Катя и Демон (СИ) - Ан Тая

Придав чуть больше усилий, напрягая мышцы, демон снова дернул рукой. Жалобно тренькнув, цепь порвалась. Жаль, горячо любимый брат не увидел результата своих трудов. Однако он наверняка понял, что Дейм не покорится просто так, и оттого рванул за подмогой. На горизонте зловеще чернел его удаляющийся крылатый силуэт. Наверняка вскоре вернется с остальными, чтобы добавить тюрьме больше хрустальных слоев. А это значило одно: следовало поторопиться.

Вторая цепь последовала за первой, сверкнув острыми краями. Её обрывки переливались у его ног сотнями драгоценных полупрозрачных граней. Бриллианты здесь не имели такой ценности, как на Земле. Всего лишь прочный материал, способный удержать Высшего демона. Правда, ненадолго. Но Дейм заметил, как засветились Катины глаза тогда при виде сокровищницы Камелота. Поэтому он подобрал кусок цепи, раскрошил ее в ладони и спрятал образовавшиеся гранулы в карман штанов. Пригодится.

С ногами всё оказалось даже проще. Не замечая израненной зазубренными обручами плоти, он просто вырвал оковы из скалы. А вот с хрустальным куполом было куда сложней… Оставляя за собой кровавый след, он сделал несколько шагов вперед, чтобы коснуться рукой его теплой твердой поверхности.

Не может быть, чтобы Мудрейший повелел наказать его вот так… Создатель был добр и не опускался до подобного. Наверняка предложил братьям выбрать самим, а те и рады стараться. Ну что ж. С ними разговаривать бесполезно. Но вот Мудрейший… Он должен понять, ведь именно он и создал их такими отчаянными до Светлых.

Гладкая хрустальная поверхность начала расходиться мелкими трещинами под его напряжённой ладонью. Трещины оплавлялись по краям, образовывая рваные дыры. Ещё немного и он будет на свободе. На что рассчитывали эти наивные родственники? Что он будет послушно сидеть и думать над своим поведением?

Вдруг где-то над головой раздался странный шум, и демон отдернул руку, с досадой пронаблюдав монструозную темную тень, преломившуюся в хрустальном куполе над головой. Прошуршали огромные крылья, звук скрипучего звериного вопля сотряс стены его темницы. Хм… А вот это ещё более сложно. Гигантский птерикс тяжело приземлился на ближайшую скалу, с подозрением оглядывая странные прозрачные стены, хищно раззявив жуткий клюв, полный саблеобразных клыков.

Дейм выдохнул, упрямо сжал зубы и снова приложил ладонь к хрусталю, оплавляя поверхность. Не на того напали, демоны! Встряхнув крыльями, он сбросил с них очередные оковы и приготовился лететь как в последний раз. Быть покалеченным не страшно, а умереть он всё равно не умрёт. Другое дело просто покориться несправедливости и завистникам, опустив руки и, жалея себя, оставить все на самотёк. Этот Демон был не таков.

Поэтому, быстро расправившись с преградой, он резко метнул в птерикса острым хрустальным осколком, целясь в глаз, и сразу же, не глядя на результат, взмыл ввысь. На горизонте как раз нарисовались родственнички, легки на помине. Уничтожить птерикса было невозможно так же, как и никого другого здесь, только лишь ненадолго задержать. В Запретном мире все Высшие создания обладали практически одинаковыми возможностями. И потому стоило полагаться лишь на собственную скорость и удачу.

Преодолевая сопротивление горячего воздуха, демон методично работал крыльями, набирая высоту. Позади раздавались вопли обезумевшего от боли монстра, придавая дополнительного ускорения. А нужно было совсем немного – всего лишь достичь кроваво-красных облаков, и там его уже никто не достанет.

19

Время – крайне забавная штука. И лекарь, и убийца одновременно. Его всегда мало или слишком много, но никогда в самый раз. А иногда мы и сами рады его уничтожить. Вот и я изобрела себе кучу дополнительных задач, чтобы занять всё своё время и хоть как-то попытаться прогнать неясную тоску, поселившуюся безраздельно где-то глубоко внутри.

