Полюшко-поле - Борис Можаев

Бутусов и Круглов засмеялись.

- Значит, Егор Иванович снял семейный вопрос Песцова, - привстал Бутусов. - Его больше устраивает холостой председатель. Причина вполне ясная.

В зале снова засмеялись.

- А как думаете вы, товарищи колхозники?

- Без жены ненадолго.

- Кто поручится?

- Да не в том суть, - упорно повторил свое чей-то голос. - Не из-за жены сыр-бор...

Встал Никита Филатович и, вопреки своей могучей фигуре, степенной осанке, заговорил тихо, сбивчиво и как-то скороговоркой:

- Оно, конечно, и посмеяться не грех. Почему ж не посмеяться, ежели, значит, по моральной линии. Мужик молодой и поухаживал немного... Не в обиду будь сказано. Только я омману не верю, поскольку насчет огородов, значит. Потому как Матвей Ильич не такой человек. Он и колхозников слушает, и сам поговорить умеет. Не гордый. Легко ли сказать - на чай к нам приходил... Не побрезговал. А он - секретарь! Давайте за него голосовать.

Не успел сесть Никита Филатович, как вскочил в дальнем углу Петр Бутусов и крикнул:

- Они за чашкой чая договорились! Подсластили!!

Вокруг Бутусова громко засмеялись, - видно, дружки.

А гул в зале все поднимался, нарастал. И Песцову показалось, что он попал в какой-то водоворот и его относит в сторону: "Ну, нет!.. Так не пойдет. Я не чурка". Он встал и вскинул руку. Шум утих.

- Товарищ Песцов, мы вам не давали слова! - окрикнул его Семаков, приподнявшись.

- А я и не прошу его у вас... - Песцов глядел на него вкось, сжав кулаки, словно готовый броситься врукопашную. - Ваше слово мне не нужно. А своему слову я сам хозяин. Вы привыкли распоряжаться не только зерном, но и словом. А по какому праву? Вы что, больше других трудились? Вы больше всех знаете? Вы честнее других? По какому праву, я спрашиваю, эти люди, он указывал на президиум и обращался в зал, - распоряжаются вашим зерном и вашей судьбой? Кто они? Вот первый - Иван Бутусов, пчеловод... - Песцов отыскал глазами Никиту Филатовича. - Скажите, Никита Филатович, вы доверяете этому пчелиному руководителю пасеку?

- Что вы, Матвей Ильич! Он трутней от пчел отличить не может, ответил, приподнявшись, Никита Филатович.

В зале засмеялись.

- А вот второй!.. - продолжал Песцов, указывая на Семакова. - Завхоз, так сказать... Кладовщиками руководит. Как будто бы кладовщик сам не умеет замок отпереть! А что умеет делать этот завхоз? Давайте его спросим: чему он учен? - Песцов обращался в зал, и люди стали отвечать ему, словно говорили с ним с глазу на глаз.

- А чего спрашивать? Начальником быть и обучен.

- Он человек политический.

- Это не ремесло, а образование.

Семаков не пошевельнулся, только по налившимся кровью щекам можно было догадаться, чего это ему стоило.

- Понятно! Он еще по телефону не посоветовался, - сказал Песцов, и все грохнули, разгадав его намек. - А вот еще один, - обращался в зал Песцов, и легкая усмешка проскользнула в концах его губ. - Заведующий овцефермой Круглов... Встаньте!

Круглое привстал, откинул рукой со лба седеющие кудри, раскланялся на обе стороны.

- Можно ему отару дать? - спросил Песцов.

- Да вы что, Матвей Ильич, шутите?

- Он от нее оставит рожки да ножки...

- Как волк от козленка, - отвечали с хохотом из зала.

- Так ведь он же заведующий овцефермой! - воскликнул Песцов.

- Ему бы галантерею продавать, бабы на поглядку валом бы повалили.

- Мужик красивый.

- Пусть идет в подпаски, - предложил Песцов.

- Кто его возьмет? Он и кнутом-то как следует хлыстнуть не умеет. - И снова хохот.

- Семаков, ведите собрание! - крикнул Стогов.

Семаков, словно очнувшись, вскочил и яростно замахал руками:

- Прекратите шум! Это что еще за анархия! Товарищ Песцов, сядьте!

Постепенно шум утих.

- Теперь вы понимаете, товарищи колхозники, почему я неугоден некоторым. - Песцов указал на президиум и сел.

- Есть предложение - переизбрать товарища Волгина, - сказал Семаков. А товарища Песцова предлагаем в заместители... Пусть поживет у нас, войдет в курс дела... Себя покажет, как говорится.

Волгин неторопливо закрыл папку с колхозными "делами" и, опираясь на ее ребро, степенно встал.

- Если такое дело по необходимости случилось и для общества требуется, то я, конечно, премного благодарен. - Волгин торжественно помолчал с минуту и закончил: - Только бы мне подлечиться малость... Почка отошла от стенки.

- Прошу голосовать! Кто за то, чтобы остался председателем Волгин? спросил Семаков.

