До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

Я не знала, что сказать, поэтому всего лишь произнесла:

— О.

Его рука скользнула вверх по моей спине, начав накручивать локон на палец.

— Это еще не все.

Я наклонила голову набок, стараясь, чтобы его рука не исчезла из моих волос. Понимая, что мне не должно нравиться, когда он перебирает или накручивает мои волосы на палец, но мне нравилось.

Он продолжил:

— С течением времени, целебные свойства, попавшие в твою кровь, оказывают на тебя и другое воздействие.

Я почувствовала, как тело напряглось.

— Какое?

— Для этого потребуется, конечно, время, может годы, но целебные свойства начнут регенерировать тело, твои органы, кожу, волосы, в общем весь организм. Они помогут тебе бороться с инфекцией. Любая травма будет очень быстро заживать. Они укрепят твой иммунитет, будут защищать от болезней. Проще говоря, ты будешь стареть в обратном направлении.

От его слов я ахнула. Наконец, я получу бонус, что стала наложницей!

— Ты шутишь, — выдохнула я, надеясь, что он все же говорил серьезно.

— Нет. Но, чтобы это все случилось, вампир должен содержать свою наложницу и регулярно питаться. До начала запуска всего этого процесса проходит не менее года, иногда два или даже три. — Его глаза встретились с моими, и он спросил: — Ты никогда не задумывалась, почему твоя мама и тети выглядят намного моложе своих лет?

Я думала, что они следят за собой, соблюдая ежедневный уход за кожей, который навязали моей сестре, мне и всем двоюродным сестрам. Я понятия не имела, что все это результат регенерации от слюны вампира.

Странно.

Как здорово!

Должно быть мои эмоции он увидел на моем лице, потому что усмехнулся.

— Вижу, тебе это нравится.

Я не смогла скрыть своей бурной реакции.

— Что же тут может не понравиться?

Его смешок замер, но красивая улыбка осталась, рука собственнически задвигалась в моих волосах.

— Ничего. Абсолютно ничего нет, что могло бы не нравиться, — пробормотал он.

В этом я была не совсем уверена, не понимая, что он имел в виду, но чувствовала, что важно все выяснить. Мне нравился этот урок, очень нравился.

— Сколько лет уйдет в минус?

— Это зависит от того, как долго продлится наше Соглашение, сколько я буду кормиться от тебя. Важно отметить, что исцеление исцелять. Не ведет к регрессии и впаданию в детство. Оно не может изменить возраст или умственных способностей. Просто клетки твоего организма не будут стареть так быстро, как у всех смертных. Но ты останешься взрослой.

Все становилось только лучше и лучше. Я точно не хотела возвращаться в свои подростковые годы. Они казались мне достаточно отстойными, как я проводила тогда время.

Он высвободился из-под моего бока, повернулся на бок, мы оказались лицом к лицу. Я уловила выражение его лица, оно стало серьезным.

— До Революции, — он сделал паузу и спросил, — ты хотя бы слышала о Революции до того, как тебя исключили?

Слышала. Революция вампиров была началом бизнеса с наложницами, а также появились правила и законы, управления вампирами, все это было нам рассказано в начале программы «Изучения вампиров».

В двух словах, в 1665 году в Лондоне вампиры восстали в кровавой, продолжавшейся год (а затем и несколько больше) битве, почти полностью подавленной. История знала это восстание как Великую эпидемию чумы, которая так и называлась в истории, о чем договорились парламент, король Карл II и Доминион Вампиров. На самом деле это были вампиры, сражающиеся против таких же, как они, с разновидностью вампирской секты, вступившей в союз со смертными. Я не помнила всех деталей из-за чего вампиры вдруг восстали, но они восстали, и это была не очень приятная сцена.

Ответвление секты победило.

Великий лондонский пожар был никак не связан с концом чумы. Это была чудовищная казнь вампиров, которые вышли из-под контроля и сожгли дотла большую часть Лондона. Эта казнь ознаменовала официальный конец Восстания Вампиров и дало началу Соглашения между Бессмертными и Смертными.

