Эвританские хроники - Олег Шелонин

– Не злата бы тебе, а плетей выдать за такую ворожбу!..

– Судьба… – испуганно пискнула гадалка.

Вслед им летел подсвечник. Снаряд слегка запоздал. Дверь за дядькой и ворожеей захлопнулась. Азия Гордого и Кэтран ждали тяжелые дни.

– Бимен, я нашел героя.

– Это ты, Нучард?

Кристалл в руках главы ордена едва светился. Над ним мелькали смутные тени.

– Не перебивай. Поле корежится. Связь держать трудно. Мы с Диментием будем сопровождать его…

– Ты нашел сына?

– Да.

– Но это точно герой?

– В нем только что был Кирон… И исчез. Был и исчез. Мы…

Кристалл потух.

– …Все понимаю. Ну, пьяные были, ну, девочки понравились, но зачем стены-то крушить было? Им бы еще сто лет стоять!

– Козленок мохнатый! Как ты смеешь так говорить с хозяином?

– Не тебя спрашивают! Ваше дело – бабское!.. Вот ты мне скажи, балбес стоеросовый… – продолжил свою обличительную речь Кузя.

Обиженная Пантейя отошла в сторону.

– Пусть сами разбираются, – прошептала ей Алфея.

– Чего он так разошелся? – тихонько спросил друида Дим.

– Котомку стеной придавило. А там все запасы. Теперь путешествуем налегке и всухую.

– Нет, ну действительно! – во весь голос заорал Дим. – Зачем стены-то ломать было?

Кирилл недоуменно хлопал глазами. Провал в памяти застал его врасплох. Очнулся он на этой симпатичной полянке, окруженный восторженными лицами незнакомых симпатичных девиц и хмурыми физиономиями друзей. Пытаясь разобраться в причинах недовольства своей команды, Кирилл задал осторожный вопрос:

– Нам, случайно, удирать не пришлось?

Дим ехидно засмеялся. Не выдержав, захихикали и амазонки.

– Я что-нибудь не то спросил?

– Ну почему же? Вопрос вполне уместный, – ответил за Дима друид. – Этой ночью почитай полгорода удирало. Думаю, – задумчиво продолжил он, – в радиусе как минимум километра от трактира сейчас нет ни одной живой души.

– И что, все это – я? – поразился Кирилл.

– Ну, не совсем, – честно признался монах, – мы тоже малость порезвились.

– Короче, наши потери? – напрямую спросил Кирилл.

– Вообще-то особых потерь нет, – заерзал Дим.

– Как это нет? – завозмущался домовой. – А котомочка? Это что, не в счет?

– Вот оно в чем дело, – дошло до Кирилла. – Что с ней случилось?

– В лепешку, – огорченно доложил Кузя. – А там – все запасы.

– Не будете ли вы так любезны удовлетворить наше любопытство, – встрял в разговор Саркат, которого верные амазонки все же выдернули из кабака перед его сокрушением. – Что было в той котомке?

– Вино, – лаконично сообщил Дим.

– Торийское, – вздохнул домовой.

– Я разделяю вашу скорбь, – застонал арденский философ, пришедший в себя, как и Кирилл, только на этой полянке. Причина недовольства мужской половины вновь сформированной команды окончательно прояснилась.

– Неправильный опохмел ведет к запою, – глубокомысленно изрек Кирилл.

– Это ты к чему? – подозрительно спросил Дим.

– Значит, так… – Кирилл приподнялся на локте со своего ложа из мягкого мха. В ушах раздался звон. Юноша мужественно пережил нахлынувшую дурноту. – Объявляю мораторий на все виды спиртных напитков.

– Это как? – заволновался Кузя.

– А вот так. Сухой закон.

– Не круто берешь, шеф? – вкрадчиво спросил Дим.

– Нормально. Будем привыкать к трезвому образу жизни.

– Вообще-то привыкать нужно постепенно, – озабоченно пробормотал Кузя.

– Разговорчики! – прикрикнул Кирилл. – С сегодняшнего дня пьем только воду. Возражения есть? Нет! Принято единогласно. Ну а теперь давай знакомиться. Как тебя зовут, дитя природы? – вопросил он Пантейю, окидывая взглядом ее экзотический наряд.

Герой Эвритании не помнил абсолютно ничего с того момента, как Кирон решил в нем порезвиться, а потому вопрос был абсолютно закономерен.

– …Итак, нашим прекрасным дамам нужно найти какой-то артефакт, хранящийся в каком-то храме Пансифилеи, находящемся где-то в Азоре, который, насколько мне известно, является континентом, габаритами не уступающим Евразии.

– Что такое Евразия? – немедленно заинтересовался друид. Саркат тоже насторожился.

– Не важно, – отмахнулся юноша. – Перед нами возникла задача типа: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что… Жду свежих идей. Как искать будем? Выкладывайте.

