Игры с богами - Юрий Иванович

Поэтому и временно опекаемому служащему следовало правильно отнестись к прозвучавшим словам:

– Предлагаю вернуться в приёмный покой, – подчёркнуто вежливо проговорил старец. – Там мы попытаемся отмыть эту грязнулю и хоть как-то приодеть… – И добавил с плохо скрываемой иронией: – Паркет в данной комнате – уникальный. Подобной древесины уже не существует в мироздании.

Поль опустил голову, разглядывая цепочку грязных следов и свои босые ноги. Окровавленные носки он сбросил ещё вместе с костюмом. И только сейчас обратил внимание на одну деталь. На шикарном, с утончённой текстурой паркете стоять без обуви было очень, ну очень приятно. Он казался не просто прохладным, словно ласкающим ступни, он ещё и прогревал их внутри самой плоти. То-то пришедшие с вёдрами слуги боялись капнуть водой на пол. И, наверное, сейчас молились на вовремя подоспевшего управляющего. Да и стояли они так, будто без всяких умений поддерживая себя левитацией. Настолько боялись повредить магическую древесину касаниями своей мягкой обуви.

Стало стыдно, и а’перв попытался оправдаться:

– Да мы только глянули… Уже уходим…

Тоже пожалел, что не обладает левитацией. Ступая в свои старые следы, постарался уменьшить нанесённый ущерб при движении обратно. Проходя мимо слуг, услышал облегченные вздохи и примерно догадался о данном им приказе: «Немедленно помыть девочку под строгим присмотром Труммера!» Могло случиться омовение прямо на паркете, и никто бы даже словом не обмолвился для спасения уникальной древесины от возможной порчи.

А в приёмном покое таких проблем не возникло. На другой стол мигом постелили клеёнку, водрузили тазы, наполнили их на удивление тёплой (именно для купания детей!) водой, засыпали туда ароматические соли и налили пахнущие растворы. В самый большой из них Поль и усадил сестру, вздрогнув от какого-то странного звука. Отпрянул даже, настолько ему показалось, что это захрустели зубы у малышки. И только потом понял, что она на ходу успела цепко ухватить яблоко из подставляемых с готовностью подносов, теперь с упоением и смачным хрустом его приканчивает.

От подобной картинки Труммер расплылся в счастливой улыбке и расслабленно выдохнул. Раз ребёнок кушает с таким отменным аппетитом, значит, его здоровью ничего не угрожает. А потом ещё минут десять наблюдал не столько за мытьём и аккуратным срезанием остатков одежды, сколько за неуёмным поглощением подносимых фруктов. Причём Ласка не выбирала, а хватала свободной рукой всё, до чего дотягивалась. О каком-то стеснении девочки перед служанками или мужчинами и речи не шло. Только насыщение!

Естественно, что брат готов был любоваться отменным аппетитом обретённой сестры любое по продолжительности время. Увы, его радость не все разделяли. Остающийся рядом управляющий панибратски ткнул его в бок локотком и вновь проявил свою язвительность:

– Так и будешь красоваться в виде «голый торс и всё остальное, залитое кровью» или всё-таки отправишься привести себя в порядок?

– А-а-а?..

– Мы её моем, а не варим! Так что никто твою малявку не съест.

– А чего всё малявка да малявка?! – возмутился парень. – У неё имя есть, Ласка.

Но, заметив грозно нахмуренные брови старика и его руку, потянувшуюся к небольшому пистолету в кобуре, спохватился и поспешил туда, где его перед миссией обряжали в защитный костюм. Там быстро принял душ и нырнул в свою одежду, изумительно пахнущую после обязательной в таких случаях стирки-очистки. С особой грустью надевал пояс, который взял дома из запасных. Ни дорогостоящих пистолетов, ни ножей, ни неприкосновенного запаса монет… Всё осталось в мире драйдов.

«Тоже символично, – задумался парень, уже обуваясь, а потом прихорашиваясь перед зеркалом – Я у этих колдунов столько ценного потерял, зато взамен вырвал оттуда для себя сестру. М-да… А как мы с ней жить будем, до сих пор не представляю… Сердце шепчет, что замечательно. А вот умишко, воспитанный обществом, подсказывает, что мы ещё ох как намучаемся!.. Взять хотя бы тот факт, что няню надо отыскать срочно, прежде чем отправляться к этой Кобре. А как это сделать? Не переживай я о бедной Галлиарде, имел бы шикарный шанс сколько угодно не приходить на вызов владычицы. Отговорка железная: выполнение задания Надариэля по поиску нянечки. Ребёнок – это святое, дома оставлять одну нельзя! – сам себя поучал и сам же в этом засомневался: – Или можно?.. А-а, неважно! Всё равно, если тётку какую-то не найду, придётся Ласку с собой брать. Что-то мне подсказывает, что ни у кого из друзей она в первое время оставаться не захочет…»

