Из жизни английских привидений - Александр Волков

Первым дух покойного встретил один из его друзей. Поначалу он не узнал епископа, переоблачивше-гося в зеленую одежду лесничего. Призрак должен был назваться, а когда друг поинтересовался, доходное ли ему досталось местечко после смерти, горько зарыдал, ругая свою ненасытность. Место было не просто не доходным, а одним из презреннейших — он обречен вечно сторожить отобранные у бедняков угодья. У него нет ни моральных, ни физических сил обслуживать столь обширную территорию, и он умоляет друга отправиться к новому епископу Линкольна с просьбой сократить парк до изначальных размеров. Остается загадкой, каким образом удалось уговорить главу епархии послушаться Бергуоша. Возможно, сам покойник воздействовал на его психику всеми доступными средствами. Однажды епископ прискакал из леса бледный и молчаливый, еле сполз с коня, а на следующий день распорядился вернуть общинные земли законным владельцам. Призрак сделал свое дело, и находчивые крестьяне отослали его на покой. Больше Бергуоша никто не видел — даже в границах его прежних владений!

Здесь, как и в случае с Дандо, имеет место нравоучительная переработка средневековых преданий о неведомом существе, выступавшем в образах Зеленого человека, Дикого охотника, Лесного человека, Зеленого рыцаря и т. п.

Другая корнуоллская легенда повествует о Жане Трегегле, мировом судье, жившем в начале XVII в. Наконец-то в число призраков угодил один из неправедных судей, давно заслуживших народное проклятие! Трегегл пользовался служебным положением для личного обогащения, занимался подлогами и мошенничеством, присваивал имущество сирот и, в конце концов, продал душу дьяволу. Одно время ему приписывали убийство жены и детей, но потом отказались от этого обвинения — в Корнуолле много скал и камней, но мало замков с башнями и усадеб с окнами.

Трегегл как будто предвидел, что после смерти ему придется отдуваться за все судейское сообщество Англии, и подкупил приходского священника, чтобы тот захоронил его тело на кладбище при церкви. Священник удивился — ведь он и не думал лишать судью законного погребения, — но, повздыхав, взял деньги, заметив при этом, что он «польщен честью, сэр, видеть вашу честь на нашем кладбище». Но гнев народный, а значит, и гнев Божий настиг нечестивца даже в освященной земле.

Вспомним ситуацию, обрисованную Вальтером Скоттом. Председатель суда насмехается над ответчиком, а тот… и вправду приглашает в зал призрака. Именно это произошло в суде города Бодмина. Ответчик, хорошо знавший Трегегла при жизни, вдохновился примером святого Фридолина и вызвал дух судьи из могилы для дачи свидетельских показаний. Посрамленному председателю ничего не оставалось делать, как вынести вердикт в пользу новоявленного некроманта. Услышал бы сэр Вальтер о корнуоллском прецеденте, поостерегся бы ерничать!

Однако самое необычное в этой истории — не судебный курьез, а дальнейшая судьба духа. Вызвать-то его вызвали, а вот обратно загонять не торопились. Времена милосердных святых давно миновали, и некромант не прочь был снова использовать Трегегла в качестве свидетеля, но тут вмешалось духовенство, догадавшееся наконец о сделке покойника с дьяволом. Пастыри нашли действенный способ избавления грешника от адских мучений, загрузив его призрак физической работой. Решение было принято единогласно при одном воздержавшемся.

Под одобрительные возгласы толпы призрака связали молитвами и отправили на бездонное озеро До-змари вычерпывать воду дырявой раковиной. Бывшего судью сизифов труд ничуть не привлекал, он так и норовил сбежать, поэтому охранять его отрядили свору демонических псов. В этом месте авторы легенды что-то напутали. Не духовенство же, в самом деле, науськивало на судью собак! А их настоящий хозяин по логике рассказа не был заинтересован в загробном искуплении грехов Трегегла — он только-только заполучил его для своей резиденции.

Но не будем вдаваться в богословские тонкости. Собаки свое дело знали. Когда над озером разразилась буря, судья рванул оттуда так, что пятки засверкали. За этими пятками, мелькающими в свете молний, мчалась вся свора. Призрак миновал Бодминское болото и, подбежав к часовне на скале Рош Рок, попытался влезть в окно. Он допустил ту же ошибку, что и лиса из сказки. Лиса высунула из норы надоедливый хвост, а судья полез головой вперед, оставив снаружи предательские пятки. Псы добрались до них, и вопли несчастного огласили окрестности.

