Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Карр

Луна висела низко, и ее лучи проникали сквозь листву деревьев. Над лужайкой поднимался туман, как и всегда в этот мрачный предутренний час, час самоубийц, когда черное отчаяние охватывает тех, кто не может уснуть, – холодный клубящийся туман, сокрывший тело Спинелли. Хью почувствовал, как в нем нарастает тревога. К этому времени уже должны были прийти люди с «Фермы».

– Странно, – сказал он, – что стрельба не разбудила все графство. Почему никто не пришел? Только мы двое сидим тут, как кладбищенские сторожи.

– Маделин! – Морган выпрямился. – Боже, она должна была слышать стрельбу так же ясно, как мы. Она, наверное, подумает… – Он вскочил на ноги. – Слушайте, так не пойдет. Долг там или не долг, но мне нужно заскочить к себе и сказать ей, что я жив. Я вернусь через пять минут. Хорошо?

Хью кивнул. Но сейчас ему больше всего хотелось, чтобы на поляну вышло с полдюжины людей – желательно, очень шумных людей – с фонарями, и чтобы они убрали с нее трупы. Когда Морган направился прочь через покрытую туманом лужайку, Хью передвинулся в центр того прямоугольника света, который падал из открытой входной двери. Ему хотелось войти в дом и включить каждую лампу. К тому же становилось дьявольски холодно – дыхание паром вырывалось изо рта. Но поможет ли это, даже если весь дом будет сверкать, как кинотеатр?..

Хью нерешительно вошел в холл. Здание нагоняло еще большую тоску, чем сегодня днем: желтые стены, черные портьеры, черная мебель, пахнущая застарелым лаком, переговорное устройство на стене. Теперь он понимал, что дом не опустел лишь сейчас – он был пуст всегда. Старик Деппинг никогда на самом деле не жил здесь. Этот дом был лишь частью его маски – блистательного гения и гнусного негодяя, недовольного жизнью и способного наслаждаться ею только в те мгновения, когда над ним довлел гнев. Его смерть сказалась на всех в округе. Казалось, вот-вот он спустится вниз по ступенькам в своем строгом костюме с высоким воротником, как косматый сатир, выглянет из-за перил, усмехнется…

Хью с беспокойством подумал, убрали ли тело из комнаты наверху. Наверное, да – ведь об этом говорили еще днем. «Не хочется думать, что мертвый старик все еще лежит там, ухмыляясь мертвыми губами…» Хью машинально сделал то же, что они с Мерчем и Морганом уже проделали, когда вошли в дом: приблизился к двери справа и заглянул в комнату, в которой прятался стрелок.

Электрического освещения в ней не было. Хью не стал включать газовую лампу, он посветил зажигалкой, но, как и в прошлый раз, ничего не увидел. Мрачная комната без мебели, которая раньше, видимо, использовалась как гостиная, пахла влажными обоями. Но ее, по крайней мере, убирали, и в ней вытирали пыль. На полу, покрытом лаком по краям, со светлым пятном посередине, где раньше лежал ковер, не было следов. Как не было и никаких признаков того, что Мерчу удалось подстрелить снайпера, хотя дырки от пуль зияли в каминной полке, а одна из них разбила зеркало. Лишь запах пороха и блеск разбитого стекла – вот и все, что указывало на инцидент.

Нога Хью наступила на скрипучую доску. Он выключил зажигалку и оглянулся. В доме кто-то был.

Сказать, откуда шел звук, было невозможно. Казалось, что шум, встревоживший его, донесся сверху. Странно, но эта мысль потрясла его. «Как же неловко будет, – подумал юноша, – если старик Деппинг сейчас спустится по лестнице вниз». В холле опять скрипнули доски. Хью пришло в голову другое объяснение. Ведь ничто не указывало на то, что убийца действительно покинул дом. Они никого не видели, лишь слышали, как закрылась дверь. А если стрелок все еще здесь, у него могла остаться пуля-другая в запасе…

– Доброе утро, – раздался голос из глубины коридора. – Ну что, вы справились с задачей?

Хью узнал этот голос и последовавшую за ним неуклюжую поступь. Он успокоился. Это был голос доктора Фелла. Впрочем, он был немного другим – не таким агрессивным, не таким громыхающим. В этом голосе слышались усталость и горечь – редко кому доводилось видеть доктора Фелла в таком состоянии. Опираясь на трость, тяжело дыша, как человек, которому нелегко дается ходьба, доктор Фелл вышел на лестницу. На нем не было шляпы, а плечи укутывал тяжелый плед. Его обычно красноватое лицо было бледным, а тронутая сединой копна волос – всклокоченной. Все его лицо – маленькие глазки, изогнутые усы, двойной подбородок – выражало усталость.

– Я понимаю, – проворчал он и снова тяжело вздохнул. – Вы хотите знать, что я тут делаю. Я скажу вам. Я рву на себе волосы.

Фелл помолчал. Его взгляд переместился на лестницу, а затем вернулся к Хью.

