Демоны Невского проспекта - Виктория Морана

резко оборвал его Антон, сверкнув яркими глазами. – Тех, кого ты считаешь чистокровными, укусили другие вампиры. А анчары РОДИЛИСЬ вампирами! И кто после этого более чистокровный?

Подобная мысль никогда не посещала Кирилла. Просто гром среди ясного неба! Простое и совершенное обоснование. Тут нечего возразить даже заядлому расисту!

– Подумать только… – пробормотал Морталин, у него даже клыки заныли от умиления.

– Но при Морриган об этом лучше не говорить. – Внезапно Антон подошел к Кириллу очень близко: – Вообще не стоит упоминать все это. Людей, вампиров…. Особенно вампиров. Любых.

– Я не понимаю, – честно развел руками Кирилл.

– Морриган ненавидит вампиров, – пояснил Антон. Как показалось Морталину, он даже немного поежился.

– Чего?! – только и смог удивиться новоиспеченный анчар.

Глава 3

Рождение легенды

Пятое воспоминание

Отказ

Туман над равниной уплотнялся. Звуки копий, ударяющихся о щиты и пряжки, тонули в белой гуще, доносясь до противников «на той стороне» зловещими отголосками неизвестного происхождения. Все ждали чего-то, хоть чего-нибудь. Бездействие было мучительным. Тягостное ощущение накрыло армию Эйман-Маха; словно медленно, но верно поднималось из глубин времени что-то давно всеми выброшенное из сердца. О чем забыли славные войны Кухулина? О чем сам Пес Кулана не хотел вспоминать?

Было в жизни Кухулина правило, которому он следовал неукоснительно. Герой всегда боролся за правое дело, помогал слабым и никогда не изменял своим принципам. Но он родился в мире, где всем управляли боги. Люди не всегда понимали, какие именно это были боги, что делало существование еще сложнее. Считалось, что бессмертные создают человека таким, какой он есть, дают ему право на жизнь, а потом забирают ее, когда им вздумается. Кто же рискнет разгневать таких существ? Поэтому люди молились усердно, иногда обращаясь ко всем богам сразу, чтобы никого не обидеть. Кухулин никогда не спорил с подобными суждениями, более того, он их принял, почитая мнение старших и своих родителей. Они всегда благодарили богов за то, что им послали такого хорошего сына.

Но еще до совершеннолетия Кухулин понял: уважая убеждения родителей, сам он никаких эмоций по отношению к богам не испытывает. Получается, герой не только не верил в их силу, но и притворялся, когда было нужно. Это сильно мучило его, ведь все вокруг искренне поклонялись богам. В какой-то момент Кухулин возненавидел себя за то, что он не такой, как соплеменники.

За двадцать семь лет Пес Кулана объездил все кельтские земли. Он участвовал во множестве битв и говорил со множеством людей. Среди них были настоящие мудрецы. Общаясь с ними, Кухулин понял себя. Да, он не верил, что кто-то, кроме него самого, может управлять его жизнью. Но если боги создали всех людей, то создали и его таким, какой он есть. Если его убеждения отличаются от убеждений остальных, значит, на то имеются веские причины у какого-нибудь божества. Это успокоило Кухулина, дав толчок ко всем знаменитым свершениям, о которых теперь складывали легенды далеко за стенами Эйман-Маха.

Но мир далеко не так прост, как хотелось бы Кухулину с его жаждой подвигов. Неважно, что думал герой, боги действительно существовали. Большинству из них было плевать на людей, но с некоторыми не считаться было никак нельзя. Одной из таких оказалась Морриган. Богиня войны, вынужденная делить славу с двумя отвратительными сестрами, не отличалась мирным нравом. Она хотела, чтобы ее любили и боялись, эта страсть распространялась на всех великих героев, которые молились о ее благосклонности. Все, кроме Кухулина.

Он не приносил жертв Морриган, не упоминал ее перед началом битв, не боялся ее гнева. Мужчине было попросту все равно. Очень скоро богиня невзлюбила Кухулина, начав строить козни, но каждый раз Псу Кулана удавалось победить обстоятельства. Иногда это было очень трудно, сам герой до конца так и не понимал: что за рок преследует его из года в год? И вот сейчас, стоя на поле битвы перед лицом нового врага, Кухулин опять чувствовал это преследование.