Я перестала копить деньги и теперь отдавала большую часть заработка на нужды того облезлого приюта, оставляя себе лишь на самое необходимое. И, можно сказать, благодаря моим стараниям, за несколько месяцев он весьма неплохо преобразился. Ольга – организатор и вдохновитель этого приюта теперь улыбалась гораздо чаще, глядя на новые двери и окна, заштукатуренные и покрашенные стены, отремонтированную крышу и красивые клетки с игрушками для своих многочисленных питомцев. Теперь я не могла бы избавиться от её хорошего отношения, даже если бы очень захотела. Сделанная ею исподтишка моя фотография гордо висела на самом верху доски почета под яркой надписью «Главный меценат», вызывая у меня смех каждый раз, когда проходила мимо.

Нина моего энтузиазма не разделяла. Она страдала жесточайшей аллергией на любую шерсть и потому косо смотрела на моё новое увлечение и периодически чихала, стоило нам пересечься на досуге. Видимо, зловредные кошачьи аллергены впитались в меня намертво. Однако выбирать между ней и приютом меня никто не заставлял, и потому подруга относилась с пониманием, но видеться мы стали чуть реже.

А с Ольгой мы наоборот, сдружились. Эта женщина была настоящим фанатом своего дела, а её история оказалась проста и даже банальна: в детстве она потеряла любимую кошку, что послужило толчком к выбору будущей профессии, а затем и призвания на всю жизнь. Ольга была ветеринаром по образованию, но за недостатком средств не могла позволить организовать собственную клинику, и потому работала по найму за небольшие деньги. Но её голубой мечтой всегда был собственный приют, на который она отчаянно копила, в глубине души понимая, что бесполезно. И вот уже несколько лет она трудилась в данном государственном приюте под негласным названием «Скворечник» практически на волонтерских началах, сделав выбор в пользу любимого занятия, но не денег.

Как-то незаметно и вся моя жизнь кардинально поменялась. Теперь вместо тусовок и баров я проводила свободное время одетая в спортивный костюм и передник с резиновыми перчатками вместо вечернего платья, и благоустраивала нехитрый кошачий быт вместо поиска заветной второй половины по городским злачным местам. Но, самое главное, мне это безумно нравилось. Почти все свои будние вечера и выходные я пропадала в Скворечнике. Так однажды одним субботним утром мы пили кофе в небольшом закутке приюта, служившем Ольге в виде кухни, обсуждая наши текущие планы, когда она, лениво разглядывая свежую газету, вдруг заметила:

– А это не тот самый мужчина, что был с тобой тогда, когда ты пришла сюда в первый раз?

Я взглянула на демонстрируемую страницу и замерла, забыв про кофе. За прошедшие месяцы образ этого человека успел выветриться из головы, но сейчас, глядя на нечеткое черно-белое изображение в газете, я ощутила, как дыхание застряло где-то в горле, а на глаза навернулись непрошеные слёзы.

– Разве?

Она кивнула.

– Ты что, не помнишь?

Я нахмурилась, пытаясь выудить из памяти нужные воспоминания, да безуспешно. Отобрав газету, вчиталась в статью. Там говорилось о тяжёлой болезни нынешнего губернатора и велись рассуждения о будущем приемнике, в числе которых упоминался и приснопамятный мафиози… А при чем тут вообще он, интересно? Моя весьма подозрительная потеря памяти аукалась до сих пор. Иногда, пытаясь вспомнить какой-либо момент из прошлого, я натыкалась на глухую черную стену, и ничего больше не оставалось, как пожать плечами. Вот как сейчас. Но что-либо поделать с этим явлением я не могла, поэтому смирилась и никому не распространялась на эту тему, чтобы не оказаться однажды в одной палате с Дашкой Антиповой. Хота та, кстати, пару месяцев назад-таки покинула казённое заведение. Не знаю насчёт её несостоявшегося жениха, но бывшая подруга, по словам всезнающей Нины, уехала куда-то из страны на реабилитацию. Ну да и попутного ветра.

Я же, стараясь отвлечься от всего прошлого негатива, даже пыталась как-то навестить свою дачу. Но задача посадить немного зелени на салат была успешно провалена. Заявившись в один прекрасный выходной туда вместе с Батоном под мышкой и пакетом семян наперевес, я просто не смогла остаться. Всё от привычного уютного старого дивана, до печки с забытым возле нее пледом, вызывало у меня щемящую до боли тоску.