На темных аллеях - Татьяна Тронина

Потом пошли есть шашлыки в летнем кафе. Вроде все хорошо. Но Васька напился ледяной газировки, и его вдруг начало тошнить. Опять не то…

Светлана помогла Лиде с Васей, потом сказала со смехом, с нотками удивления и досады:

— Да что ж вы такие все нежные-то, у меня никогда детей не тошнило!

Словом, выходной удался лишь отчасти. Потом, дома, Лида призналась, что ей было стыдно.

— Светлана такая спортивная, подтянутая, а я… Я на ее фоне смотрелась ужасно.

— Лид, никто не мешает тебе заниматься спортом, — возразил Егор.

— Хорошо. Давай только вместе. Без них.

— Лид… А ты о сыне думала? Ты его совсем затворником хочешь сделать?

— Ему тоже было неприятно. Над ним Нюша смеялась.

— О господи, Лида, ну и что! Он должен сопротивляться, противостоять, уметь общаться с другими людьми!

— Я не хочу больше с ними встречаться, — упрямо твердила Лида.

Егор ночью не мог спать от ненависти к жене. Она чужая. Какая же она чужая…

В воскресенье приехала теща, и Лида вместе с матерью и Васькой ушли гулять.

В дверь позвонили. Светлана.

В джинсах, майке, загорелая, улыбающаяся. Тонкая и звонкая. На сколько лет старше Егора и, тем более, Лиды. Мать троих детей, которая их одна воспитывает. А вот поди ж ты — все равно лучше всех.

— Мои ушли, — сообщил Егор. — Проходи, я тебе соку налью.

— Как Вася? Здоров?

— Да.

— А Лида? Мне показалось, она вчера была не в настроении…

— Не обращай внимания, — усмехнулся Егор. Волосы у Светланы были короткие, в тон имени — снежно-белого цвета, кончики чуть топорщились вверх. Морщинки возле губ и сияющих глаз. Плечи — мосластые, немного мальчишеские, с выделяющимися мышцами, но такие милые.

Сам не понимая, что делает, Егор повернул Светлану к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй сразу, не раздумывая. И все случилось тут же. Сразу, быстро, без всяких там раздеваний.

…Она ушла, а Егор остался один, с бешено бьющимся сердцем.

Вечером он сказал жене, что пошел в магазин, а сам заглянул к соседям. Макса и Нюши не было. И опять повторилось.

Потом… Все завертелось со страшной скоростью. И события складывались так, будто сам бог любви покровительствовал Светлане и Егору, постоянно предоставляя им время и место для свиданий.

Сначала Лида решила, что это ей только кажется. Она ведь такая мнительная! Нельзя подозревать мужа без причины. Или… можно? Ведь то, как Егор со Светланой глядели друг на друга, с какими интонациями говорили между собой — значило только одно.

У мужа с соседкой был роман. Именно роман, уже далеко зашедший, а не влюбленность, не взаимная приязнь… У этих двоих — все очень серьезно.

Полгода назад Лида, не слишком общительная, тем не менее легко подружилась с соседкой, позволила мужу общаться с той. В самом деле, разве можно ревновать мужа к женщине, которая на пять лет старше его и ровно на пятнадцать — старше ее, Лиды? К тому же у Светланы — трое детей. Глупо ревновать мужа к немолодой многодетной тетке.

Но чем дальше, тем сильнее сомневалась Лида в своих выводах.

Да, соседка старше. Да, трое детей у нее. Но при этом Светлана еще чертовски соблазнительна и симпатична!

Когда Лида осознала все это, было уже слишком поздно. Лида стала следить за мужем, чего не делала никогда, и довольно скоро убедилась, что ее подозрения имеют под собой почву.

Егор ходил к Светлане. А поскольку двое младших детей соседки дома почти не сидели, то Светлана с Егором оставались одни. На людях — эти страстные взгляды, словно случайные прикосновения, эти нежные полуулыбки, прерывистое дыхание…

Первая мысль у Лиды была — умереть.

Потому что терпеть эту боль было невозможно. Ее муж, ее Егор… Он изменил! Потом у Лиды родилась странная, совсем безумная мысль — вместе с Васькой спрыгнуть с балкона. А что, после знакомства с соседкой муж вечно сравнивал сына — и детей Светланы. А значит, они оба — Лида и Вася — для Егора недостаточно хороши. Ладно, тогда она возьмет Ваську на руки и сиганет с их шестнадцатого этажа. Чтобы вдребезги. Чтобы потом Егор всю жизнь мучился и казнил себя…

Но, к счастью, безумные, страшные эти мысли скоро покинули Лиду.

Вместе с болью Лида теперь чувствовала и гнев. Она накажет мужа иначе. Она уйдет от него вместе с Васькой. Новую квартиру делить не будет, от алиментов откажется. Ни-че-го просить не станет. И именно это больнее всего ударит по праведнику Егору.

Решение было не из легких. До этого момента Лида не мыслила своей жизни без мужа. Ведь тогда она будет главной в их семье, она будет принимать решения — за себя и за сына. И за стареньких уже родителей.

А что делать с собственной жизнью? Все последнее время Лида обдумывала одно очень важное решение. Она вдруг поняла, что работа практикующим педиатром — в больнице или детской поликлинике — совсем не ее.

Ее тянула к себе наука. Дело в том, что у Лиды был когда-то старший брат. Он умер во младенчестве, когда ему не исполнилось и полугода. СВДС — синдром внезапной детской смерти, или, как его еще называют — «смерть в колыбельке». Беспричинная совершенно смерть, непонятная до сих пор медицине!

Родители были шокированы тем случаем и тряслись потом над Лидой. Но и в Лиде проснулся тот же самый страх, когда она родила Ваську. Она спать не могла, сидела возле его кроватки ночами. Ведь в возрасте с двух до четырех месяцев (приблизительно) — СВДС случается с некоторыми детьми. Возможно еще, что синдром внезапной смерти передается по наследству. А вдруг и с Васенькой случится такое?! У Лиды тогда началась депрессия… Конечно, со временем депрессия отступила, Васька вырос, преодолел опасный период, но желание — спасти всех детей, предотвратить эту страшную, непонятную напасть — осталось в Лиде.

Она занялась исследованиями, увлеклась смежными с педиатрией дисциплинами. Один из ее преподавателей считал увлечение СВДС — блажью, другой горячо поддержал Лиду и обещал, что скоро, возможно, удастся открыть лабораторию, в которой будут работать над данной проблемой. И с помощью специально созданных тестов, анализов можно будет выявить тех детей, что в группе риска. И главное — удастся, наконец, разобраться с этим механизмом, что «выключает» младенческие жизни…

И тут Егор с этой Светланой! Простить? Забыть? Оставить все как есть, сделав вид, что она ничего не замечает?

Нет. Она, Лида, так не может. Пусть это сто раз неправильно, пусть все статьи в Интернете призывают к тому, что надо бороться за собственного мужа. Но Лида так не могла.

Прощать и легко забывать — она не умела. Матери Егора Лида так и не простила тех слов, что свекровь когда-то наговорила ей во хмелю. Много чего та тогда вывалила на Лиду, Егору был представлен лишь лайт-вариант той беседы.