Асы шпионажа - Аллен Даллес

Арнольд воспользовался имевшимися у него ключами и направился в комнату, расположенную как раз напротив кабинета Фукса по коридору. Стены там почти под самым потолком заканчивались стеклянными перегородками. Арнольд залез на стол и смог заглянуть в кабинет Фукса. Тот сидел за письменным столом и просматривал дела, нещадно дымя. Во всем здании было темно и тихо.

Арнольд наблюдал за Фуксом долгое время. После всего произошедшего тот мог совершить самоубийство или продумать план бегства ночью из Англии, прихватив кое-какие документы. А может, он намеревался просто уничтожить их.

Арнольд продолжал наблюдать, а Фукс все так же спокойно просматривал свои бумаги, время от времени прерываясь, доставая из письменного стола другие документы и раскладывая их стопочками на крышке стола. Около одиннадцати часов вечера он встал и вышел, оставив документы на столе, не выключив свет. Арнольд решил, что Фукс обязательно вернется, чтобы хотя бы погасить свет, и остался на своем посту в темноте.

Миновало около часа, прежде чем Фукс возвратился близко к полуночи. Он снова уселся за стол и продолжил чтение. Примерно через полчаса Клаус, наконец, встал, выключил свет, запер дверь своего кабинета и, выйдя из здания, сел в автомашину и поехал домой. Тогда Арнольд вошел в его кабинет и установил, что все бумаги, которые Фукс внимательно просматривал, касались ежедневных дел и особого значения не имели. Кабинет оставался в полном порядке со стопочками документов на письменном столе. Обыск в нем был произведен только после ареста Фукса.

В понедельник утром Фукс сел в поезд, шедший в Лондон. На Педдингтонском вокзале его снова встретил Скардон, отвез в военное министерство, где их уже ожидал Перрин. Пока они ехали, Фукс рассказал Скардону о некоторых деталях своих агентурных встреч, считая, что они могут тому пригодиться. Вообще-то он пришел к выводу, что на русских работали и другие ученые. Затем он описал место, где должна была пройти несостоявшаяся встреча. Это была «Пестрая собака» в Паттни, а запасная встреча назначена вблизи станции метрополитена «Вуд-Грин».

Когда к ним присоединился Перрин, Скардон сказал, что Фукс решил рассказать обо всем открыто и подробно. Перрин достал приготовленную бумагу (для служебного пользования), и они приступили к работе. При этом были в хронологическом порядке рассмотрены все семь лет и уточнено, что именно Фукс передавал русским на каждой из встреч. Это были его месячные отчеты 1942 года, когда он работал в «Тьюб аллой» в Бирмингеме, затем подробные данные о смешении газов в Нью-Йорке, потом принципиальное устройство плутониевой бомбы в Санта-Фе и, наконец, сведения о результатах исследований по британскому послевоенному ядерному проекту в Харвелле.

Работа эта заняла много времени, и через пару часов Скардон предложил сходить пообедать.

Они отправились в ресторан ближайшей гостиницы, но, поскольку свободных столиков не оказалось, уселись на стульях в баре, удовольствовавшись холодной закуской. Затем возвратились, чтобы продолжить работу.

Фукс сообщил также Перрину, что на русских, по его мнению, работали и другие ученые. В качестве примера он привел случай, когда в самом начале его агентурной деятельности, еще в Англии, ему задали вопрос о принципе электромагнитного процесса деления изотопов. О нем в то время в Англии ничего не было известно, так как этой проблемой занимались американские ученые в Беркли, в Калифорнии.

Работу свою мужчины закончили только в четыре часа дня. Фукс возвратился в Харвелл, а Перрин стал надиктовывать свои записи на магнитофон. Теперь служба безопасности располагала всем необходимым. Конечно, ей хотелось уточнить у Фукса еще целый ряд деталей, но главное она уже знала. Пришло время его ареста.

В Англии в это время проходили выборы, на которых с минимальным перевесом вновь победила лейбористская партия. И это затруднило необходимые формальности. Сначала признание Фукса надо было предъявить премьер-министру Эттли. После этого следовало разыскать генерального прокурора сэра Харлея Шоукросса, находившегося где-то в Северной Англии. Правда, тот сразу же приехал в Лондон, ознакомившись с документом в поезде. Специальный отдел Скотленд-Ярда приступил к формулировке обвинения, которое было готово 2 февраля.

Служба безопасности предпочла провести арест не в Харвелле, где еще ничего не было известно о ведущемся расследовании по делу Фукса. Было решено осуществить это в Лондоне, для чего Перрин позвонил Клаусу и пригласил его приехать якобы для некоторых уточнений. Арест должен был произойти в кабинете Перрина, но тот, хотя и согласился, выдвинул условие, чтобы все произошло в его отсутствие.

Фукс приехал на Педдингтонский вокзал в 2:30 дня, затратив на поездку немногим более часа.

Ровно в 2:30 дня Перрин был у себя в кабинете. С минуты на минуту должен был появиться сотрудник Скотленд-Ярда Леонард Берт с ордером на арест Фукса. Поскольку этот сотрудник задерживался, Перрин позвонил в службу безопасности, где ему сообщили, что тот уже в пути. В три часа дня секретарша Перрина доложила, что Фукс прибыл. Перрин распорядился, чтобы Фукс немного обождал в его приемной, и стал срочно звонить в Скотленд-Ярд, так как Берт еще не появился.

Наконец, Берт приехал в сопровождении инспектора полиции в 3:20. Задержка объяснялась тем, что в последний момент в формулировку обвинения было внесено изменение. Фукс, все это время ждавший в приемной, был приглашен в кабинет. Перрин познакомил мужчин и тут же исчез под благовидным предлогом. Берт сразу же объявил Фуксу, что он арестован, и зачитал обвинение. Фукс ничего не ответил. Сев в кресло, он попросил дать ему возможность переговорить с Перрином.

Берт согласился и передал секретарше, чтобы Перрина поскорее нашли. Лицо Фукса вдруг посерело. Мир его иллюзий рухнул. Посмотрев высокомерно на Перрина, он произнес:

– Вы ведь знаете, что означает для Харвелла мой арест?

Чиновники занесли его слова в протокол, после чего Фукса вывели из кабинета и доставили в ближайшее отделение полиции на Боу-стрит.

В заключение судебного процесса 1 мая 1950 года верховный судья лорд Годдард объявил:

– Парламент предусмотрел для вас наказание в виде тюремного заключения сроком на четырнадцать лет, к чему я вас и приговариваю.

Решение о смертном приговоре в Англии выносится в отношении людей, совершивших государственную измену в пользу врага. Фукс же передавал информацию союзнику.

Александр Фут

РАДИОМОСТ

Ирландец Александр Фут сотрудничал с советской разведкой в период Второй мировой войны, но после ее окончания прекратил свою агентурную деятельность. Этот рассказ написал он сам. Вместе с двумя своими коллегами, известными под именами Хамель и Болли, они работали радистами, передавая информацию, шедшую из Германии, в Советский Союз, а сами находились в Швейцарии. По этому радиомосту русские получали очень важную информацию об оперативных планах немцев, поступавшую от верховного главнокомандования вермахта63 и из генерального штаба в Берлине. До сих пор неясно, из каких источников шла эта информация. Недавно два французских автора попытались раскрыть этот секрет, опубликовав книгу «Человек, которого звали Люси», но так и не смогли назвать ни одного имени.

Сведения из Германии поступали в Швейцарию настолько быстро, что советское командование получало их буквально через двадцать четыре часа после принятия решения немецким верховным командованием. Кто знает, может быть, события на советско-германском фронте приняли бы другой характер, если бы в критические 1942-1943 годы не было бы этого радиомоста.

Информацию в Швейцарии получал некто Рудольф Рёсслер (псевдоним Люси)64. Агентурную сеть, в которую входили Рёсслер, Фут и еще два радиста, а также большое число доверенных лиц, возглавлял венгр Александр Радо65.

Рассказ Фута касается того периода, когда швейцарская контрразведка засекла с помощью радиопеленгации всех трех радистов.

Швейцарская служба безопасности располагала довольно эффективным подразделением радиоперехвата. Позднее стало известно, что она довольно длительное время прослушивала наши радиопередачи. Правда, тут не обошлось без некоторой наводки, полученной швейцарской полицией совершенно случайно, о чем я узнал уже после моего ареста.

Примерно за год до этого сотрудник радиоцентра аэродрома Женевы со скуки, поскольку прибытия самолетов в ближайшее время не ожидалось, стал крутить ручки коротковолновой шкалы, надеясь поймать что-либо интересное. Вдруг он услышал громкие позывные, передаваемые сигналами Морзе, что привлекло его внимание. Дело в том, что после начала войны радиолюбительство в Швейцарии было запрещено. Записав позывные и радиочастоту, он доложил о случившемся своему начальнику, который сообщил об этом в полицию.