Грани Чести (СИ) - Щукин Иван

И уже тут Ирина поняла, что парень не просто изменился. Он словно стал другим человеком. От былой робости и неуверенности не осталось и следа. Разве что задумчивость осталась. А ещё выяснилось, что он подрался в гимназии. Да не просто подрался, а вроде как победил. И ключница почувствовала самую настоящую гордость за паренька. Словно он был её сыном.

Но радость длилась не долго. На следующий день Марк пришел из гимназии с огромным кровоподтеком на лице. А на вопросы о том, что случилось, лишь отмахнулся. А ещё Ирина заметила в нём какую-то мрачную решимость. Словно парень собрался совершить некую смертельно опасную глупость.

Что с этим делать ключница не представляла. Она не спала всю ночь, терзаемая плохим предчувствием. А на утро убедилась, что все её самые плохие мысли сбываются.

Маркус собрался куда-то уходить. Причем в таком виде, в каком даже последний холоп постеснялся бы показаться на улице. Какая-то дешевая одежда, простенькая обувь, да ещё и деревянный игрушечный ножичек на поясе.

Первая мысль Ирины была о том, что паренек спятил. Вторая – что надо его остановить. И одной тут не справиться. И тогда Ирина снова принялась накручивать Василису. А заодно и Эльзу, которой, вроде бы, было не плевать на Марка.

Они втроем перегородили ему путь на улицу и, перебивая друг друга, принялись уговаривать. Когда стало ясно, что уговоры не помогут, то запугивать. Маркус же, похоже, был очень удивлен такому напору со стороны своих домочадцев. И поначалу даже растерялся. Но лишь до того момента, когда Василиса окончательно не вышла из себя и со злостью бросила:

– Запрещаю!

Такой резкой перемены в своём воспитаннике Ирина не видела никогда. Только что перед ними стоял растерянный подросток. А в следующий момент он преобразился в кого-то другого.

Маркус расправил плечи, гордо вскинул подбородок и взглядом, полным уверенности и превосходства окинул стоявших перед ним девушек и женщину.

– С какой стати вы, бабы, решили, что можете мне указывать, да ещё и что-то запрещать?!

– Ты кого бабой назвал, приду… – попыталась возмутиться Василиса, но была перебита парнем.

– Молчать!

Маркус не повышал голос, но тон его был таким, что не подчиниться просто не получилось бы. У Ирины даже мурашки по спине побежали. А ещё взгляд. Сейчас на них смотрел человек, который имел право приказывать. Нет, не так! Имел право повелевать! Появилось ощущение, что с ними говорит князь, с длинной чередой благородных предков.

– Вы забыли про своё предназначение? – всё тем же повелительным тоном продолжил Марк. – Так я напомню!

Он медленно обвел заступившую ему дорогу троицу взглядом.

– Кухня! – палец парня указал на Ирину.

– Койка! – следующая на очереди была Эльза.

– Дети! – указующий жест на Василису.

– А теперь с дороги!

И они расступились. И какое-то время стояли и растерянно переглядывались.

Первой молчание нарушила Эльза.

– Со мной сейчас словно Государь говорил. Я, правда, его никогда не видела, но представляла именно таким. А кто у Маркуса родители?

– Я не знаю, – растерянно ответила ей Василиса. – Точнее – знала его мать. А вот про отца никогда ничего не слышала.

– Да какая разница! – с досадой произнесла Ирина. – Сейчас важно то, что он всё же куда-то ушел. И мы его не остановили.

– Ага, такого остановишь… – пробурчала немка. – Он меня буквально заморозил без всякой Силы.

– И что же делать? – с надеждой в голосе спросила у Ирины Василиса.

– Бежать к Ивану Васильевичу! – уверенно произнесла ключница.

Интерлюдия 8

– Михаил Васильевич! – в дверь кабинета заглянул секретарь. – К вам Иван Васильевич пришел.

Но не успел он это договорить, как чья-то сильная рука буквально выдернула его из помещения, а в следующее мгновение в кабинет зашел глава средней ветви Дёминых.

– Ваня?! – удивленно приподнял брови Михаил. – Что-то случилось?

