу говорить с тобой, только приняв человеческий облик. Я занял это тело в тот миг, когда умер его владелец, но твой враг сковал меня заклинанием прежде, чем я успел что-то сделать. Дух. Финбарра не переступил черты, но, боюсь, когда я покину его тело, это произойдет. Если ты хочешь предотвратить его гибель, тебе остается только одно: захватить Чашу Жизни и использовать ее по назначению.

— А что ты скажешь насчет леей смерти? — со злостью перебил его Форрал. — Ты не выразил ни малейшего сожаления о том, что убил меня?

Холодный взгляд Призрака Смерти упал на воина.

— Я уже говорил — это не наша вина. Твое время еще не пришло в тот момент, но мы вынуждены повиноваться Чаше.

Форрал отмахнулся от Ориэллы, которая пыталась его успокоить, и закричал:

— Ага, значит, вам, бедняжкам, некуда было деваться! И стоит сейчас Элизеф отдать приказ, как вы тут же накинетесь на Ориэллу? Вы думаете, эта девчонка пойдет на такой риск?

Ориэлла бросила на него уничтожающий взгляд.

— Какая я тебе… Впрочем, он прав, — сказала она Призраку. — И до тех пор, пока Чаша находится в руках Элизеф, я не имею права рисковать. Если я добуду Чашу, то обещаю возвратить вам свободу. Однако, к сожалению, добывать ее мне придется без вашей помощи.

— Не торопись, — сказал Призрак, — подумай. На самом деле риск невелик, ибо владелец, Чаши должен вернуться сюда, а если он…

— Она, — поправила Ориэлла. — И новый владелец куда опаснее предыдущего, должна заметить.

— Пусть будет она, — согласился Призрак. — Личность властителя не имеет для нас значения. Так вот, если она не вернется сюда, чтобы снять заклинание, то откуда ей знать, что оно уже снято?

— Если вы начнете сражаться на моей стороне, она это сразу узнает, — заметила Ориэлла. — С другой стороны, было бы глупо упускать такую возможность. — Волшебница на минуту задумалась. — Слушай, ты говоришь, что дух Финбарра еще не исчез окончательно. Могу ли я с ним поговорить?

— Сознаешь ли ты, — был ответ, — что только моя сила удерживает его в этом мире? Понимаешь ли ты, что, даже если я позволю ему говорить с тобой, я не смогу передать ему власть над его телом, иначе мы оба пропадем?

— Я понимаю, — кивнула волшебница. — И все же я думаю, его мудрость нам пригодится. Тем более если вы друг от друга так сильно зависите.

— Хорошо. Надеюсь, что в крайнем случае мы как-нибудь тело поделим.

На глазах у нее черты Финбарра начали изменяться. Неземное мерцание в зрачках угасло, архивариус потянулся, словно после долгого сна, и принялся изумленно озираться по сторонам. В глазах его Ориэлла уловила тень еще того страха.

— Финбарр! — закричала она. — Все хорошо, не бойся! Они ушли!

Финбарр шагнул вперед и протянул навстречу ей руки.

— Ориэлла! Дорогая моя! Ты цела! И Анвар! Благодарение богам! — Он еще раз огляделся и потер глаза пальцами. Брови его сдвинулись над переносицей. — Где это мы? Это же не та комната! Мой архив, надо полагать… Как мы тут очутились? И где Нихилим? Неужели мы всех одолели? А Форрал? И, — голос его стал жестче, — где этот подонок Миафан, будь он трижды неладен?

Ориэлла с опозданием сообразила, что он не знает о том, что Мериэль больше нет в живых. Как же рассказать ему о безумии, постигшем его возлюбленную супругу, и о том, что она пыталась убить ее, Ориэллу, и Вульфа? Но как бы то ни было, Финбарр должен узнать все. Волшебница тяжело вздохнула.

— Финбарр, ты был выведен из потока времени, ты стал жертвой собственного заклинания. С нашей последней встречи прошло немало лет, и многое изменилось. Сможешь ли ты сейчас прочесть мои мысли? Я боюсь, что на устный рассказ потребуется несколько часов.

Но даже этот процесс занял порядочно времени, а когда он окончился, Ориэлла вся взмокла и была чуть жива от усталости. Нелегко заново переживать мгновения прошлого — как плохие, так и хорошие. Впрочем, Финбарру было еще тяжелее. Он не скрывал слез.