Шотландская наследница - Патриция Поттер

— Я была очень сильно привязана к Джейми, — просто сказала она. И не стала добавлять, что Джейми был при этом первым человеком, хоть как-то проявившим интерес к ее персоне.

Бен задумчиво склонил голову набок и покрутил в бокале бренди. Элизабет посмотрела, как внимательно он изучает его цвет, и задала давно мучивший ее вопрос;

— А мать Сары Энн? Вы любили ее?

— Я был очень привязан к ней, — ответил он Элизабет ее собственными словами.

— И никогда не были женаты?

— Нет.

— Но почему? Ведь вы так любите детей.

— Я не знал этого, пока не осиротела Сара Энн, — ответил он. — И потом, она… она особенная.

— Все дети необыкновенные.

— У вас с Джейми не было детей?

— Я потеряла ребенка еще до его рождения, — сказала Элизабет, и глаза ее подозрительно блеснули.

— А у Барбары?

— Она была замужем меньше года, а потом ее муж умер.

— Отчего он умер?

Элизабет замялась. Ей очень не хотелось об этом рассказывать, тем более что она и сама многого не знала.

— Ее мужа застрелили, — коротко ответила она.

— Еще один несчастный случай?

Элизабет отрицательно покачала головой.

— Дуэль.

— Вот как? — нахмурился Бен. — А я полагал, что дуэли давно запрещены законом.

— Это так, — согласилась Элизабет и, не желая продолжать разговор о смерти Хэмиша, сменила тему. — Прошу вас, расскажите о родителях Сары Энн.

Бен допил бренди, не спеша поставил на стол пустой бокал.

— Я мало что о них знаю. Мери Мэй вышла замуж за Йена за три года до того, как его убили во время игры в покер. Молодая вдова была беременна. Я знаю, что она пережила трудные времена, но знаю и то, что она бралась буквально за любую работу, лишь бы поднять на ноги Сару Энн.

Бен вспомнил свою первую встречу с Мери Мэй, то, как смело она подошла к нему тогда в салуне…

— Она была храброй женщиной, — добавил он.

— Иногда мне кажется, что над этой семьей висит проклятие, — медленно сказала Элизабет.

— Я не верю в предрассудки, — возразил Бен. — Но почему Йен Гамильтон уехал отсюда?

До Элизабет доходили слухи, что старый Джон Гамильтон запретил в своем доме произносить имя Йена.

— Он уехал еще до нашего знакомства с Джейми, и в доме никогда не говорили о том, почему он уехал. Я слышала, что с Йеном был связан какой-то скандал…

— Мошенничество?

Она неохотно кивнула:

— Да, так говорили. А что вы знаете о нем?

— Мошенничество. Именно за это его и застрелили в Техасе. Там к подобным вещам безжалостны. Не дай бог, если кто попадется в Техасе за карточным столом! До границы ему живым не добраться, это уж точно!

Бен медленно поднялся, и Элизабет подумала, что он испытывает сильную боль. Но, оказавшись на ногах, Бен двинулся легко, несмотря на свою больную ногу. Он подошел к книжным полкам и минуты две постоял, читая названия на корешках. Затем снял с полки томик.

— Не будете возражать, если я возьму это?

Элизабет молча кивнула и тоже встала со стула. Взяла со стола заранее отобранные детские книги и протянула их Бену.

— Это для Сары Энн.

— За свою жизнь я прочитал всего лишь одну детскую книгу, и все сказки, которые там были, Сара Энн знает наизусть. Боюсь, что сказочник из меня получился никудышный.

Этому Элизабет охотно поверила. Бен производил впечатление человека, который любит жизнь, а не сказки; живет в реальном, а не в придуманном мире.

— Тогда бог в помощь! — ласково сказала Элизабет. — Если вам нужны сказки, то здесь вы найдете их сколько угодно!

Бен был уже возле самой двери, когда обернулся и спросил:

— Вы не надумали поехать вместе с нами в Эдинбург?

Элизабет не смогла скрыть изумления. Почему он приглашает ее, когда с ним уже едет Барбара? Соблазн, конечно, велик, но она прекрасно знает, что будет дальше. Они схлестнутся там с Барбарой, и Барбара в конечном итоге окажется сильней. А играть вторую скрипку? Нет уж, увольте!

— У меня слишком много дел здесь, — сказала она. — Нужно готовить Шэдоу к скачкам.

Голубые глаза Бена вдруг стали пронзительными и бездонными. Элизабет заглянула в них, и у нее закружилась голова — словно она посмотрела в морскую глубину с вершины высокого утеса.

— Не хотите отправиться завтра на озеро? — спросила она. — Сара Энн могла бы поехать на своем пони.

— Она была бы в восторге.

— А вы?

— Я думаю, что нельзя упускать ни единой возможности оказаться хоть на время подальше от Аннабел, — ответил Бен.

— А мне казалось, что она вам нравится.

— В каком-то смысле, да, — согласился Бен. — Я всегда ценил независимость — и в себе, и в других.

Элизабет с усилием сглотнула. Он что, намекает на нее?

— А вы останетесь здесь, если мистер Алистер подтвердит права Сары Энн на наследство? — спросила Элизабет.

— Не знаю.

— Вас могли бы назначить управляющим, — осторожно сказала она.

— Назначить меня могут, но справлюсь ли я? — неопределенно ответил он. — И вообще, пока что рано обсуждать эти вопросы. Спасибо вам за бренди, и за книги, и за разговор, леди Калхолм.

Элизабет сразу стало зябко. Последних слов она явно не заслужила. И уж никакого коварства в ее вопросах и в помине не было.

— Всего доброго, мистер Мастерс, — сухо ответила она.

Он немного помедлил и усмехнулся.

— Глуповато звучит, вы не находите?

— Не более глупо, чем «леди Калхолм».

Лед в глазах Бена стал таять, но Элизабет не могла не ощутить той преграды, что по-прежнему разделяла их невидимой стеной. Той преграды, которую она надеялась в один прекрасный день разрушить.

Она шагнула навстречу Бену, не желая отпускать его. Глоток бренди, взгляд — глаза в глаза, разговор, в котором они приоткрылись друг другу, — все это вместе вдруг нахлынуло на нее словно осенний шторм.

Его взгляд, казалось, проникал ей прямо в душу, рождая ответные, мощные волны. Элизабет крепко сжала кулаки, словно защищаясь от напора собственных чувств. А они продолжали бушевать в ней — новые, неведомые прежде. Ей захотелось коснуться пальцами этого сурового лица и почувствовать, как оно смягчается от ее ласки. Ей захотелось прижаться губами к этим не умеющим улыбаться губам. Желание было таким сильным, что ей казалось, она умрет, если не сделает этого.

Он протянул руку и провел ладонью по ее волосам, вновь безнадежно разрушив аккуратную прическу. Рука опустилась ниже, и палец Бена нежно очертил линию ее подбородка.

«Какие у него нежные пальцы, — промелькнуло в голове Элизабет. — Нежные и горячие!»

Она из последних сил боролась со своими чувствами. Бен считает, что ей что-то нужно от него. Пусть не думает, что она пускает для этого в ход свое тело. Господи, дай ей сил справиться с собой, с теми неведомыми ей прежде силами, что готовы разорвать ее сердце на части!