О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

– Понятно, – сказал Витя. – А при чем здесь это все?

– Да я это к тому и веду, – сказал Женя. – Что стул в наших условиях – скорее явление социальное, нежели просто предмет роскоши и комфорта.

– Интересная мысль, – сказал Витя. – Проясни.

– Что, быть может, в наших условиях полного отсутствия стульев это вовсе и не стул.

– А что же это?

– Ну, например, трон.

– Хочешь присесть? – спросил Витя.

– Боже упаси, – сказал Женя. – Ты же у нас босс.

– Значит, это мой стул... трон?

– Очевидно, – сказал Женя.

Витя медленно встал с ящика макарон и пересел на стул. Сидеть на стуле было гораздо приятнее, чем на макаронах. Кроме того, ящиков с макаронами было несколько, а стул был один.

Трон, подумал Витя. Это интересно. Еще интересно, где это Женя Таганский набрался таких мыслей об эволюции и философии. Не иначе в СИЗО. Когда там сидишь, есть время думать о всякой ерунде.

Среди братанов случилась небольшая рекогносцировка. Такое впечатление, что они освобождали место для чего-то большего, нежели обычный стул. И еще они пялились на это «что-то».

– Что там у вас? – крикнул Витя в толпу.

– Босс, – ответили оттуда. – Вы не поверите. Это диван.

– Что значит «диван»? – строго спросил Женя.

– Реальный диван. Кожаный.

– Тащите его сюда, – сказал Витя. Если стул – это не стул, а трон, то какую идеологическую базу можно подвести под появление дивана?

– Что есть диван с точки зрения философии? – спросил Женя. – С точки зрения философии и общей эволюции человека диван – это...

Весьма ценное приобретение

В полчетвертого утра Лена зевнула триста сорок шестой раз, и Лева отправил ее спать. Несмотря на то что ей было безумно интересно, она не стала особо сопротивляться и дала проводить себя в комнату, которую занимал Лева. Она заснула, как только ее голова коснулась подушки.

Спустившись на кухню, Лева обнаружил, что Гоша сварил кофе для них обоих. Кофе куратор из ФСБ варил неплохой.

– Итак, – сказал Гоша, делая длинный глоток из коричневой французской бульонницы. – Давай я приведу факты так, как я их понимаю.

– Давай, – сказал Лева. Он закурил сигарету и поставил кофе на стол. Пить его настолько горячим он не мог.

– Этим парням из космоса нужна Африка.

– Не навсегда, – сказал Лева. – Лет на пятьсот, пока они не найдут что-нибудь более подходящее.

– И они наняли тебя, чтобы ты обеспечил им хороший пиар и всячески содействовал процессу переговоров.

– В общих чертах правильно.

– Для обеспечения решения этих задач тебе требовалось политическое влияние, и ты решил заполучить его, прибрав к своим рукам карманных политиков Транквилизатора.

– Да.

– План хорош, – сказал Гоша. – Хорош для дилетанта. Я бы даже сказал, что для дилетанта ты проявил себя выше всяческих похвал. Но в этом плане есть две грубые ошибки, которые мне, профессионалу, видно невооруженным взглядом.

– Я готов взглянуть на события с точки зрения профессионала.

– Ошибка первая, – сказал Гоша. – Связи Транквилизатора.

– У него нет связей?

– У него есть связи, – сказал Гоша. – И связи очень хорошие. Ты даже не представляешь себе, насколько. Но связи Транквилизатора – это связи человека, а не места, которое он занимает. Если ты спихнешь Транквилизатора с трона и сам усядешься на престол, тебе придется начинать с нуля. Конечно, кое-кто сразу перейдет под твое крыло, но так поступает только мелочь, шушера, которая тебе и не пригодится. Для того чтобы политик более-менее высокого уровня с тобой сотрудничал, тебе придется его убедить в своем... профессионализме. Тебе нужно будет заработать авторитет, заслужить доверие. А на это уйдут годы. Заняв место Транквилизатора, ты автоматически получишь его территорию, его деньги, его людей и его проблемы. Но не его связи.

– Я об этом не подумал, – признал Лева. – И что же делать?

– Ничего делать не надо, – сказал Гоша. – Транквилизатор тебе больше не нужен.

– Почему?

– Потому что у тебя есть я, – сказал Гоша. – Транквилизатор сделает все, что я ему скажу.

– Так и сделает?

– Да, – сказал Гоша. – Я вижу, ты так до конца и не понял, кто сидит сейчас перед тобой. Это я сделал Транквилизатора Транквилизатором. Я вытащил его организацию в двадцать первый век, я вел его с самого начала, с того момента, как под его началом было пять человек, а сам он только спустился со своих заснеженных горных вершин. Я и мой напарник. Мы определяли стратегию развития его организации, мы определяли тактические задачи и мы устраняли его конкурентов. По крайней мере, тех, кого не мог устранить он сам.