Трегегл промучился на озере несколько дней, а потом его навестил воздержавшийся при голосовании священник, чью совесть тяготила полученная мзда. Он привел с собой двух святых — по крайней мере, так он представил их судье, — и те, вспомнив о милосердии, препроводили пленника на побережье Педстоу и поручили ему вить из песка веревки. Трегегл радостно

принялся за работу, но с первым же приливом его радость улетучилась вместе с веревками, смытыми водой. В отчаянии призрак разревелся. Он ревел долго, пока покровитель местного храма святой Петрок не направил его в Хелстон. Здесь ему велели очистить берег от песка. Вы заметили, как усложнились исправительные работы с появлением святых? У меня даже закралось подозрение, что они и не святые вовсе, а печально известные Морж и Плотник:

Но Морж и Плотник в эту ночьПошли на бережок,И горько плакали они,Взирая на песок:— Ах, если б кто-нибудь убратьВесь этот мусор мог![94]

И вот, пожалуйста, нашли козла отпущения! Поняв, что снисхождения не будет, Трегегл принялся таскать мешки с песком, а дьявол, коего не удосужились изгнать работодатели, постоянно ставил ему подножки. Песок просыпался, прилив наносил новые кучи, и тогда обозленный судья перегородил песчаным гребнем гавань Хелстона. Жители города воззвали к своим святым, и те отфутболили призрака на юго-западную оконечность Корнуолла, где его рыдания никого не тревожили. И поныне Трегегл пересыпает песок с места на место, а ветер доносит его протестующие крики.

У ручья, протекающего в усадьбе Суинсти на берегу одноименного водохранилища в Йоркшире, можно заметить одинокого мужчину, тщательно отмывающего золотые и серебряные монеты. Это призрак бывшего хозяина поместья Генри Робинсона, обреченного после смерти отчищать украденные им деньги. Легенда о нем в подробностях живописует лондонскую чуму начала XVII в., благодаря которой Робинсон приобрел свое богатство. Он таскался по зачумленным кварталам, вынимая из карманов умирающих последние деньги, и даже не брезговал снимать монеты с глаз трупов.

Развалины часовни на скале Рош Рок. В ней когда-то пытался укрыться Жан Трегегл, преследуемый по пятам сворой адских псов

Когда он возвратился в родную деревню, соседи посоветовали ему выкинуть все добытые в Лондоне деньги, чтобы не заразиться от них чумой. Робинсон не внял совету и был изгнан из деревни гигиенистами. Он поселился в заброшенном сарае, не страшась воров, так как те не отваживались прикасаться к заразным монетам. Все свободное время Робинсон тратил на чистку и мьггье своих сокровищ. А потом, видя, что болезнь его не берет, возвел усадебный дом и зажил припеваючи. Но хотя на земле деньги удалось пристроить, для неба они оказались грязноваты, и дух Робинсона отправили назад вслед за женщинами-чистюлями с их кровавыми руками.

Генри Робинсон родом из Ланкашира действительно владел усадьбой Суинсти. В 1590 г. он купил уже существующий дом у Фрэнсиса и Элен Вуд, испытывавших финансовые затруднения. Дом был ветхий — но не до такой степени, чтобы селиться в конюшне, — ив начале XVII в. новый хозяин осуществил упомянутую в легенде реконструкцию. Неизвестно, бывал ли Робинсон в Лондоне во время первой вспышки чумы, пришедшейся на 1603 г. и унесшей жизни 30 тысяч человек.

В середине XVII в. в усадьбе Чавнедж (Стаффордшир) жил сэр Натаниэль Стивенс (1589–1660), влиятельный член парламента. Поначалу он не соглашался голосовать за казнь Карла I, но затем уступил настырным коллегам. Когда младшая дочь хозяина Абигайль (1628—?) узнала о решении отца, она прокляла его и всех будущих владельцев Чавнеджа.

Стивенс заболел и оказался прикован к постели вплоть до своей смерти (ее, однако, пришлось ждать добрых десять лет). Когда завернутое в саван тело сэра Натаниэля лежало в доме, во двор въехал катафалк, запряженный четверкой вороных коней. Им управлял обезглавленный возница в королевском облачении. Труп поднялся в воздух, вылетел наружу и спланировал в катафалк, который сразу тронулся с места и исчез в воротах усадьбы. Изумленные родственники решили, что за Стивенсом приезжал сам Карл I. Решение, что ни говори, дерзновенное: облачение ли возницы навело на эту мысль, или кто-то разглядел в катафалке отрубленную голову с испанской бородкой? А вообще король, управляющий катафалком, — это нормально: я уже говорил о демократических порядках в мире духов. Катафалк всякий раз приезжает за умирающим главой семейства, владеющего поместьем.