Тот первый поцелуй - Саманта Джеймс

Наступило короткое молчание, затем он с твердостью продолжал:

— Но, боюсь, что и у меня есть свои требования. И хотя его тон был спокойным и миролюбивым,

Элизабет распознала в нем скрытое раздражение, и как пожалела она теперь о своей несдержанности! Она с трудом заставила себя заговорить.

— И какие же они?

Морган остановился прямо за ней, так что его рубашка касалась ее волос.

— Мы с вами женаты уже около месяца, — произнес он, как бы раздумывая. — Честно говоря, Элизабет, я жду большего от своей жены.

— Возможно, и я жду большего от своего мужа! — не сдержавшись, вспыхнула она.

— Вот и отлично. Потому что я готов, и даже жажду, исполнить свои супружеские обязанности.

Его взгляд опустился туда, где ее не сдерживаемые корсетом груди вздымали тонкую ткань рубашки.

В глазах появился огонек, который не позволял сомневаться в его намерениях. И вновь Элизабет почувствовала ту острую боль, разрывавшую ее на части. Словно от стрелы, пронзившей ее насквозь…

Элизабет задохнулась от ужаса. Неужели он вновь подвергнет ее пытке? Да она ее не вынесет! Она с криком вскочила на ноги.

— Я не это имела в виду…

— Но я имел в виду именно это.

Сильные руки схватили ее за плечи и повернули к себе. Его взгляд, казалось, проникал сквозь ее одежду. Он опустил руки.

— Вы меня водите за нос, Элизабет. К примеру, сегодня вечером на вас было красное платье, а красный цвет, как известно, цвет страсти. Но разве вы одариваете меня любовью? Совсем наоборот. — Он горько усмехнулся. — Моя добродетельная жена, я бы подчеркнул, моя добродетельная английская леди, вы холоднее льда.

Что она могла сказать в ответ? Ничего. Она только следила за ним широко открытыми, испуганными глазами.

Его палец презрительно поддел ворот ее ночной рубашки.

— Снимите это, — коротко приказал Морган.

Даже если бы Элизабет захотела, она не смогла бы пошевельнуть ни рукой, ни ногой. Суровая непреклонность читалась в его взоре, и сам воздух в комнате вот-вот готов был взорваться.

— Возможно, вы предпочитаете мою помощь, — намекнул он коварно.

Элизабет побледнела, но, собрав силы, мужественно отразила атаку.

— Как вы смеете выставлять мне требования, когда сами не являетесь образцом супружеской верности?

Увидев, как заиграли желваки на его скулах, Элизабет затрепетала; никогда прежде она не чувствовала опасность так близко.

— Я хочу получить то, что мне принадлежит по праву, чтобы любить свою жену и заботиться о ней. Насколько я помню, именно в этом мы поклялись в церкви. — Его тон был беспощаден. — К тому же я куда лучший муж, чем вы жена!

— Нет, ни за что! — в бешенстве закричала она. — Вы получите только то, что я отдам по доброй воле!

— И кому же вы хотите все отдать? Наверное, Натаниелю? — издевался Морган. — Пожалуй, вам лучше спросить у него, где он был, когда вы приехали из Англии. И еще — почему он наконец явился. Сильно подозреваю, что он наскучил вдовушке в Нью-Йорке. А может быть, она сама ему приелась.

Потрясение было слишком велико. Кровь отлила от ее лица, когда до нее дошел смысл его слов. Он знал, что Натаниель был в Нью-Йорке. Знал, но ничего не сказал ей.

— Вы его нашли, — произнесла Элизабет, еле шевеля губами. — Значит, вы все-таки его нашли? — ее голос дрожал от ярости. — Какой глупой я была, когда рассчитывала на вашу честность! Но вы не ошиблись, мне действительно нужен Натаниель. Я всегда о нем мечтала и не переставала мечтать. И я… я собираюсь как можно быстрее получить развод!

Морган молчал, нахмурившись и сжав губы; его глаза горели, как два угля.

Не сдерживаясь и не думая о последствиях, Элизабет дала волю своему языку и говорила, что попало.

— Вы меня слышите? Мне нужен Натаниель, а не вы! Так и знайте! И вообще будьте вы прокляты!

Отголосок прошлого прозвучал в ее словах. «Мне нужен Натаниель, а не вы!» Сначала Амелия, и вот теперь Элизабет. Обе пренебрегали им. Неверные жены, ненадежный брат… Все они вероломные предатели.

Что-то надломилось в нем, и внезапно, ослепленный яростью и желанием, он грубо схватил ее и притянул к себе.

— Нет уж, — в бешенстве прошипел он. — Это ты будь проклята.

Он прижался ртом к ее рту и запустил руки в длинные золотые пряди, придерживая Элизабет, чтобы она не вырывалась. Он намотал на кулак волосы, чтобы подтянуть ее еще ближе.

Его рот был злобным и терзающим, будто орудие пытки. Сопротивление было напрасным, ее слабый жалобный крик смолк, задушенный его губами. У нее закружилась голова, и она почувствовала, что он взял ее на руки и отнес на кровать. Затем лег рядом. Она увидела над собой его лицо, искаженное гневом и каким-то еще непонятным ей чувством.

Он изо всех сил сжал ее в объятиях, так что ей стало больно. Его умелые прикосновения были образцом любовного искусства. Ничто не создавало преграды его рукам, смело бродившим по ее телу.

Элизабет точно знала, что на этот раз он не остановится. Всякий протест был бы бессмысленным, он все равно не станет ее слушать. И не будет же она вступать с ним в драку, когда он все равно ее одолеет.

Ее рубашка задралась к бедрам, обнажив стройные белые ноги; быстрые пальцы расстегнули пуговицы ее рубашки, но Элизабет не оказывала никакого сопротивления. Вот-вот готовые вылиться слезы жгли ей глаза.

— Вы пренебрегаете мною, Элизабет, вы отказываете мне на словах. Тогда почему ваше тело говорит об обратном?

Элизабет ожидала, что Морган сразу грубо набросится на нее, но он использовал совсем иные, хитрые уловки. Его пальцы вновь и вновь чуть поглаживали кончики ее грудей, приводя Элизабет в возбуждение. К ее полному отчаянию, розовые вершины напряглись и затвердели, и чувство неги разлилось по всему телу.

Теперь на лице Моргана появилась улыбка.

Одним резким движением через голову он сдернул с нее рубашку. Смуглая сильная рука легла ей на живот. Элизабет вздрогнула всем телом. Суровым взглядом он смотрел ей прямо в глаза.

— Ты еще никогда не называла меня по имени, Элизабет.

«Я не могу себя заставить», — беспомощно подумала она. Слова застряли у нее в горле. Его лицо потемнело.

— Назови меня по имени, Элизабет, — потребовал он. — Я жду.

У нее задрожали губы, и она отрывисто вздохнула. Напряжение достигло предела, Элизабет отвернулась, и глухие рыдания, вырвавшиеся из ее груди, нарушили тишину.

Ледяной холод охватил душу Моргана. Он взял ее за подбородок, повернул к себе и попытался исправить положение страстным поцелуем. Может, так оно и лучше, без стычек и баталий и ненужных перепалок.

Но он ощутил на своих губах нечто теплое, влажное и соленое…

Морган резко поднял голову и увидел ее глаза, огромные, зеленые, обиженные и блестевшие от непролитых слез. Он мгновенно отрезвел, спустившись на землю.