- Сперва голосуем за Песцова! - крикнул Егор Иванович.

В зале раздался топот и свист.

- За Волгина!

- За Песцова!..

Семаков долго стучал ручкой о графин.

- Прошу голосовать! Кто за то, чтобы остался товарищ Волгин?

Но шум не утихал. Тогда встал Стогов, вышел на середину перед столами и молча смотрел в зал, наклонив голову. И руки потянулись кверху.

- Считайте, Семаков!

Семаков, приподнимаясь на цыпочки, поклевывая пальцем в воздухе, начал считать.

- Большинством голосов прошел товарищ Волгин, - объявил он. Потом обернулся к Стогову, что-то сказал ему, нагнулся к Бутусову и наконец произнес в зал: - Так как товарищ Песцов не прошел, то второй вопрос снимается с повестки дня. Что же касается самого товарища Песцова, то он может остаться в заместителях, если пожелает, конечно.

Потом загремели, задвигали скамейками, и колхозники валом повалили на улицу. Члены президиума окружили Стогова, не обращая внимания на присутствие Песцова.

Песцов тихо вышел.

Стогов с Бутусовым и Семаковым уходили последними. От палисадника метнулась к ним темная фигура.

- Василий Петрович, мне поговорить с вами надо.

- Селина? - Стогов узнал агрономшу. - Давай поговорим.

Они сели на скамейку, и Надя, подождав, пока удалились Семаков с Бутусовым, сказала тихо:

- Он хотел колхозников поддержать... Это их идея насчет закрепления земли.

- Спасибо за откровенность, но, как видите, они проголосовали против.

Надя помедлила и проговорила, запинаясь:

- Это не они... Они не виноваты. И он не виноват... Ни в чем не виноват.

Стогов пожал плечами.

- Его и не винит никто.

- Я понимаю... - Она говорила, запинаясь, чтобы не расплакаться. - Но зачем же вы с ним так обошлись? Вы знали его и раньше... Он честный, умный... И его семейную историю знали. Вы все знали...

- Но помилуйте! При чем тут я? Выборы есть выборы.

- Это не выборы, это обструкция!

- Он сам ее устроил себе... И своим прожектерством, и своим легкомысленным поведением. Я не понимаю, что вы от меня хотите?

- Честности...

- Что это значит, товарищ Селина?

Стогов встал.

- Для вас ровным счетом ничего, - сказала Надя глухим голосом и быстро пошла прочь.

- Селина! Подождите! - крикнул Стогов.

Но Надя не остановилась.

Возле школьного палисадника ее встретил Егор Иванович.

- А я жду тебя, Надюша.

- Это ты, дядя Егор?

- Да, Надюша. Пойдем к нам. Что тебе сидеть в пустой избе-то! Пошли, пошли, - он ласково обнял ее за плечи...

- Ох, дядя Егор! - Надя опустила на его плечо голову, и вдруг те обида и боль, что сдерживала она, прорвались, и обильные слезы хлынули из ее глаз, как теплый дождь после сильной затяжной грозы.

- Дядя Егор! Дядя! За что же это?.. За что? - произносила она, по-детски всхлипывая.

- Ничего, дитя мое... Ничего... Все обойдется, все обойдется.

30

На другой день поутру Стогов и Песцов ехали в телеге до переправы. Они полулежали на охапке свежескошенной травы, еще влажной от утренней росы, и молчали, погруженные в свои думы.

Песцов думал все о том, как провалился на собрании. Ему вспоминалось скуластое, большеротое лицо Бутусова, его манерная учтивость и его обдуманная речь и то, как умело апеллировал он к собранию, вызывая подозрительность к Песцову. Вспомнилось и то, как устроил он переполох... И хохочущий зал. И взбешенного Стогова. А Надя? Каково ей теперь? Вчера, выходя из правления, он мельком встретился с ней взглядом. Это не взгляд, а немой крик!

Сразу после собрания он забрал свои вещи от Волгиных и отнес в конюшню, уложил их в телегу Лубникова. И всю ночь просидел у Надиного крыльца, но так и не дождался ее.

Стогов ночевал у Семакова. После собрания Волгин как-то скис, позеленел, всю ночь, говорят, пил, а утром и провожать не пришел. Сказали, что слег... Кого же теперь посылать председателем? Стогов перебирал в памяти возможных кандидатов. Семаков напрашивался... Он и предан, и свят, как говорится, да невежда. Его и парторгом-то нельзя больше рекомендовать. Селину тоже нельзя. Она одной веревкой с Песцовым связана. Та же анархия... Этот, поди, одумался после вчерашней бани-то. И все-таки на самостоятельную работу его опасно пускать. По крайней мере, выждать надо. И в райкоме держать после вчерашнего провала негоже.

В передке сидел Лубников, избочась и низко свесив ноги. Носком правой ноги он доставал до чеки и от нечего делать расшатывал ее. Он несколько раз пытался заговорить со своими седоками, но они не отзывались, и Лубников решил, что надо подобрать подходящую тему, такую, чтоб захватила.