Дорога без возврата 3 - Ма Лернер

– Правильно, – согласился я, – наблюдая как она набрала в ложку мороженное.

– Мне это не нравится, – подумав, сказала Катя. – Ничего против нее не имею, но она не одна живет. Там в квартире ее родители, неизвестно как к этому отнесутся.

А вот как насчет второго варианта? Вы решили отправить меня к себе домой, но там рубль вход, сотня выход? Вместо учебы в школе, требуется палить из автомата, резать глотки врагам? Кстати, спасибо за то, что учил обращаться с ножом.

– Не за что, – пробурчал я.

– Пригодится, – ухмыляясь, сказала Катя. – Мало ли что в жизни бывает. Ты мне еще должен показать, как это реально делать, не на тренировке. Барана что ли купить? Крови я не боюсь. – Она посмотрела на меня, отложив ложку в сторону.

– Ладно, без шуток. Если уж начал, – серьезно пояснила она, – объясни до конца. Как там это – деревня, овечки, минометы и разные непонятные дела, про которые говорить не желаете, но уходите увешенные оружием. На кавказцев, грабящих бизнесменов или взрывающих дома, вы меньше всего похожи, даже при наличии Рафика, который на мусульманина совершенно не тянет. Никаких намазов, хиджабов. Мария вообще ходит по квартире в одной майке и трусах, а Рафик ее явно побаивается. И эти самые странные вещи, которым она меня учит, когда у нее настроение подходящее. Я теперь гораздо лучше угадываю, что будет. Особенно у знакомых. Куда вы меня отправите?

– Проблема, – сказал я. – Не могу, права не имею рассказывать посторонним. Поэтому предпочтительней первый вариант – к Тане домой. Насильно тащить тебя никому не нужно, а объяснять запрещено. Держать тебя там против воли никто не будет. Не понравится – вернешься.

– И вся ваша тайна пойдет прахом, если рот открою.

– Не расскажешь, – уверенно сказал я. – Таня вот молчит.

– Будем последовательны, – сказала Катя. – Я уже поняла, тебя надо ловить на слове. Обещал – сделаешь. Значит что?

– Что? – заинтересованно спросил я.

– Значит, пообещаешь, что тяжкую обязанность следить за моим воспитанием, принимаешь на себя, до моего совершеннолетия.

– Это как? – не понял я.

– Официально удочеряешь, или как там в ваших таинственных местах принято. Будешь кормить, поить, защищать и объяснять что к чему.

– Тебе может не понравится мое воспитание, – поясняю, – я ведь и выпороть могу.

– В жены шейху за белого верблюда не отдашь?

Я улыбнулся. – У нас не водятся. Ни шейхи, ни верблюды.

– Тогда не думаю, что будет хуже, чем сейчас. Мыть, убирать и в магазин ходить я согласна. Что требуется, буду выполнять, но ты за меня отвечаешь.

Веселое дело, подумал я. На всю жизнь ее обожгло. Готова идти куда угодно, лишь бы не бросили. С одной стороны доверяет, с другой без клятвы не согласится.

– Ну почему я? Лучше уж Мария, – сказал вслух.

– Не-а, – уверенно ответила Катя. – Ты парень простой, с тобой легче. А она из таких, знаешь, которые талантливые и не особо волнуются по поводу того, что про них думают окружающие. Смотреть на их работы интересно, но вот общаться не всегда приятно. Я выбираю тебя.

– Ты хоть понимаешь, – безнадежно спросил я, – что я тебя оставлю там и все равно уеду? Работа такая. Будешь крутиться сама.

– Ну, так не навсегда же, – безмятежно ответила Катя. – И вообще, отвезешь, познакомишь с моими новыми родственниками. Жена как, нормальная девка? Молчу, молчу…

И что там Дашка говорила про цыганку, которая попросится ко мне домой и отказывать нельзя? Чем дальше, тем интереснее. Скоро будет, как оракул невразумительно вещать. Если ее сны такие же детальные, как она мне в первый раз рассказала, какого первопредка голову морочит?

– Погрозишь пальчиком, чтоб не обижали, – весело говорила Катя, – а там видно будет. Я обещаю – буду пай-девочкой. Нож спрячу подальше, и буду носить из школы только хорошие отметки.

Я поперхнулся кофе.

– Ой, – сказал я отдышавшись. – Насмешила. Там так нельзя. И нож прятать не положено и изображать добродетельную Золушку тоже. В момент расколют и сделают нехорошие выводы.

Ладно, считай, договорились. Папы из меня для тебя не выйдет, сама сказала, только старший брат. Но начальник я суровый, про порку не зря говорил. – Катя скептически улыбнулась. – Есть очень большая разница между наемной силой в твоем лице и моей младшей сестрой, – пояснил я. – Мы не кавказцы, но идти против старшего, всего равно, что писать против ветра. Меры будут приняты немедленно и вряд ли понравятся провинившемуся.

Теперь так. Послезавтра отправляемся, поэтому вечером подойдешь, я тебе прочитаю краткую лекцию как себя вести. Будет интересно. Сейчас уже некогда, идем домой. Тем более, что посторонние случайные уши мне без надобности, и давно пора готовить ужин. Чья обязанность?

– Моя, – с готовностью ответила Катя, вставая. – А кота можно взять с собой?

– Хорошая мысль, – одобрил я, – будешь убирать за ним еще и там.

Кресло было мягкое, кофе вкусный, секретарша выбиралась не по принципу красоты, а явно за умение работать. Нечто среднее между старой мымрой не способной говорить ни о чем кроме работы и бесполезной красоткой, существующей исключительно для украшения. Еще у входа торчал могучий парень в спецодежде и с табличкой на груди. Точно как на плакате про советских тружеников. Голова маленькая, плечи широкие. Молота у него в руках не было, вместо него на поясе висела дубинка и имелось нахмуренное выражение лица. Всем своим видом форменный парниша должен был внушать страшную боязнь злоумышленникам. В целом, я остался доволен впечатлением. Если обстановку в приемной сложить с не поднимающей головы от экрана секретаршей, добавить объем бицепса охранника и учесть размер гонорара адвоката и сложность к нему попасть на прием, вывод был однозначный – умеет жулик сосать деньги с клиентов. А раз при этом еще и ходят к нему, то дело свое знает.

– Проходите, – вежливо сказала секретарша, заинтересовано глядя на меня. Я конечно парень симпатичный, но любопытство было вызвано скорее моим видом. Даже вполне приличный костюм, выбранный Таней для похода, не впечатлял. Ни тебе ролекса золотого, ни ботинок из дорогого магазина. От лакированных туфель я в тяжелом бою отбился и пришел в своих растоптанных сапогах из мягкой кожи, прекрасно подходящих к осеней погоде. Вид у них вполне приличный, чтобы Таня там не нудела. Такая выделанная кожа ручного производства у знатоков стоит больше чем вся ее одежда. Вот только ярлыка с известным брендом не наблюдается и это сразу ставит на другой, более низкий уровень. Дипломат тоже вполне обычный, без инкрустированных в ручку и крышку брильянтов. Обычно господина адвоката посещают более солидные типы.

Кабинет был выдержан в деловом стиле, без всяких излишеств типа мягкого дивана. Не дожидаясь приглашения, я уселся в кресло.

– Итак, – спросил вежливый господин, имеющий отдаленное сходство с хорошо известным всему русскоговорящему населению Барщевским, только без признаков растительности под носом, – господин, – он заглянул в бумажку, – Гриневский.

Кривой мне сделал царский подарок, я на такое даже не рассчитывал. Из открытого паспорта на желающего проверить смотрела фотография с очень похожей на меня физиономией какого-то Гриневского Степана Юрьевича. Не полное соответствие, но оно и понятно, я слегка повзрослел с момента получения документа. Где его сперли меня не особо волновало, селиться по адресу прописки или выяснять с хозяином кто настоящий господин Гриневский я не собирался. Я сделал небольшое одолжение Кривому, он мне – все в порядке взаимных услуг.

– Идем, – сказал я Рафику, поднимаясь, когда увидел, как Черепаха что-то спросила у нашего клиента и проследовала к выходу.

– Что, – поспешно допивая свой кофе, поинтересовался он, – мы не будем сидеть в этом симпатичном ресторанчике? Даже не поедим? А зачем тогда приходили?

– На всякий случай, – вынимая деньги и кладя их на стол, говорю ему. – Самому было любопытно, как это со стороны смотрится.

– Что это? – с недоумением спросил Рафик, топая за мной следом.

– Как глаза отводят. На себе понять невозможно, лучше со стороны смотреть.

Мы вышли на улицу и направились к припаркованной машине.

– Черепаха настоящий Мастер, – с уважением сказал я. – Одно дело знать, совсем другое – видеть, как это бывает. Одиночке многие могут, но сразу целому залу, да еще и мне впридачу, при том, что я ждал – это непросто. Очень непросто.

– Да что она сделала? – уже злясь, спросил Рафик.

– Неужели не интересно сюрприз увидеть? – Я предупредительно забежал со стороны пассажира и, поклонившись, открыл дверь не хуже дворецкого перед герцогом. Паучиха снисходительно кивнула, показывая, что оценила внимание и проявленное уважение. Царственно залезла внутрь, привычно задрав ноги на переднюю панель. Кресло, где она сидит, всегда в полулежачем состоянии.

– И долго ждать? – спросил меня Рафик, когда я вернулся.