Приключение в наследство - Илона Волынская

– Я собиралась с тетей, – потупившись, пролепетала сидящая рядом с ним Нюрочка.

– Не поеду! – отрезала Греза Павловна. – Толпы на Елисейских Полях, распродажи эти в «Шанель»… – она демонстративно содрогнулась. – В моем возрасте начинаешь ценить тишину и неиспорченную свежесть природы! – и лихо сдвинув набекрень шляпку из золотистой соломки, она метнула на деда Арсения завлекательный взгляд из-под широких полей.

Дед смущенно поскреб чисто выбритый незагорелый подбородок и одернул пиджак, в последний раз надеванный на вручение ему книжечки ветерана труда.

Не обращая на них внимания, ближняя бабка наседала на Мурку:

– Внученька моя, Ликочка, и сыночек Коленька – они ж не такие, як те бандюганы! Они ж не ради денег! Тобто, они-то ради денег… але ж заради меня! Чтоб меня в город забрать! У них зарплаты маленькие, а у меня пенсия, в городе все дорого! Отпустили бы вы их, а? Шо ж мне, на старости лет – одной?

– Да поймите же вы! – отбивалась Мурка. – Участковый ваших Ликочку и Коленьку уже видел, вот вернется он с машиной, что мы ему скажем? Что они перегрызли наручники и сбежали? – Мурка взмахнула рукой…

Стоящая в дверях мама с трудом повернула голову в ту сторону… И остолбенела. На земле, скованные в гирлянду одолженными у коровы деда Арсения наручниками, сидели рядком Николай Дмитриевич, Лика, Леша с обожженным и почерневшим от пороха лицом, Рюша… и еще какой-то совершенно неизвестный мужик.

– Девочки, а что это с ними? – слабым голосом спросила мама.

Девчонки дружно обернулись – и с радостным писком кинулись к маме, норовя одновременно пощупать ей лоб и посчитать пульс.

– Мам, ты только не волнуйся, тебе наверняка нельзя волноваться! А с ними ничего особенного, они просто клад искали!

– А мы? – озадачилась мама.

– Ну-у… Мы немножко по-разному искали, – протянула Мурка. Покосилась на Влада с Нюрочкой и тихонько пробурчала: – А кое-кто даже нашел.

– А это кто? – Мама перевела взгляд на неизвестного мужика.

– А это… господин Косинский. Тоже. К сожалению, – вздохнула Кисонька.

– Он родственник или однофамилец? – нахмурилась мама.

– Вообще-то я Рябцов, – поднял голову «родственничек». – Но это не мешает мне быть потомком моего великого предка! Единственным, слышите, вы, наглые самозванцы!

– Мам, он не родственник! – радостно обернулась к маме Кисонька. – Он даже не однофамилец!

– Ну да… честь фамилии спасена, – пробурчала Мурка. – Давай мы тебя уложим, – она подхватила маму под локоть. – И попить принесем. Минералки, не молока! Мы тоже пока остаемся, – кивнула она Грезе Павловне. – Маме надо отлежаться. И вообще, что за дела этим летом – только приехали куда-то, и сразу уезжать! Я еще вареников с вишнями хочу! И на речку!

– И отключить связь, – добавила Кисонька, подхватывая маму с другой стороны. – Совсем. И будем отдыхать! – объявила она с мрачной решимостью, точно собиралась не вареники с вишней есть и на речку ходить, а как минимум на Эверест залезть.

Мурка покосилась на сестру и вздохнула то ли сочувственно, то ли раздраженно. Ради Кисоньки она бы хотела, чтоб сестра со своим загадочным английским парнем уже как-нибудь встретилась… а ради самого Босса лучше бы ему оставаться в виртуале! Потому что, если Мурка встретит его в реале – он ответит за все эти осточертевшие страсти-мордасти-сопли-вопли!

– С ментами поговорить надо, – провожая маму в комнату, прикинула Мурка. – Может, и правда дадим показания в пользу Лики и Николая Дмитриевича. Они все-таки поприличнее, чем наш… не-родич. – Мурка гадливо скривилась. – Нехорошо, если их будут судить одинаково. В общем, мама очухается и тогда решим: уезжать или оставаться!

Вечером того же дня сестры сидели на берегу реки и смотрели на журчащую меж камнями воду. Из леса вышла парочка… Греза Павловна вдруг кивнула своему деду и быстрым шагом направилась к девушкам.

– Э-э… Милая, а может, вам не стоит… отрываться от мира? – дотрагиваясь до плеча Кисоньки, тихонько спросила она. – Включили бы вы свой компьютер? Ну или хотя бы мобильный… А то все так хорошо закончилось… а на вас просто лица нет!