– И ты на моей стороне?

– Да, – сказал Гоша.

– Почему?

– Не ради тебя, – сказал Гоша. – И не ради твоих пришельцев, которых я до сих пор еще не видел. Просто... Мне наплевать на то, что они будут жить в Африке, я в Африке никогда не был, и мне от этого ни горячо, ни холодно. Однако побочным эффектом этой операции является то, во что я верю.

– А...

– Я вырос в великой стране, в Сверхдержаве, – сказал Гоша. – Так меня учили, и так было. Я не говорю сейчас о коммунизме и всех его ошибках. Люди верили, что их страна велика и могуча, и поэтому она такой и была. Потом эта вера куда-то делась, испарилась сама по себе. Я хочу вернуть эту веру. Пришельцы... они могут дать шанс восстановить веру. Я вырос в великой стране и хочу, чтобы мои дети тоже росли в великой стране.

– У тебя есть дети?

– Пока нет. Назови это моим заделом на будущее. Гиптианам нужно, чтобы Россия имела большой политический вес на мировой арене, так им легче будет договориться насчет Африки. А для того чтобы приобрести этот вес, России нужно решить множество проблем. С экономикой, с наукой, с внутренней политикой, с армией, с образованием... Если гиптиане помогут решить нам хотя бы одну такую проблему... Это само по себе станет достойной платой.

– Я не знал, что в ФСБ работают идеалисты.

– Идеалисты есть везде, – сказал Гоша. – Но я не идеалист. Я – практик. Я не строю замков на песке и не лелею несбыточных мечтаний. Я верю в то, что я вижу.

– А вторая моя ошибка?

– Вторая твоя ошибка еще более очевидна, – сказал Гоша. – Ты же работаешь над улучшением образа бегемотов, не так ли? А что будет, если когда-нибудь всплывет информация о том, что на заре своего первого контакта с человечеством гиптиане поддерживали связи с организованной преступностью? Пусть не напрямую, а через посредника – тебя. Как ты думаешь, это положительно скажется на общем имидже их расы?

– Блин, – сказал Лева.

– Вот именно, блин, – сказал Гоша. – Поэтому операцию с Транквилизатором надо свернуть как можно быстрее. Старика мы оставим на месте и трогать больше не будем.... Это я беру на себя. Думаю, что решу вопрос еще до обеда.

– А Левон?

– Левона придется спрятать, – сказал Гоша. – Он же стал легендой криминального мира? Так пусть он этой легендой и останется.

– Алло. Транквилизатор? Это Гоша говорит. Ты не лепи горбатого, ты что, много Гош знаешь? Есть только один Гоша, и это я. Чего звоню? Пошептаться с тобой надо. По поводу Левона, о чем же еще все наши перешептывания в последнее время. В кабаке моем любимом. В двенадцать. Поздно для завтрака, но рано для обеда? Давай в одиннадцать. Во сколько же ты завтракаешь? Ладно, в десять. Много народа с собой не бери, ладно? Я тоже не буду. Со мной будет один мальчик, и все. Поэтому если ты приведешь с собой больше трех человек, я посчитаю это за личное оскорбление. Ты же не хочешь меня обидеть? Вот и ладно. Увидимся.

В ресторане, название которого автора просили не приводить, дабы не создать ему нездоровой репутации, в утренние часы было пустынно. Множество столов, накрытых белоснежными скатертями, задвинутые стулья, еще не разложенные столовые приборы, страдающие от похмелья официанты и скучающий метрдотель составляли весь его внутренний пейзаж, когда Гоша с Левой прошли в отдельный кабинет и заказали себе кофе и легкий завтрак.

.

– Интересно, а где Марина? – подумал вслух Лева.

– Что за Марина?

– Э... Как бы тебе объяснить...

– Она тоже пришелец?

– В некотором роде. Но выглядит как человек. Собственно говоря, она может выглядеть как угодно. Видишь ли, она – робот.

– А, – сказал Гоша. – Гражданка Морская, если я не ошибаюсь? А я думал, она просто ширма, которую ты нанял для отвода глаз. Ее вроде убрали, нет?

– Сильно сомневаюсь, – сказал Лева, – что это лежит в пределах возможностей нашей братвы. Видишь ли, она – что-то вроде Терминатора...

И сразу же пожалел о последних словах, потому что Гоша ощутимо напрягся.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что по городу сейчас разгуливает никем не контролируемый инопланетный робот-убийца?