Русалочья кровь - Ева Святненко

была отведена главная роль в предстоящем действии. В соседней комнате за полуоткрытой дверью притаилась Дарина.

Гости явились точно вовремя.

— Наставник, позволь представить мою возлюбленную Анастасию, — Николай улыбнулся одними краешками губ.

— Очень приятно, Вы, Анастасия, как прекрасный экзотический цветок в нашем грубом мужском обществе, — Эдуард встал и пододвинул Насте стул. — Присаживайтесь.

Дарина напряглась в своём укрытии, незаметно выглянула и ахнула — это же русалка Настя. Русые волосы собраны в высокую причёску, бирюзовое платье облегает идеальную фигуру, каблучок туфли нетерпеливо постукивает по полу. Русалка во всей красе своего морока. Ах ты, гадина, обманщица, вот ты и попалась. Ответишь за обман с Жемчужиной. От волнения волосы полуденницы взвились в воздух и закрутились маленькими вихрями.

— Что там за шум? — поинтересовалась Настя, не поворачивая, впрочем, головы.

— Не обращайте внимания, дорогая. Это уборщица.

— Я вам не дорогая! — грубо оборвала Настя хозяина. — И я не понимаю, что здесь делаю. Николай обещал мне приятный сюрприз. Но пока я вижу только вашу физиономию, и она не очень приятна.

Николай побледнел и заёрзал, ожидая гнева наставника. Но Эдуард расхохотался:

— А Вы можете за себя постоять. В других бы обстоятельствах предложил бы Вам хороший заработок.

— Вы думаете, меня деньги интересуют? — Настя приподняла правую бровь. Сейчас русалка, как никогда, походила на строгую и надменную королеву.

— Меня они тоже не интересуют — парировал Эдуард. — А вот специалисты, которые смогли бы человек сто построить и в узде удержать… Да, что я об этом рассказываю? Вы, наверняка, не работали управленцем.

— А вы испытайте меня! — Настя сжала губы в одну тонкую линию и, не мигая, уставилась на Эдуарда.

Тот сделал вид, что раздумывает.

— Хорошо. Давайте попробуем. В соседнем кабинете собрались мои сотрудники на совещание по поводу нового проекта. Это наш макет, — Эдуард указал на призму. — Попробуйте взять макет в руки и ответить на их претензии.

— Но я не знаю технической части, — возразила Настя.

— Поверьте, сомнения вызывает не техническая часть, а то, что им придётся допоздна задерживаться и в выходные работать. Тут нужна твёрдая рука, чтобы пресечь возражения. Работа превыше всего.

Лиза ухмыльнулась, взяла призму со стола:

— Я готова. Где проходит совещание?

— Прошу сюда, — Эдуард подхватил девушку под локоть. — Николай, подожди нас здесь.

— Нет, он с нами пойдёт, — отрезала Настя. — Это не обсуждается.

Эдуард не стал возражать. Дело почти сделано, скоро они избавятся от взбалмошной и глупой девчонки. Так легко было нащупать её слабость и сыграть на ней, чтобы Настя сама прикоснулась к призме, и сама вошла в зачарованный круг.

— Не знала, что в «Сахаре» такие лектории есть, — Настя восхищённо озиралась вокруг. — Здесь и двести человек поместится. Но где все?

— Огонь приди! — позвал Эдуард, подпрыгнул и упал, сгруппировавшись, на пол. А с пола взлетел белый змей с пылающей короной на голове. И десятки таких же змеев хлынули с потолка и принялись носиться вокруг Насти и Николая.

— Что происходит?! — крикнула Настя. — Николай, ты что творишь? Почему эта хрень светится?

Призма в руках русалки ожила, завибрировала и начала неистово менять цвета. Николай, тем временем, присел и обхватил голову руками.

— Ты куда меня привёл?! — Настя пнула парня носком туфельки, отшвырнула призму и ринулась сквозь змеев. Но её не пустили — мягко, но настойчиво откидывали обратно в центр круга.

Из призмы послышался звон. Он усиливался, резал слух, впивался в голову. Русалка не выдержала, завопила и сбросила облик Насти, приняв свой истинный вид. Стало ощутимо легче. Николай не заметил произошедшей с ней метаморфозы, он катался по полу, тихонько выл и зажимал уши руками. Зато крылатый заслон распался и открыл проход

— Уходи, — прошипел змей с пылающей короной. — Обманула, не человек. Нет в тебе силы живой.

Дважды просить не потребовалось. Через пару секунд Николай остался один в лектории. Кто-то из змеев подтолкнул к нему призму так, чтобы коснуться голой кожи и парень потерял сознание.

— Лиза, откуда ты здесь? — Дарина изумлённо вытаращилась на плывущую в воздухе русалку. — Ты что вместе с Настей пришла?

— А ты, Дарина, откуда здесь? — ни минуты Лиза не сомневалась, кто перед ней. — Это ты Настьку что ли сюда заманила?

Полуденница смутилась и залепетала что-то несвязное.

— Извини, мне некогда тебя выслушивать. У меня срочное дело, — Лиза равнодушно отвернулась и направилась к выходу.

Дарина осталась одна. Куда же идти?

— Эдуард?

— Я здесь, — раздалось из-за спины. — Я же велел ждать меня в кабинете.

— Получилось? — с надеждой спросила полуденница и спрятала дрожащие руки за спину.

— Да, но цена оказалась слишком высока. Одного из лучших учеников пришлось принести в жертву.

— Николая? Но как же девушка? Настя?

— Негодной оказалась. Это была русалка в человеческом облике. От таких взять нечего.

Эдуард выудил призму из кармана пиджака. Теперь стекло приобрело черноту и бархатистость ночного неба, в котором сияли редкие звёзды.

— Возьми, эта сила пробудит твою сестру. Но помни о своём долге, полуденница.

— Буду помнить, — Дарина низко поклонилась и бережно приняла дар.

***

Звёздная крупа уже рассыпалась над головой. Лунное блюдце было полно молока, что изливалось из него светлой дорожкой, пачкая небесный бархат. Ветер утих, но внимательный бы услышал, как шелестят деревья.

Беляна открыла глаза — где она?

Полуночница лежала на спине. Над нею сомкнулись кроны с зелёной листвой. С зелёной ли? Если присмотреться, то увидишь, что листва потеряла цвет, стала полупрозрачной, призрачной. Через неё свободно проникал свет луны. Этот же свет обмывал ветви холодными волнами и заставлял их шевелиться и поскрипывать.

Беляна подняла руку, и лунный свет прошёл сквозь пальцы. Пальцы как листья — прозрачные и бестелесные. Ладонью не закроешься, лучи насквозь пронизывают кожу и кости: такие холодные и неживые.

— Беляна, — позвали тихо.

Полуночница повернула голову и обнаружила сидящую поодаль девушку с призмой в руках. Волосы растрёпаны, глаза-омуты, кожа белее первого снега.

— Беляна, ты узнаёшь меня?