Игры с богами - Юрий Иванович

– Глаза! По ним видно, что вы добрый, щедрый и справедливый! – возопил парень, чувствуя частью подсознания, что все мыслимые и немыслимые каноны своих отношений с дэмом он уже нарушил. Но остановиться не мог: – Поэтому не откажете бедным сиротам, не имеющим ни родителей, ни иных родственников! Поможете им выжить в этом сложном, циничном мире, где только на вас и остаётся последняя надежда!..

И с огромным разочарованием увидел, как при последних его словах дэм практически бегом выскочил из помещения. Дверь чуть с петель не слетела. Где-то там, в коридоре, послышались грозные крики, отсюда неразборчивые. Но прислушаться к ним не удалось, краем взгляда Поль заметил, что Ласка уже свесила ноги со стола и пытается сесть. Бросился к ней:

– Ты куда? Ты же совсем обескровлена! Грохнешься, потом костей не соберём.

Но так и постарался поддержать её в сидячем положении. Теперь она показалась ещё меньше, ещё худей и ещё несчастнее. Хотя голосок прозвучал на удивление разборчиво:

– А что теперь будет? – и глазами указала вслед убежавшему дэму.

– Что, что!.. Что угодно! – фыркал парень, всё ещё не понимая, что это на него нашло. – Могут нас ему на ужин поджарить. А могут из окна выкинуть прямо в море!.. Или в сад… на клумбу с розами…

– А море красивое? – неожиданно спросила. И тут же пояснила: – Я его никогда не видела.

Крики всё ещё слышались в коридоре, оттуда же нарастал слаженный топот бегущих людей. Могло и в самом деле случиться что угодно, но Труммер вдруг вознамерился показать сестричке море. Тем более что знал, вон за той дверью – короткий коридор. А уже за ним – иное помещение в виде небольшого салона. И там два окна, выходящие на море. Поэтому ни секунды не раздумывал. Подхватил девочку на руку, как обычно носят всех детей до пятилетнего, максимум шестилетнего возраста, и помчался с ней к заветным окнам.

Оттуда и в самом деле открывался великолепный вид. Примерно четвёртый этаж, до кромки воды – метров сорок, и самое главное – небольшой шторм! До пяти баллов. И волны величественно накатывали на берег, кое-где утыканный декоративными скалами, гротами и пляжами с ярко-жёлтым песком. Сам а’перв здесь бывал раз десять, но ему не приходилось ещё ни разу наблюдать такую величественную красоту. А уж Ласка так вообще отпустила шею брата и, грязными ладошками упёршись в стекло, смотрела на море с таким физически ощутимым восторгом и обожанием, что в глазах защипало от переполняющего сочувствия, соучастия и нежности.

Несчастное дитё, осуждённое на смерть и чудом получившее вторую жизнь, смотрело на море, о котором всегда мечтало, но не знало, как оно выглядит.

Символично получалось: Поль не имел родственников – теперь имеет сестру. Ласка не видела моря – теперь она смотрела на него благодаря брату. И в данный момент им было плевать на весь мир, на все его проблемы и на то, что может случиться с ними в будущем.

Тогда как топот иных людей достиг и этого помещения.

Глава 17

На свободу!

Юрген Флигисс не любил бездействовать. Даже когда приказ о подобном исходил от непосредственного начальства. Поэтому за первых два часа бесцельного ожидания он что только не переделал как в самой тюрьме Полигона, так и на прилегающих к ней объектах. Для младших чинов эти часы запомнились истинным авралом, нагоняями и невероятной нервотрёпкой. А кое-кто даже получил понижение в должности. Не говоря о тех, кому было поставлено на вид или сделаны строгие выговоры.

Главный консул зверствовал, наказывал и вёл себя как лютующий самодур. Хотя без зазрения совести мог покинуть данное пространство и заниматься иными, более насущными делами. Ведь дэма никоим образом не давала команды ожидать её вызова как можно ближе к ней. Опасаться за её целостность было смешно, да и небезопасно для себя лично. Ибо Кобра могла попросту обидеться. А обиженная властительница – это будет похуже крайней лютости.

Но когда с момента водворения в камеру Азнары истекло целых четыре часа, Юрген отчего-то разволновался. Да и дел для него больше не оказалось. А кипучая энергия и любопытство так и продолжали бить через край. И пятый час главный консул места себе не ходил, доведя бледных тюремщиков до настоящей синевы.