Придя к такому решению, вспомнил о малявке и поспешил в приёмное помещение. И там впал в умиление. Уж неизвестно что и как служанки подрезали, укоротили или ушили, но дитя сидело на высоком стуле в новом одеянии, словно эфемерное, сказочное создание. Этакое платьице, расклешённое книзу, до колен. Цвет бордовый, полоски чёрные. И некое подобие не то блузки, не то жилетки, но уже чисто черного цвета. Светлые волосы пышными кудряшками спадали на плечи. На ногах изваянные на ходу туфельки из плотной материи. Личико чистое. Глазки, пусть сонные и время от времени закрываются, – алмазы. Зубки в улыбке – чистый жемчуг. Щёчки хоть и впавшие, но уже порозовели.

Ну и судя по надкушенному айеми в руке, это было последнее, что смогла осилить девочка. То ли у неё в животе больше места не осталось, то ли просто устала. Да и стоящая рядом служанка с мягкой салфеткой уже скучать начала. Вытирать некого.

Увидев брата, малая несколько оживилась, отбросила мягкий айеми на поднос и попыталась соскочить с кресла.

– Постой, постой! – остановил её Труммер. – Вначале я тебя ещё разок взбодрю, – и отдал в одно касание чуть ли не всю силу, что у него была. И сам же констатировал чуточку позже: – О! Теперь выглядишь свежее. А то нам так далеко и долго добираться… Давай я тебе помогу!

Управляющего уже рядом не было, но зато некто из его ближайших помощников, видя, что поощер собирается уходить, тут же передал распоряжение властелина:

– Дэм Надариэль приказал перед уходом явиться к нему в рабочий кабинет. Вас проводят.

А’перв сам прекрасно знал дорогу, но раз проводят, чего спорить? Подхватил сестру на руки, да и двинулся за чинно вышагивающим чиновником. Кажется, у этого типа спеси было раз в десять больше, чем у старого Айзеля Франчука. Но не простому парню анализировать поступки и действия вышестоящего, тем более временного, начальства.

Правда, по пути вдруг резко прорезалось детское любопытство, и Поль даже пожалел, что прогнал усталость из тела и сознания Ласки. Лучше бы она спала, а не задавала полярные, никак не вяжущиеся друг с другом вопросы:

– А Надариэль здесь главный колдун?

– Да что ты! Так вообще на дэма думать нельзя. Он властелин, один из сорока двух, обладающих всем ДОМОМ…

– А наш дом далеко?

– Ну да, я же тебе говорил: долго будем добираться. Зато на поезде покатаешься. Знаешь, что это такое?

– Это такие птицы большие, я видела, они над морем летали! И у тебя такая есть?

– Нет, это совсем другое…

– А у нас с тобой дом возле моря?

– Можно и так сказать. Но там море из фруктовых деревьев.

– Деревья? – скривила личико малышка. – Давай у моря останемся? Или здесь, у Надариэля, поживём. Тебе же здесь тоже нравится?

– Ну ещё бы не нравилось. Но ты понимаешь, каждый должен жить только в своём доме, на который он заработал или который он построил.

– Жаль!.. Я бы хотела потрогать руками море… А почему на небе было два солнца?

– Потому что здесь нет тёмной ночи. В полдень здесь в небе три солнца, а во время большого сна – только одно.

– Три? – поразилась девочка. И сделала вполне логичный вывод: – Так тут днём страшная жара?

– Нет, здесь жары не бывает. Порой даже в меру прохладно, иногда и холодно. Особенно когда дождевые тучи запускаются ежедневно.

– Запускаются? Это как?

Хорошо, что пришли к кабинету и поток вопросов прервался. Но Труммер уже озадаченно покусывал губы:

«Если не отыщу няню немедленно, мне мало не покажется от всех этих «почему?» да «как?». Да и в школу её следует отдать пораньше, желательно… вчера!»

Бенджамин занимался прежней работой – возился со шкатулками. Точнее говоря, с их чудесным содержимым. Что интересно, взглянув на трофеи из мира драйдов, Ласка ясно дала понять, что видит такое впервые:

– Ух ты! Какие красивые! А они живые? – и ладошки потянула. И из рук брата начала резво вырываться. Пришлось ему, смущаясь под строгим взглядом Прогрессора, поставить сестру на пол, нагнуться к ней и приглушенно прошипеть:

– Здесь ничего нельзя трогать! Запомни: ничего!

– Но это же игрушки! – смешно нахмурилась девочка. – Раз с ними такой старый дядька играется, то почему мне нельзя?