Любовь бандита или Роман с цыганом - Валентина Басан

– Воробьёвы горы! – Аня не удержалась и прокричала вслух, – Да, Воробьёвы горы!

– Так что, тётя и дядя-милиционер таки не приехали за племянницей? Слишком много преступников развелось, времени нет? – проскрипел сзади знакомый, прокуренный, страшный голос.

Глава 26

Леха Семёнов с самого детства был хулиганом. Семья мальчика имела средний достаток и нулевое влияние на сына. Ни наказания, ни битье, ни пряники не могли изменить непутевого парня. Связавшись с дворовой шпаной, Алексей покатился по наклонной. В пятнадцать он стоял на учете в детской комнате милиции, а в девятнадцать уже получил условно.

Всю жизнь он смотрел с придыханием на авторитетов, матёрых бандитов и убийц, был вхож в определенные криминальные круги, но скорее как шестерка, решала, барыга. Леха приносил в общак свою долю, «работал» на одном из вокзалов Москвы, разводя лохов и приезжих. Кидал на деньги при обмене доверчивых иностранцев, крышевал щипачей и каждую неделю заносил долю начальнику вокзала. Леху никто не трогал, милиционеры знали, кто за ним стоит, кивали при встрече и считали уважаемым человеком. Все жалобы потерпевших внимательно слушали, заставляли писать подробное заявление, складывали в стопочку и в конце недели методично «теряли».

Жертв мошенничества было жаль, это были и мамы с детьми, и пенсионеры, и бедные студенты, приехавшие из далеких уголков бывшего СССР на последние родительские деньги. Начальник вокзала сочувственно кивал, поглаживая новенькие Ролекс, которые недавно приобрёл за свои честно заработанные «закрытые» глаза.

Леха Семёнов снимал дань с калек, они приносили самый большой куш, предусмотрительно оставляя им на дешевое пойло, потом беспризорники и молодые щипачи, те, могли припрятать, за что потом долго кашляли кровью или хромали, вокзальные проститутки-наркоманки работали за дозу, здесь была отдельная касса и отдельная бухгалтерия.

Леха был поставлен на вокзал Солнцевской братвой. Он отвечал не только за работу своих шестёрок и сбор дани, но и сам решал, зарабатывая львиную долю бабла.

Перед серьезной должностью главного по вокзалу, Алексей успешно работал на братву чёрным риелтором. Кропотливо выбирал старые районы и старинные дома, втирался в доверие в глупым и несчастным старикам и обманным путём, заставлял переписывать квартиры на те документы, которые ему предоставляла братва. Бизнес шёл, как по маслу. Обаятельный, как черт, высокий, тогда ещё без жуткого золотого зуба, Алексей Витальевич, молодой человек в костюме больше походил на свидетеля Иеговы или на распространителя книг, чем на чёрного риелтора. К каждой жертве он находил свои пути, кому-то он напоминал заботливого внука, кому-то, давно умершего сына. За крупицу внимания, свежий хлеб и заботу старики отдавали последнее, что у них было, право владения на своё собственное жильё. Не имея высшего образования в силу своей криминальной занятости, Лёха от природы был прекрасным психологом, он словно хамелеон, чуял, какой цвет шкуры ему надо показать, на какие струны души надавить и какими словами вызвать скупые стариковские слёзы. Он был очень аккуратен и тщательно выбирал людей без семьи и без детей, людей-невидимок, которых никто не хватится, которым никто не позвонит и самое главное, никто не потребует наследства, которое после смерти будет принадлежать государству.

И вот отрабатывая так одну шикарную сталинку в 150 квадратов недалеко от Старого Арбата уже несколько недель, Леха наткнулся на непреодолимые противоречия в прямом смысле этого слова. Галина Васильевна, бабушка божий одуванчик восьмидесяти девяти лет, полюбила, как казалось Алексею, его всей душой. Он приходил к ней через день, потом каждый день, ласковым котик садился в кресло и битых несколько часов слушал о правительстве Ельцина, ценах на продукты, негодяе Горбачёве, который развалил великую страну. Когда-то подавляя зевоту, он чуть не раскрошил себе челюсть, но глядя на шикарный вид из окна, старинные двери, толстые стены, сон моментально улетучивался. И вот все документы на квартиру были готовы и дряхлой старушке оставалось лишь добровольно поставить подпись усохшей куриной лапкой и заснуть вечным сном от передозировки лекарств, что-то пошло не так.

Очнувшись в больнице с поломанной челюстью, отбитой почкой, закрытыми переломами рёбер и сотрясением мозга, от своих подельников сквозь пелену адской боли, Леха ловил фразы, что мол бабулька – трепло, не сирота, а натурально мать двоих детей, которые давно живут за границей и пяти внуков, один из которых бандит и правая рука старика Вазо, который крышует север Москвы.

Солнцевские нанесли ответный визит внуку. Понимая, что бойня бессмысленна и глупа и затянется неизвестно на сколько времени, старшие на встрече уладили конфликт, оба проклиная дурацкую бабушку и чертыхаясь, что из-за неё полегло пару хороших бойцов с обеих сторон.

После долгих месяцев больницы, реабилитации и восстановления Леху перекинули на вокзалы, завершив таким образом его карьеру чёрного риелтора.

Сначала с опаской, а потом втягиваясь больше и больше, Леха наладил вокзальный быт, как часовой механизм. Нищие просили, карманники воровали, проститутки обслуживали. Милиция брала под козырёк, начальник вокзала пригласил на крестины очередного внучка.

Тот злополучный день Леха запомнил надолго. Увидев очередную лохушку в дешевом прикиде с дермонтиновой сумкой через плече, Леха, как профи определил идеальную фигуру, красивое лицо и жажду покорить столицу.

Леха брал таких голыми руками. Сверкая золотым браслетом и мобилой с антенной, провинциальные красавицы сами спрашивали его о работе и заработке. Кто-то временно был его любовницей, кто-то любовницей братков. Самые умные, хитрые и хваткие просили оплатить ВУЗы. Жизнь бурлила, но прежде, чем расстаться с очередной пассией Леха честно откупался машиной, квартирой, образованием, работой. Многие, как их называли среди братвы «шкуры» быстро спивались, кто-то жестко садился на наркотики и свежее мясо превращалось в протухшее гнильё. Братва скидывала Лехе такой «товар», который он с радостью вёз в отель «Привокзальный», где они служили до конца своих хоть и молодых, но не долгих лет.

Черт бы побрал эту суку, на которую он положил глаз на вокзале. Видел же, приезжая, нищая, такую за поступление на филфак купишь. А какая красотка! Тем более последнюю, Лену, он честно отвёз в новую однушку в Подмосковье. Она рассказала, что хочет семью, и один парень у неё на примете. Умная, красивая, старовата уже, четвёртый курс как-никак. Расстались они мирно и большими друзьями. Лёха для себя отметил, что если она не разжиреет, то время от времени он все равно будет к ней захаживать, в память о веселых временах.

А тут новое мясо. Шикарная баба, дерзкая, видно что не подстилка, по вещам и обвесу не оценивает. Гордая, хоть и в дешевом тряпье.

И пока Аня искала свою станцию метро по указателям, Леха второй раз подкатил к немосквичке.

– Воробьёвы горы! – Аня не удержалась и