Золотое снадобье - С. Гроув

София постучала в дверь лавки, по большому счету уже ничего хорошего не ожидая. Вывеска косо висела на единственном уцелевшем гвозде, забранные ставнями окна выглядели не очень-то гостеприимно… Изнутри никто не отозвался. София совсем поникла, но постучала еще. Когда ответа не последовало и на третий раз, она присела на порог и стала думать, как же быть дальше. К магазину карт она пришла по наитию, за неимением лучших идей. По ходу дела ей нужно добираться в Гранаду, но как организовать переезд, если она ни еды добыть себе не могла, ни на ночлег устроиться?..

София прислонилась затылком к закрытой двери, всеми силами стараясь не подпустить к себе панику. Привычно сунула руку в карман и нащупала серебряную катушку, ища хоть какой-то поддержки. Вот бы перенестись обратно домой, в Бостон!..

Стоило подумать о доме, о Шадраке, о возвращении Тео, о кленовом торте миссис Клэй, и глаза наполнились слезами. Ну почему, почему рядом нет Тео? Уж он не просто сообразил бы, как поступить в такой ситуации, он еще и шутку бы подпустил… Эта мысль заставила девочку улыбнуться, но слезы продолжали капать – такие соленые, что даже щипало щеки.

«Мне воды не хватает, – сообразила София. – Вот почему сил не стало и в голове туман!»

Она почувствовала себя еще более подавленной и беспомощной. Где-то дальше по улице открылась и снова закрылась дверь. София приподняла веки и поглядела влево-вправо, прикрываясь рукой.

«Вот сейчас начну во все подряд двери ломиться! Небось у кого-нибудь достанет доброты напоить меня и накормить».

Кое-как поднявшись, София вскинула на плечо сумку, перешла улицу и постучала в низкую синюю дверь напротив. Никто не отозвался. София вновь постучала. На сей раз изнутри послышался звук. Правда, сама дверь не отворилась – лишь маленькое зарешеченное окошко на уровне глаз. София с надеждой заглянула внутрь. Оттуда на нее смотрела старуха.

– Прошу вас, – по-английски проговорила девочка. – У вас не найдется немножко воды и еды?

Она подняла руку к лицу, изобразив, что ест. Потом взяла невидимый стакан и опрокинула в рот.

– Пожалуйста…

Еще мгновение старуха молча смотрела на нее. Потом окошечко захлопнулось.

Софию словно ударили по лицу: первый отказ, как известно, самый болезненный. Из-за следующей двери никто так и не откликнулся. Из-за третьей ее окатили потоком невразумительных слов, после чего захлопнулось и это окошечко. Четвертый и пятый дома выглядели необитаемыми, но она все равно постучала – безрезультатно. У шестой двери в ящиках красовались цветы, ставни – распахнуты. Дверь и ставни были одинаково выкрашены ярко-желтым. В отличие от остальных домов окошечка здесь не было. София постучала громко, насколько духу хватило.

Спустя несколько секунд дверь приоткрылась. Выглянула молодая женщина.

– Простите, у вас не найдется немного еды и питья? – спросила София и повторила свою пантомиму.

Женщина помедлила, словно бы в нерешительности. Волосы у нее были повязаны платком, поверх синего платья – передник, усыпанный мукой. Юбки неожиданно всколыхнулись, и мимо колен матери протиснулся мальчишка лет трех, не более. Он толкал дверь, чтобы лучше видеть происходящее, и, раскрыв рот, смотрел на Софию. Щеки у него были в муке. София улыбнулась ему, чувствуя, как лопаются пересохшие губы.

– Привет, – сказала она малышу и легонько помахала рукой.

– Ве-е, – отозвался он и помахал в ответ.

Женщина молча смотрела то на Софию, то на ребенка. Потом наклонилась и что-то сказала мальчонке. Тот исчез, словно его на веревочке утянуло внутрь дома. Женщина повернулась и по-кастильски обратилась к Софии, указывая на улицу. Голос звучал вроде приветливо, только София не поняла ни единого слова. Она так и сказала:

– Не понимаю…

– Агва, – произнесла женщина. И повторила для внятности: – Агва!

Потом сделала движение руками, помещая одну поверх другой, словно по канату лезла. София удивилась и тут же сообразила: «Нет! Она воду из колодца достает!»

– Ясно, спасибо…

Женщина вскинула палец, веля Софии повременить. Тут же вновь появился малыш и передал матери ломоть хлеба – коричневого, с изюмом. Женщина улыбнулась, чмокнула отпрыска в макушку, что-то шепнула. Ребенок послушно повернулся и протянул хлеб Софии.

Кажется, изнеможение делало ее слезливой. Ресницы намокли уже второй раз в течение одного часа. София протянула руку, взяла хлеб.

– Спасибо огромное, – сказала она. – Никогда вашей доброты не забуду… Спасибо!

Мальчик застенчиво улыбнулся и сложил руки на животе. Женщина тоже улыбнулась, указывая вдаль по улице.

София еще раз горячо поблагодарила добрых людей и пошла прочь, на ходу запуская зубы в свою добычу. Рот совсем пересох, глотать было трудно, но хлеб все равно показался ей восхитительным. Он был подслащен медом, сочные изюмины взрывались на языке. За поворотом узенькой улочки открылась крохотная плаза, безлюдная, с каменным колодцем посередине. София устремилась к нему, не удержавшись от победного вскрика. Спрятала в сумку драгоценный недоеденный ломоть, прицепила ведерко на карабин и опустила в колодец. Плеск, раздавшийся внизу, показался ей самым восхитительным звуком на свете. София вытащила ведро, перебирая веревку, в точности как показывала женщина, и принялась пить – жадно, словно не один день странствовала в пустыне. Какое счастье!.. Напившись, девочка поставила ведро на край колодца и со счастливым вздохом осела наземь. Ей значительно полегчало, и даже обстоятельства, в которых она очутилась, перестали казаться такими уж безнадежными. В конце концов, у нее были еда и вода – не это ли важнее всего?..

Поднявшись, она пошла забрать ящик и рюкзак – и вдруг задумалась о растениях внутри. Если уж она едва не погибла от жажды и жары, то каково приходилось саженцам?.. София зачерпнула из колодца еще ведро, отцепила от веревки и понесла по улочке. Поливка сквозь дырочки для проветривания потребовала немалой изобретательности и творческого подхода. В конце концов она поднялась на крыльцо заброшенного магазина и смогла залить воду в отверстия. Приникла к ним лицом… Кажется, внутри в самом деле просматривались зеленые стебельки…

Возвратив к колодцу ведро, София вновь почувствовала, как накатывает усталость. Что делать дальше – было решительно непонятно. Ладно, она все-таки добыла себе пропитание: уже подвиг! Девочка со всем возможным удобством устроилась на крыльце, в тени своего ящика. Опустила голову на рюкзак – и почти сразу крепко уснула.

Пробуждение оказалось не из приятных: что-то острое тыкалось ей в плечо. София открыла глаза. Улицу успели затопить поздние сумерки, а непосредственно над ней стоял какой-то старик. Он что-то быстро и настойчиво говорил по-кастильски и концом длинной палки тыкал Софию в плечо.

– Эй! – Она перехватила клюку. – Хватит уже, я проснулась!

Сердитый ответ прозвучал опять по-кастильски. София поднялась.

– Я вас не понимаю, – нахмурилась она.

Мимика вкупе со словами произвела неожиданный эффект: старик замолчал.

– Ла-пе-на? – спросил он затем, медленно и раздельно.

– Нет! – решительно ответила София и энергично мотнула головой. – Нет, я не больна. Просто устала!

Она сунула сложенные руки под щеку, изображая желание поспать. Потом из общих соображений обозначила жестами проблему еды и питья. Раз уж дед озаботился, не больна ли она, чего доброго, и с этим поможет…

К сожалению, намек насчет помощи мигом отбил у собеседника всякий интерес к ней. Старик оперся на палку, окинул девочку свирепым взглядом из-под косматых бровей и, буркнув что-то на прощание, захромал прочь. София проводила его взглядом и вздохнула. Такое впечатление, что молодая женщина, поделившаяся с ней хлебом, – единственный добрый человек на всю Севилью… Пройдя еще несколько шагов, старик дотянулся длинной палкой до уличного светильника. Ловким движением пересадил маленькое пламя на свечной фитилек внутри. Опустил палку, двинулся дальше…

София вновь уселась на пороге, потерла глаза. Свечка не слишком-то рассеивала уличную темноту. Холодно еще не стало, но после заката сухой воздух сделался заметно прохладней. Уличный ночлег обещал обернуться весьма сомнительным удовольствием. Мелькнула мысль, а не попросить ли снова помощи у доброй хозяйки, но София прогнала ее прочь. Встав, она огляделась и стала прикидывать, не получится ли забраться в один из брошенных домов. Между тем быстро темнело…

Ее внимание привлекло смутное движение возле плазы. Кто-то вышел на улицу?.. