Запретные навсегда (ЛП) - Джеймс М. Р.

— Итак, что ты принес на мой порог на этот раз? — Его губы подергиваются, но так, как я видела раньше у других мужчин, полуулыбкой, которая предполагает, что на самом деле ему не смешно. — В прошлый раз это был ирландец и… о, я вижу, это снова тот же священник. Ищете другую женщину?

— Мы здесь, потому что нашли то, что искали, — сухо говорит Левин. — Ты можешь перестать притворяться, Адриан. Ты знал, что мы придем.

— Похоже, ты нашел двух. — Адриан ухмыляется, на этот раз в его улыбке немного больше правды. — Одна из них твоя?

— Ты знаешь меня лучше. — Левин смотрит на меня, жестикулируя. — Саша та, кого мы спасли. Она с Максом.

— Мм, значит, священник наконец-то нашел ту, ради чего стоит нарушить свои обеты. — В глазах Адриана появляется блеск. — Позор. — Он делает шаг вперед, берет мою руку в свою и смотрит на меня сверху вниз своими пронзительными зелеными глазами. — Ты очень красивая. Я бы хотел попытать счастья.

Я чувствую, как Макс напрягается рядом со мной, и сжимаю его руку, не желая, чтобы кто-то из нас оскорблял этого человека, который почти наверняка является нашим единственным убежищем.

— Спасибо, что дали нам место для ночлега. — Выдавливаю я из себя слова так спокойно, как только могу, наполовину в ужасе от того, что он скажет, что все это шутка, или прикажет своим охранникам схватить нас и держать до тех пор, пока он не отправит нас обратно в Москву. Единственные три человека, которым я могу доверять, стоят рядом со мной, а все остальные находятся под подозрением.

— Кто сказал, что я даю вам место для ночлега? — Гладко ухоженные брови Адриана выгибаются дугой, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица.

Он выдерживает один такт, а затем смеется, показывая белые ровные зубы.

— Я просто шучу. Конечно, я предложил Волкову, чтобы вы здесь остановились. В противном случае моя охрана застрелила бы вас прежде, чем вы смогли бы переступить порог.

Еще один удар, его зеленые глаза бегают взад-вперед по нашим лицам, пока он позволяет нам привыкнуть, а затем он снова смеется.

— Ну же, ну же. Почему такие серьезные выражения? Давайте представимся. Я Адриан Дракос. Я уже знаком с Левином и Максимилианом, но как вас зовут? Саша…

— Саша Федорова, — твердо говорю я и ловлю взгляд, который Наталья бросает в мою сторону, но я твердо намерена придерживаться того, что сказала. Возможно, теперь я знаю, кем был мой отец, но для меня это не имеет значения. Мне давным-давно дали это имя, и я хочу сохранить его. Я не хочу иметь ничего общего ни с моим отцом, ни с той частью моего прошлого.

— Наталья Обеленская. — Она делает шаг вперед, протягивая руку. — Обычно я была бы более подготовлена к встрече с таким мужчиной, как ты, но это были долгие два дня. Я уверена, ты понимаешь.

— Я более чем счастлив предоставить вам место, где вы могли бы…освежиться. Взгляд Адриана скользит по Наталье, отмечая внешность моей сестры, и становится ясно, что несмотря на то, что она выглядит такой же помятой, как и все мы, ему наплевать не меньше.

— На самом деле, — добавляет он, откашливаясь и делая шаг назад, — почему бы вам всем не привести себя в порядок? Я распоряжусь, чтобы вам принесли одежду, а потом мы все сможем собраться здесь и поужинать. Здесь так чудесно ночью, у воды.

Словно для иллюстрации своей мысли, он проходит мимо нас к краю патио, отдергивая одну из прозрачных белых штор. Огни Санторини мерцают за дрейфующей тканью, за ней виднеется темная вода. Хотя от вида всей этой темноты у меня мурашки бегут по коже, я не могу отрицать, что она прекрасна.

— Мы ценим это. — Левин одаривает его приятной улыбкой. — Я высоко ценю твое гостеприимство, Адриан. Без этого мы оказались бы в трудном положении.

— Я знаю. — Адриан улыбается в ответ. — Не волнуйся, Волков. Когда-нибудь мне понадобится твоя услуга, и я тебе позвоню. Ты можешь на это рассчитывать.

***

Если отбросить неопределенность незнакомого места, удивительно, как горячий душ может улучшить чье-то душевное состояние. Адриан показывает нам свою виллу, полы в которой выложены средиземноморской плиткой, дорогая деревянная мебель в загородном стиле и стены из чистого белого камня. Оттуда его сотрудники направляют нас в ванные комнаты, где мы можем “освежиться”, как он выразился. Мне не хочется расставаться с Максом, даже ненадолго, но в то же время, если он снова увидит меня обнаженной, я не хочу, чтобы все было так. Я чувствую себя покрытой грязью из камеры изолятора. Я начинаю раздеваться в тот момент, когда остаюсь одна в ванной, закрываю за собой тяжелую деревянную дверь, плитка остывает под моими босыми ногами.

Горячая вода просто божественна. Это, как и роскошная обстановка ванной комнаты, кажется каким-то сном после того, что я пережила. Я просто долго стою там, позволяя воде стекать по моим волосам и телу, смывая не только физическую грязь, но и ощущение того, что я побывала в этом ужасном месте. Я позволяю всему этому катиться коту под хвост, ужасу и цепляющемуся, ползущему чувству быть пойманной в ловушку в месте, которое, как я думала, я никогда не смогу покинуть.

Когда я снова начинаю чувствовать себя человеком, я мою волосы и каждый дюйм своей кожи, пока не почувствую себя свежей, румяной и чистой, благоухающей цитрусовым ароматом средств для душа. Когда все вокруг меня окутано паром из лимона и розмарина, без малейшего намека на то, что я взяла с собой в душ, я начинаю чувствовать, что могу немного расслабиться.

Вместе с этим приходят мысли о том, что еще может произойти сегодня вечером. Я знаю, что после этого нас пригласили на ужин к Адриану, и я знаю, что это меньшее, что мы можем сделать после того, как он открыл для нас свой дом. Тем не менее, все, чего я действительно хочу, это упасть прямо в ближайшую кровать, желательно, чтобы Макс был рядом со мной.

Неуверенность наполняет меня при этой мысли. Я верю всему, что он сказал мне в самолете, но я не могу заставить себя поверить в то, что это может быть реально, по крайней мере, до тех пор, пока он не окажется рядом со мной, его руки и губы на моих, и все эти обещания, произнесенные шепотом в темноте только между нами двумя. Я слишком боюсь потерять его снова. Я слишком боюсь поверить в это, а потом лишиться этого, и я только сейчас начала расслабляться от осознания того, что он вообще жив. Вера в то, что мы будем вместе, что все, что разделяло нас, будет смыто, кажется слишком большой надеждой даже сейчас.

Что бы ни случилось, ты жива, и он тоже, напоминаю я себе. Даже если больше ничего нет, этого должно быть достаточно.

Мое сердце трепещет в груди от предвкушения встречи с ним, когда я выхожу из душа, хотя мы расстались меньше чем на час. Возможности того, что могло бы произойти, вытесняют давние мысли и страхи из прошлого, и я чувствую легкую дрожь, когда одеваюсь в одежду, которая была оставлена для меня, как и обещал Адриан. Это светло-голубое платье с запахом, которое легко подогнать без необходимости подбирать точный размер, и босоножки на плоской подошве. Я быстро заплетаю мокрые волосы в косу, глядя в зеркало.

Макс считает тебя красивой, несмотря ни на что, напоминаю я себе. Даже если тебе кажется, что ты выглядишь не лучшим образом.

Это все еще намного лучше, чем когда я вошла в ванную. Я слышу тихие голоса, когда выхожу обратно в холл и выхожу на большое открытое пространство за его пределами, чтобы увидеть тихо разговаривающих Левина и Макса, которые только что приняли душ и переоделись. Макс поднимает голову на звук моих шагов, и его лицо озаряется. Это единственное слово, которое я могу придумать, чтобы описать выражение его лица, и это заставляет мое сердце трепетать в груди, когда я вижу, что он так счастлив при виде меня.

Все будет хорошо, говорю я себе, позволяя себе хоть немного надеяться.

Мгновение спустя выходит Наталья, одетая точно так же, в шелковое белое платье с запахом, и мы выходим во внутренний дворик, где через несколько минут появляется Адриан в льняных брюках и белой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, открывая намек на темные волосы на загорелой и мускулистой груди.