А в конце этого срока всё-таки решился наведаться на третий уровень. При этом рассуждал вполне логически: если он окажется там не к месту, Азнара уж в любом случае сумеет дать знать об этом. Если намекнёт «сматывайся отсюда!», то и дело с концом. Чрезмерно занятый главный консул найдет, чем заняться, и покинет Полигон с чистой совестью.

Очередной ор, и старший смены, выстроив в колонну за собой всех остальных тюремщиков, вышагивает строевым шагом рядом и пытается отчитаться о чрезмерно израсходованной краске, списанных лампочках и часто разбиваемых плафонах. Но даже у этого служаки на лице всё больше проступает недоумение, густо приправленное обидой: ведь есть предел любого издевательства. А в данном случае начальство перешло все рамки приличия. Причём высшее начальство, коему заниматься подобными мелочами – настоящий нонсенс, доходящий до абсурда.

Но главное, вся группа движется к цели. Узницам наверняка уже слышно приближение заинтересованных лиц, они слышат шум и топот… Теперь только и осталось узнать, как они отреагируют на возвращение высшего чиновника.

Странно отреагировали. Все подошедшие к камере вначале удивились полной тишине на уровне. Затем с минуту пялились на неуместный в тюрьме натюрморт: обе женщины, укрывшись с головой одеялами, лежали настолько неподвижно, что вроде как и не дышали.

Конечно, и’трет, имеющий целых три паранормальные способности, сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Потому что он умел замечать на расстоянии до пятидесяти метров любое теплокровное создание. А уж несколько метров, да плюс пяток одеял для этого помехой не были. И ему прекрасно было заметно, что тело только одно, к тому же почти остывшее. Живые люди такой пониженной температуры плоти не имеют. Но не успел и слова сказать, как в дело вмешался старший смены. Решил проявить соответствующую ретивость вкупе со служебным рвением:

– А ну встать! – рявкнул он и снятой дубинкой прошёлся по прутьям решётки, создавая неимоверный грохот. – Встать, пока вас к потолку на крючья не подвесили!

Со стороны заключённых – ноль эмоций!

Тогда как генерал чуть отступил в сторону и с интересом стал ждать дальнейшего развития событий. Со своими способностями и опытом, а также зная примерную задумку дэмы, он уже стал догадываться, что могло произойти. Вариантов имелось несколько, начиная от убийства сокамерницы и заканчивая доставкой сюда трупа из иного мира. Стоило лишь занять удобное место в зрительном зале.

От души накричавшись, старший смены и сам понял, что следует действовать иначе. И для этого пришлось обратиться к тому, кто владел ключом от камеры:

– Геер дон! Нужен ключ, который вы забрали. Если тебя не затруднит…

– Да на здоровье! – Главный консул легко отдал ключ и с возрастающим интересом продолжил наблюдение. Потому что порчу замка заметил тоже раньше всех.

В самом деле, оказалось потешно наблюдать, как тюремщики, проклиная неуклюжесть друг друга и толкаясь, как несуразные увальни, попытались вначале вставить ключ в замочную скважину. Затем выковырять то, что этому мешало. А потом спихнуть вину друг на друга за неисправное состояние замка. Хорошо ещё, что старший смены оказался не полным идиотом. Видя нарастающие неприятности, он сразу послал одного подчинённого за длинными пожарными баграми. И объявил всеобщую тревогу. И вскоре не только одеяла стащили, но и одинокое, здоровенное тело мужчины перевернули на спину. Причём делали это тюремщики с изумлённым мычанием и приглушенными стонами ужаса.

Юрген с минуту ждал, пока заикающийся и весь мокрый от пота служака соберётся и начнёт доклад. Потом всё-таки не выдержал:

– Ну и как ты мне такое чудо объяснишь? Ключ у меня, а в камере вместо двух симпатичных барышень, предназначенных для разврата, находится смердящий труп мужика?

– Геер дон! – наконец-то прорвало старшего смены. – Это не мужик, это начальник тюрьмы… Он… кхм, он имел свои ключи от всех камер, и вдобавок, как поговаривают… пользовался тайными коридорами в простенках… Заключённые порой жаловались, что их насилуют, но… прямых доказательств никогда не было… Следователи считали их жалобы бреднями и наговорами на нашего шефа… Ну вот… вроде всё изложил…

– Как же всё? – искренне удивлялся генерал. – А где преступницы? Куда они сбежали? Кто мне их отыщет?

– Э-э-э… Скорее всего, они воспользовались ключами начальника… бывшего… и, отыскав потайные ходы, совершили побег… И мы сейчас попытаемся отыскать эти тоннели, догнать преступниц и вновь водворить на предусмотренное законом место заточения.