Выжженая земля. Тетралогия - Александр Конторович

— Ага… — потирая руки, Сценарист прошёлся по комнате. — Так-так-так… совпадает… Не зря вас именно сюда направили, не зря…

Он резко повернулся на каблуках, скрипнули подгнившие доски.

— А почему здесь, Сергей Николаевич? Какие интересы у н и х в этом месте? А? Не знаете?

— Откуда же?

— Вот и я думаю… Видите ли, уважаемый, сразу, как всё это началось, мы вывели из строя всю связь. Всю, вы понимаете? Для внешнего мира нас теперь нет. Но и он для нас отсутствует. А хотелось бы знать… там могут проистекать различные любопытные процессы. Скажу прямо, у нас есть хорошо подготовленные специалисты. Качество их работы вы только что имели возможность оценить. Но их мало. Вполне достаточно, чтобы в один прекрасный день сместить Главу и его присных и удержать власть. Для этого, собственно говоря, не так уж и много сил нужно. Основная масса населения собрана в рабочих лагерях, осуществляется контролируемый выход на работы. Их родные живут вместе с ними. Они лишены какой-либо возможности самостоятельно прокормить себя и свои семьи. И будут смотреть в рот тому, кто бросает им кусок хлеба. Залогом их успешной работы всегда будут их родственники. Большинство же бывших заключенных совершенно аполитичны, и им глубоко наплевать на то, кто именно отдает им приказания. Лишь бы не мешали жить в свое удовольствие. Но это все внутри. А вот выпустить их за пределы контролируемых нами территорий — проще уж сразу повесить на ближайшей сосне. В любом столкновении со сколько-нибудь организованной силой они попросту разбегутся в разные стороны. И любому, более-менее грамотному в военном деле специалисту будет ясно, что колосс стоит на глиняный ногах. После этого вопрос нашего завоевания — всего лишь вопрос времени. За пределы наших территорий должны идти такие люди как вы и ваши подчиненные. Вы потеряли все в прежнем мире и имеете возможность все получить в нынешнем. Согласитесь, есть за что огород городить?

— Допустим, что вы правы. Не во всем.

— Я и не претендую. Но у вас нет принципиальных возражений против того, что я сказал?

Сейчас я начну тебе возражать, и лесные снайперы сделают из меня чучело. Умнее надо быть.

— Предположим, я свяжусь с руководством. Возможно даже, ваши предложения его заинтересуют. Каким образом они встретятся с вами?

— Вот этого-то я и хотел! Достаточно будет любому человеку подойти к постам на входе в город и попросить провести ко мне. Разумеется, я квартирую в ином месте, нежели все эти… статисты. Вас проводят ко мне. Надеюсь, ничего сложного в этом нет?

— Нет, никакой сложности я здесь не усматриваю. Но как тогда быть с этими? — киваю я в сторону окна.

— Они уйдут через двадцать минут после того, как я отъеду. Вы ведь понимаете, что у меня пока есть все основания опасаться за свою жизнь? Зная некоторые особенности вашего поведения, я просто вынужден предпринимать соответствующие меры безопасности. Само собой, в дальнейшем, после того как мы начнем совместную работу, у нас будет больше оснований доверять друг другу. Тогда можно будет позабыть о подобных предосторожностях. Ваш напарник все еще ждет от вас сигнала?

— Я же сказал, он не будет стрелять, пока на меня не нападут.

— Ну, и славно. На этом разрешите откланяться. Жду вас в гости в самое ближайшее время. Но… Было бы ошибкой думать, что этого времени у вас очень много…

Он кивает мне, поворачивается на каблуках и выходит на улицу. Лязгает металл двери. Зарычал двигатель, захрустели под колесами разворачивающейся автомашины мелкие камешки.

А ведь он, черт возьми, в чем-то прав… Хазин-то послал бы его в задницу. Но генерал мертв. А вот окажись на его месте полковник Михалков, так он, я полагаю, очень бы даже договорился. Ко всеобщему удовлетворению. А раз уж он и в прежней жизни такие кульбиты выкидывал, так что ж ему сейчас-то мешать будет? Да и не один он такой, откровенно говоря, в нашем ведомстве. Хватает подобных субчиков.

— Присаживайся, майор, — Лизунов кивнул мне на стул, стоявший около его стола. — Я вот тут пораскинул головой над твоими новостями…

— И каков итог?

Командир базы майор РВСН Лизунов был здоровенным широкоплечим мужиком. В узкую дверь своего командного отсека он входил боком. Голос имел зычный и громкий, отдававшийся эхом в бетонных коридорах. При всем при этом обладал недюжинной смекалкой и хорошо подвешенным языком. Разговаривать с ним было интересно и совершенно ненапряжно.

До базы мы дошли на третий день после встречи со Сценаристом. Тот не соврал: его снайперы совершенно бесшумно растворились в лесу вскоре после отбытия хозяина. Надо сказать, что на Потеряшку они произвели прямо-таки гнетущее впечатление. Весь оставшийся день он был хмур и мало разговорчив. Более-менее отошел только на следующие сутки. На мой вопрос о причинах подобной мрачности ответил коротко.

— Видишь ли, майор, таких спецов, как эти, я по пальцам пересчитать могу. Ты уж мне поверь, я не первый год замужем. Чтоб так заныкаться, да так стрелять — не один год учится надобно. Крест на пузе, майор, я хоть одного из них да знаю.

— Ну, и что?

— Не понимаешь ты меня… Сознавать, что один из друзей твоих, которому, я, быть может, спину прикрывал, вот так вот ссучился… Трудно мне тебе это объяснить.

— Да и не надо, понял я тебя. Наша с тобой задача — теперь их на базу не вывести.

— Вот тут уж не парься. Там и полку таких делать не хрена абсолютно. Сам увидишь.

И я увидел…

Когда прямо перед моим лицом из казавшейся монолитной скалы вдруг, неведомо откуда вырос пулеметный ствол, я чуть не поперхнулся.

— Стоп! — поднял руку Потеряшка. — Стоим и не дрыгаемся. Это охрана периметра сработала.

— Стрелять-то хоть не начнут?

— У нас с тобой опознаватели, — похлопал он рукой по моему карману, куда незадолго перед этим засунул карточку капитана. — А то бы еще вон на той гряде положили. Это они нам знак дают, чтоб стояли да встречи ждали. Тут вообще, грешным делом, в любое время дня и ночи ходить небезопасно для здоровья.

— Это почему так?

— Тут кроме автоматических огневых точек еще и управляемые минные поля насажены. Где-то в ямах своего часа кассеты с ПОМЗ-2 дожидаются. Ну, уж про обычные лепестки я вообще молчу. Так это еще не все сюрпризы. Откровенно говоря, это не наша задача, выяснять, что тут понатыкано да где. Наше дело — работа на выходах. Тут уж нам равных нет. А за оборону базы отвечает тут один головастый старший лейтенант. Вот уж с кем бы я в карты играть не садился…

Откуда-то из-за камней появилось двое встречающих. В таком же камуфляже, как на моем спутнике, с таким же вооружением. Нам было предложено сдать оружие, после чего, надев мне на глаза повязку, меня повели какими-то извилистыми переходами. Мы спускались с горок, пролезали под ветками, и в какой-то момент я абсолютно запутался. Повязку с меня сняли только под землей.

Это был узкий бетонный бункер. В его дальнем торце из стены хмуро выглядывал пулемётный ствол. А чуть сбоку, рядом с нашими провожатыми, стоял громадный мужик в военной форме. Одна звезда — майор.

— Старший лейтенант Рогозин, — вопросил он моего провожатого. — Потрудитесь объяснить, каким образом у постороннего лица оказался пропуск на объект?

— Если позволите, товарищ майор, на этот вопрос отвечу я лично, — вклиниваюсь в разговор, оттирая в сторону Потеряшку, на чью голову сейчас готовился упасть приличных размеров кирпич.

— Вы? Ну что ж… попробуйте…

Беседа наша затянулась далеко за полночь. Дважды пустел чайник с чаем и дежурный приносил нам бутерброды. Наконец Лизунов (а это оказался именно он), подвёл итог.

— Много я в жизни всякого б…ства видел, майор. Твой случай, поверь, не самый ещё хреновый. Ладно! Проехали. Что дальше делать будем?

— Ну… Я же принес сюда карту, навигатор принес. В этих-то делах я советчик никакой. Тут вы и без меня прекрасно разберетесь.

— Разобрались уже. Дубль ты принес, майор!

— То есть?

— А нет уже больше этих целей. Их и до нас с тобой разбабахали.

— Точно?

— Точнее не бывает. Наши спецы уже со спутника глянули. Если там еще и не совсем пустыня, то вскорости будет.

— Действительно так серьезно? У вас и спутник свой есть?

— Не наш. Итальянский, мы его тихонечко используем.

— Однако! Чтоб я так жил!

— Ты хоть в курсе, майор, — усмехается Лизунов, — что тут у меня стоит?

— С каких доходов-то?

— У меня две Сатаны стоит. С разделяющимися боеголовками. Париж с лица земли смахнуть — раз почесаться.

Я озадаченно чешу в затылке. Нет, понятное дело, что какую-то маленькую ракетку так прятать и охранять не станут. Но чтобы встретить здесь такое вот чудище… Да еще и не в единственном числе…