– Когда же рассеется туман? – роптали солдаты за его спиной. Ожидание было томительным, оно изматывало воинов куда сильнее, чем самая длинная битва. – Может, повернуть назад? Не к добру это все.

Пес Кулана решил: нужно что-то делать. Он спешился, оглядел солдат, взял один только меч и, приложив ладонь ко рту, издал призывный клич. Это было совсем не нужно, солдаты наблюдали за каждым его движением.

– Мужи Эйман-Маха! Не обращайте внимания на туман! – призвал герой. – Он ненадолго удержит нас от битвы. Я разгоню непогоду, пойду прямо вперед, и с моим возвращением мы вступим в бой!

Солдаты застучали мечами о свои щиты, одобрительно улюлюкая. Кухулин снова махнул им, поднял щит (не без труда, левая рука все еще была очень слаба после встречи с кривыми на глаз старухами) и поспешил в туман.

Пелена сомкнулась за его спиной, моментально отрезав Кухулина от армии. Герой вспомнил, что лишенные зрения старики не видят ничего, кроме такого же белого тумана. На секунду Кухулин поверил, что и сам ослеп. Он сделал несколько шагов наугад: вперед, а потом влево. Впереди замаячили неясные тени. Кухулин прислушался. Звуки бьющихся о щиты мечей снова донеслись до него. Герой сразу понял, что не так звучит сталь Эйман-Маха, и остановился. Это была армия Лагена, и она находилась совсем близко.

Кухулин едва сдержался, чтобы не ринуться на врага в одиночестве, но слишком слабы были его руки и ноги. Вовремя опомнившись, он хотел уйти, но не смог. Его зрение уловило едва заметное движение позади себя. Обостренные чувства завопили об опасности, но Кухулин не привык бежать. Он лишь медленно повернулся…

– Кто ты? Я уже видел тебя раньше? – спросил герой, когда на него с интересом уставилась пара сияющих глаз. В белом тумане оттенок был приглушенным, молочно-зеленым, а не изумрудным. – Я веду армию Эйман-Маха на бой за освобождение долины Муртамне, мое имя Кухулин!

– Я знаю тебя, храбрый воин. Я наблюдаю за тобой годами, – ответил ему из тумана женский голос. – Я многое повидала, но ты не такой, как все.

– Неправда! – нахмурился Кухулин, так и не поняв, с кем разговаривает. – В моих жилах течет кровь, я сделан из плоти, я нуждаюсь в пище и могу умереть в бою. Я ничем не отличаюсь от других.

– И все же отличие есть. – Голос из тумана стал более ласковым. Кухулин увидел наконец тонкую женскую фигуру. Незнакомка медленно подплыла к нему, казалось, ноги ее не касались земли. – Ты особенный. Ты совершаешь великие дела. Разве ты не благодарен богам за свою судьбу?

– Я благодарен родителям за то, что вырастили меня в доброте и строгости. Но остального я добился сам, – гордо вскинул голову мужчина. – Видят боги, было нелегко.

– Боги действительно все видят. – Собеседница приблизилась к Кухулину, так что он смог разглядеть ее. От ее красоты у него перехватило дыхание. Длинные черные волосы лежали на груди крупными завитками. Зеленые глаза сверкали ярко, как зрачки дикого зверя. Сочный красный рот изгибался в идеальной улыбке, способной пленить любого мужчину. – Ты не боишься их гнева?

– Я ничего не боюсь. – Кухулин упрямо встряхнул головой, и по могучим плечам рассыпались светлые волосы. Это помогло немного стряхнуть наваждение, которое опутало его при виде великолепной женщины.

– Это правильно, – донеслось до ушей Кухулина всего за секунду до того, как пелену вокруг разорвало на клочки. Ни единого белого пятна не осталось в воздухе. Все превратилось в шевелящуюся черную массу, которая сгущалась вокруг героя. Кухулин не сразу понял, что это бесконечное множество ворон кружилось в воздухе, закрывая солнце и разгоняя туман. Он хотел выбраться из чудовищной карусели, но путь ему преградила улыбающаяся брюнетка. – Не стоит бояться моего гнева, герой. Я буду к тебе добра.

– Ты богиня… – только и смог произнести Кухулин. В нем поднялось какое-то первобытное желание в ужасе рухнуть на колени в земном поклоне, но он этого не сделал. Просто смотрел на бессмертную женщину со смесью восторга и уважения. Ему не было страшно, ведь она