Помогать или не помогать своим новым подругам, в компании Кирилла как-то даже и не обсуждалось. Мужчины ходили петухами, распушив перья. Амазонки, непривычные к таким знакам внимания, тихонько млели.

Все бы ничего, но Кирилл чувствовал себя не в своей тарелке. Пантейя прочно заняла место у его ног. Она смотрела зверем на всех и с обожанием – на героя Эвритании. Кирилл краснел, бледнел и путался. Царица амазонок была, конечно, прелестна, но Натали… Нет, нужно срочно решать ее проблему и двигать в Королевство Синих Гор, понял он, во избежание…

– Так что там насчет идей?

– У меня есть! – немедленно вылез вперед Саркат.

– Свежая?

– Спрашиваешь!

– Вываливай.

– В народ идти надо!

– А ты где вчера был? – нахмурилась Пантейя.

– И где теперь этот народ? – радостно засмеялся Дим.

– Ну, тут мы, положим, все немножко погорячились, так что давайте не будем… – почесал затылок Кирилл. О своих подвигах накануне он уже знал. – Ну, пришли мы в народ, а дальше что?

– Поверьте мне, я в этой области специалист, – затараторил Саркат. – Главное – разговорить человека, а для этого надо заставить его говорить – о чем? – Философ торжествующе посмотрел на аудиторию. – Кто не знает первого правила Сарката, ни за что не догадается!

– Нужно заставить его говорить о самом себе, – сказал Кирилл, – ибо каждый считает себя пупом земли и самым интересным человеком во Вселенной.

– Какой ты умны-ы-ый… – склонив голову набок, восхищенно произнесла царица амазонок.

– Подумаешь, мудрость, – ревниво встрял в разговор Дим. – А вот как его незаметно на разговор о храме переключить да всю подноготную выпытать?

– Для этого есть второе правило Сарката, – заторопился скисший было «пророк».

– Я, кажется, догадываюсь, что это за правило, – засмеялся Кирилл, уверенный, что философ сейчас начнет излагать постулаты Глеба Жеглова.

– Я рад, что у нас такой мудрый предводитель, – подольстился Саркат. – Так вот, – тоном опытного лектора продолжил он, – дабы расположить к себе собеседника еще больше, нужно предложить ему продолжить беседу в более непринужденной обстановке. Ну, скажем, за кувшином торийского или хрюльского…

В одобрительном гуле мужской части аудитории утонули протестующие возгласы амазонок.

– Отставить! – подал голос Кирилл. – Пользуясь правом вето, идею отклоняю.

Раздались разочарованные вздохи. Несколько минут прошли в глубоком молчании.

– Я что-то ничего не могу придумать, шеф, – расстроенным голосом сообщил домовой.

– А у меня появилась одна мыслишка, – вкрадчиво произнес Дим. – Я думаю, наши шансы найти следы храма резко повысятся, если мы разделимся на небольшие группы. Ну, скажем, по два человека. Зайдем в ближайшее отсюда селение и погуляем, прислушиваясь к разговорам. Одних женщин отпускать нельзя – охрана нужна, ну и…

– А что, здорово придумал, – неожиданно поддержала Пантейя, с вожделением поглядывая на своего кумира.

– Здорово, чтоб ему… – Кирилл с трудом удержался от продолжения. – Слушай, консультант… – Взгляд юноши упал на амулет царицы амазонок.

«Пророк» вскинул подбородок.

– … что там это дерево бормотало?

– Какое дерево?

– Барон.

– Фон Деревоз?

– Ну да, фон… Что их больше всего интересовало – царица амазонок, или ее амулет?

– И то и другое. Амулет приведет к храму, но дорогу знает только царица амазонок.

– Так что ж вы мне мозги компостируете? – возмутился Кирилл. – Подъем! Вперед и с песнями. Веди, Пантейя!

– Куда? – растерялась девушка.

– У амулета спроси.

Царица сняла с шеи амулет, повертела его в руках и, наконец решившись, вопросила:

– О священный покровитель невинных дев! Именем богини луны заклинаю тебя! Покажи путь верным слугам своим!

Амулет ожил. Рогатая коняшка, изображенная на гемме, вспухла, набрала объем, фыркнула и заржала. От неожиданности Пантейя разжала руки. Кирилл подхватил скакуна на лету.

– Лягается, зараза! – возмутился герой, перехватывая ожившую лошадку за цепочку.

– Священное животное, – важно изрек Саркат, потянувшись к единорогу, – признает только девственниц и меня, своего проро… А чтоб тебя!!!

– Мадам, забирайте своего зверя. Он бодается!

Однако и на руках Пантейи единорог не успокаивался. Он рвался вперед, стараясь не поранить острым рогом царицу.