– Случилось, Миш. Случилось, – Иван Васильевич устало упал в гостевое кресло и огляделся. – У тебя выпить есть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Старший Дёмин кивнул, затем поднялся и лично налил брату коньяка. Тройную порцию. Дождался, когда тот его вольет в себя словно обычную воду и приказал:

– Рассказывай!

– Маркус пропал! – выдохнул Иван Васильевич.

– Как пропал? – снова удивился Михаил. – Ты же к нему, вроде как, наблюдателя собирался приставить.

– Троих! Троих наблюдателей. Посменно дежурили.

– И что? – заинтересовался Михаил Васильевич. – Он сумел от них уйти?

– Если бы, – досадливо поморщился его младший брат. – Если бы ушел…

– Так, Ваня! Соберись! И рассказывай по порядку!

– Прости, Миш! Просто слишком уж всё это… необычно. Вчера у Маркуса была очередная стычка в гимназии.

– Неужели снова смог кого-то победить?!

– К сожалению, нет. Не смог. Но он подрался с наследником Крылатовых.

– Крылатовых? – задумался Михаил Васильевич. – С Бериславом, что ли? Так и что тут удивительного? Насколько я слышал, у него третий ранг.

– В том-то и дело! – неожиданно воскликнул боярин Иван. – А наш приёмыш умудрился его свалить. Двумя ударами. Представляешь?! Берислав, конечно же, сразу встал и ответил. Но сам факт! Маркус, который и на первый ранг не сдал, повалял в грязи третьерангового бойца!

– Хм… Неожиданно, конечно. Но, может, повезло просто. И причем тут эта драка и пропажа приёмыша?

– По рассказам его домочадцев, Марк пришел домой не в себе. Весь вечер что-то там делал в подвале, а утром оделся, чуть ли в рубище, и собрался куда-то идти. Бабы попытались его остановить. Но у них не вышло. Даже у Васьки.

– То есть как?! – уже в который раз, за время короткого разговора, удивился старший боярин Дёмин. – Он что, и её побил?!

– В том-то и дело, что нет. Он их построил. Словами. Эльза, девка что я к нему для пригляда приставил, говорит, что с ними словно князь общался. Как минимум. Пристыдил. Указал на их место и ушел.

– Князь, говоришь… – задумчиво побарабанил пальцами по столу Михаил Васильевич. – Значит всё же кто-то непростой у пацана в предках? Правы мы были?

– Скорее всего, – как от чего-то несущественного, отмахнулся боярин Иван. – Не это самое удивительное.

– Да ладно?! А что же может быть ещё удивительнее? Ты скажи ещё, что он к богам в Ирий вознесся.

Ответом старшему Дёмину была тишина и многозначительный взгляд брата.

– Что, серьезно?! В Ирий?! Он в бою, что ли погиб и Перун его к себе забрал?

– Не Перун, – отрицательно помотал головой Иван Васильевич. – Жива. После того, как парень приструнил своих домашних, он отправился на старое капище Живы. Мой человек за ним проследил. На капище Маркус снял кусок дерна. Круглый. И что-то там рисовал, деревянным ножичком. Долго, часа три. Потом разделся догола. Лег в этот круг и запел. А затем вскрыл этим самым деревянным ножом себе вены.

– Вот же псих! – воскликнул боярин Михаил. – Ещё самоубийц нам в роду не хватало! Подожди, Вань… А Ирий-то тут причем?

– А притом, Миша, что после этого Маркус не умер, а исчез. А на месте снятого дерна снова зеленела трава. Как ни в чем не бывало! И уже часов десять приёмыша никто не видел!

Интерлюдия 9

Каждая девушка мечтает об удачном замужестве. По крайней мере, так Верочке всегда говорили родители. Вера же с ними не спорила, а в чём-то даже была согласна. Да и как можно приличной девушке спорить с родителями? Тем более, если она боярышня из приличного рода детей боярских.

Спорить не спорила, но всегда имела своё мнение. И, более того, не стеснялась его высказывать. И ладно бы Верочка держала это мнение при себе! Но она и с родителями во всём соглашалась, и свои детские фантазии высказывать не стеснялась. Причем всем подряд. Из-за этого мама считала её слишком наивной, немногочисленные подружки – недалекой дурочкой, а папа перестал приглашать гостей, если дочка была дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})