– Может быть… да нет, наверняка, если бы мне сразу сказали о проходе в дубовую комнату… Не важно. Это моя вина. Я должен был сам проверить. Это произошло из-за меня! – В гневе он ударил тростью в стену. – Я спровоцировал это, специально, чтобы получить доказательства… Но я не думал, что все кончится так. Я хотел лишь заманить убийцу в ловушку… – Фелл понизил голос. – Это мое последнее дело. Никогда больше не буду изображать чертового всезнайку.

– Вам не кажется, – сказал Хью, – что Спинелли получил то, что заслуживал?

– Я думал о справедливости. – В голосе Фелла зазвучали странные интонации. – О том, что же такое справедливость, и о прочих вещах, столь же спорных, как вопрос о том, сколько ангелов поместится на острие иголки. И я не мог определиться с тем, что же, собственно, делать. Эта ситуация, – он указал на дверь комнаты тростью, – все меняет. Но хотел бы я, чтобы вышло иначе. Я пытался предотвратить это. Знаете, чем я был занят? Я сидел в кресле в холле на втором этаже «Фермы», когда все уже отправились спать. Я сидел и наблюдал за входом в коридор, ведущий к спальням, где, как я знал, расположена и спальня убийцы. Я был убежден, что убийца выйдет из нее, когда все заснут, спустится вниз и отправится на встречу со Спинелли. И, увидев этого человека, я бы получил доказательство. Я бы перехватил его по дороге, и тогда… кто знает. – Фелл перегнулся через перила, моргнув. – Но в своем замечательном плане я не учел существование тайного хода в дубовой комнате, который ведет наружу. Убийца вышел – но не прошел мимо меня. Для него это было очень легко. Из одной комнаты в другую, затем вниз по ступенькам – и я ничего не заподозрил, пока не услышал выстрелы…

– И?

– Комната убийцы была пуста. С другой стороны коридора дверь в дубовую комнату была приоткрыта. Кто-то неосторожно оставил там свечу на каминной полке, и эта свеча горела.

– Ее отставил там мой отец, – сказал Хью. – После того, как исследовал…

– Ее оставили зажженной, – перебил его доктор Фелл, – на случай, если убийца вернется. Затем я увидел, что часть стены сдвинута…

Что-то странное было в манере доктора изъясняться, что-то неестественное. Будто он объяснял все это кому-то невидимому, используя Хью как предлог для того, чтобы заговорить.

– Зачем вы все это мне рассказываете? – спросил Хью.

– Потому что убийца не вернулся, – ответил доктор Фелл, повысив голос так, что в узком коридоре зазвучало эхо. – Потому что я стоял у тайного хода, там, где он выходит наружу, и ждал, пока не появился Мерч с новостями. Убийца не мог попасть в дом – все двери и окна заперты, как были они заперты в доме Деппинга двадцать четыре часа назад.

– Но тогда…

– Сейчас весь дом встревожен. Через несколько минут обнаружится, что одна из комнат пуста. Мерч об этом уже знает, как и кое-кто еще. Он соберет поисковый отряд с фонарями, и они прочешут окрестности. Убийца либо прячется поблизости, либо… – Его голос зловеще зазвенел. – Либо он здесь.

Фелл отнял руку от перил и выпрямился.

– Не пойти ли нам наверх? – хрипло спросил он.

– Вы правы, сэр, – ответил Хью после паузы. – Но я полагаю, Мерч сказал вам, что этот парень отличный стрелок и что он вооружен?

– Да. И поэтому, если убийца здесь и если он может слышать меня, я скажу ему следующее: бога ради, не ухудшайте свое положение. Если вы начнете отстреливаться сейчас, когда вас загнали в угол, вас точно повесят. Ваши действия еще можно оправдать, но если вы примените оружие против полиции…

Доктор Фелл уже поднимался по лестнице. Он шел медленно, размеренно, опуская трость на каждую ступеньку: стук-скрип, стук-скрип. Его огромная тень ползла по стене следом.

– Я не собираюсь искать этого человека, – сказал он через плечо. – Мы с вами, мальчик мой, пройдем в кабинет и сядем там. Я включу свет в коридоре наверху, вот так.

Тишина. Хью почувствовал, как у него в горле встал ком, когда щелкнул выключатель. Коридор был пуст. Однако юноше показалось, что он услышал, как заскрипели половицы и как где-то закрылась дверь.

Тук-тук, тук-тук – стучала трость доктора Фелла по не покрытому ковром полу. Его ботинки громко скрипели.

Хью в отчаянии пытался придумать, что же может помочь ему в этой ситуации. Доктор говорил тихо, но твердо. Он намеревался выманить преступника на свет Божий, осторожно, стараясь обезопасить себя, – словно человек, которому предстоит разворошить гнездо шершней. И дом вновь слушал. Если убийца был здесь, он понимал, что с каждым словом Фелла тает надежда на спасение, и каждый стук трости был ударом о гвоздь, заколачиваемый в крышку гроба.