Кисонька вскинула голову… и поглядела на Грезу Павловну подозрительно. Что та может знать насчет отключенного ноута… и сообщений от Большого Босса, накапливающихся в электронной почте? Сообщений, так и оставшихся без ответа. Она покосилась на Мурку, но сестра только едва заметно пожала плечами: дескать, на меня не смотри, я никому ничего не рассказывала.

– Совсем ни при чем тут компьютер… – пробормотала Кисонька. – Просто подумали… Мы ведь никогда не узнаем, что здесь на самом деле произошло. Наш предок… Кшиштоф Косинский… он ведь на что-то рассчитывал, когда мятеж затевал: не просто же пограбить! Наверняка он хотел на отнятых у Острожских землях как-то закрепиться, может, даже владетелем стать, князем. И когда потом, после поражения – он же зачем-то связался с Вишневецкими, договориться с ними хотел, значит, у него были какие-то козыри. А Вишневецкие его убили.

– Значит, он их разочаровал, – сделала вывод Мурка. – Не сработал его козырь, – и снова уставилась на воду. Тихим, будто чужим голосом прошептала: – Носились здесь толпы народу туда-сюда, убивали друг друга… А за что? За интерес одного княжича отхватить побольше земель, а другого шляхтича – самому стать познатнее и побогаче?

– Но ведь люди же поумнели за четыреста лет? Такого же больше никогда не будет? – откликнулась Кисонька. – Никогда-никогда, правда, Греза Павловна? – и бесстрашная сыщица «Белого гуся» вдруг поглядела на старушку как испуганный, нуждающийся в утешении ребенок.

Греза Павловна расправила юбку и села рядом с девчонками. И тоже уставилась на воду.

– Я бы не была в этом так уж уверена, – наконец шепнула она.

Сноски

1

Искаж. боратинка – медная монета, чеканилась в Речи Посполитой в 1659–1668 гг.

2

У нас это называется «шведский стол».

3

Дзецко – дитятко.

4

Садыба – усадьба. В том числе и небольшие городские усадьбы, включающие жилой дом, хозпостройки и некоторое количество пригодной для содержания в городе живности.

5

Каштелян – знатный шляхтич, управитель замка, поставленный королем или князем-воеводой.

6

Примист – полка между печью и стеной, днем используется для хозяйственных нужд, а ночью как спальное место.

7

Цейхмейстер – глава цеха, объединяющего ремесленников одной «профессии».

8

Лотры – разбойники.

9

Верховщина – подать от самого города, сош – налог на каждого жителя города, подымное – налог от «дыма», т. е. с жилого дома, серебщина – военный налог.

10

Зброяри – цех оружейников.

11

Магдебургское – Право средневековых городов на самоуправление.

12

Иван Вишенский (между 1545–1550 – после 1620) – православный монах, духовный писатель, публицист. Цитата из его книги «Тобе, в земли, зовемой Полской, мешкаючому всякого возраста, стану и преложенства народу, рускому, литовскому и лядскому, в разделеных сектах и верах розмаитых, сей глас в слух да достиже».

13

Фольварк – панская усадьба. Мастерские фольварков не облагались налогом, а значит, их продукция была дешевле городской.

14

Кунтуш – старинная польская и украинская верхняя одежда с прорезями на рукавах. Часто надевался на жупан и был характерной приметой состоятельных и знатных людей.

15

Войт – глава магистрата, городского самоуправления, в городах, имеющих магдебургское право.

16

Здрайцы – предатели.

17

«Привет! Мы не поехали на Шри-Ланку, но ты ни за что не догадаешься, чем я сейчас занята! Мы далеко от дома, ищем сокровища нашего рода. Их припрятал наш предок, польский шляхтич» (англ.).

18

«Круто! Ты раньше не рассказывала, что из аристократов». (англ.)

19

Читайте об этом в повести И. Волынской и К. Кащеева «Снегурочка с динамитом» (издательство «Эксмо»).

20

В Российском прокате мультфильм назывался «Храбрая сердцем».

21

Кафа – крупнейший рынок рабов Крымского ханства. Ныне – Феодосия.

22

Жупан – старинный шляхетский костюм, род сюртука.

23

Еще одно название казаков.

24

Каплун – специально откормленный на мясо петух. Часто запекался целиком и подавался как праздничное блюдо.

25

Запаска – юбка-фартук, как правило шерстяная, синего, черного или красного цвета, подвязывалась к поясу.