— Да, — ответила я на вопрос Люсьена.

Он притянул меня ближе, и его понизился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— До Революции вампиры, и это не считалось чем-то необычным, брали смертных в жены.

Это была шокирующая новость, так как я отчетливо помнила, что уловила этот момент на том уроке, и он заключался в том, что вампиры спаривались между собой, давали клятвы верности между собой, то есть с вампирами, точка и еще одна жирная точка. Не смертными. Это было не разрешено законом.

— Правда? — Спросила я.

— Да.

— И как все происходило, учитывая, что вампиры бессмертны? Я имею в виду, это отвратительно — быть вечно молодым, а твой партнер... — Я замолчала, и мои глаза расширились.

Он заметил, что я уловила суть и притянул меня еще ближе.

— Точно, Лия. В те времена для вампиров не было ничего необычного в том, чтобы веками сохранять жизнь своей смертной паре. Исцеление очень сильная вещь, если оно происходит постоянно, это означает значительно более долгую жизнь для смертного, даже доходило до того, что делало смертного бессмертным, если кормление будет продолжаться бесконечно. Если же кормление прекратится в какой-то момент, то потребуются годы, прежде чем регенерирующие свойства полностью исчезнут из организма смертного, он все равно не будет стареть какое-то время. Как только свойства пропадут, нормальный процесс старения смертного начнется снова, как обычно.

— Боже мой, — прошептала я, ошеломленная этой ошеломляющей новостью.

Люсьен проигнорировал мою реакцию и продолжил свой урок.

— После Революции Соглашение Бессмертных и Смертных запретило эти межнациональные союзы. Всем вампирам, у которых был союз со смертными, было приказано освободить своих смертных партнеров.

Я уставилась на него с новым, теперь уже испуганным и изумленным выражением лица.

Я не могла в это поверить. Не могла представить, как такое возможно, если прожил с человеком или с вампиром несколько веков, и вдруг будешь вынужден расстаться с ним или с ней.

От всего этого я почувствовала, как слезы защипали в глазах.

— Это ужасно.

— Именно, — пробормотал он, его тон красноречиво свидетельствовал о том, что он полностью со мной согласен. — К тому же все прошло не очень хорошо. Они все отказались оставлять своих смертных. Так началась Охота, это уродливый фрагмент нашей истории, который вам не рассказывают на уроке.

Мне показалось, что я не хочу знать подробностей Охоты.

Люсьен все равно продолжал:

— На всех вампиров и их смертных партнеров охотились. Всех до единого. Когда их ловили, пытали до тех пор, пока они не признавались. Если они так и не признавались, что чаще всего и случалось, их казнили.

Я не могла это переварить. Это звучало слишком отвратительно.

— Обеих? — Выдохнула я.

Он качнул головой и ответил:

— Иногда, да. Иногда только вампира, в других случаях — смертного или смертную.

Слезы в моих глазах застряли в горле, и я с трудом сглотнула, болезненно сглотнула.

Люсьен продолжил:

— На протяжении веков это служило мощным уроком для любого вампира, который захотел бы пересечь эту черту.

Как это было бы!

— Мне не нравится этот урок, — прошептала я.

— Это не очень хороший урок, зверушка, — согласился он.

— Я не понимаю, зачем они это делали! — Горячо воскликнула я. — Зачем?

— Для выживания вида, моего вида, так и вашего. Мы не можем выжить без вас. А вампир и смертный не могут производить потомство. Кроме того, тогда вампиры охотились за своей едой. Смертные были добычей, в буквальном смысле, и очень боялись вампиров. На протяжении тысячелетий вампиры жили под землей, никак сейчас, многие смертные даже не верили в нас. Нас считали нереальными монстрами, слишком мерзкими, чтобы позволить хрупкому разуму смертного поверить в наше существование. Это было то время, когда многие вампиры кормились до последней капли, оставляя после себя трупы, так что было чего бояться. Мы в основном вели ночной образ жизни. Мы были хищниками, и большинство из нас было очень довольны такой жизнью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})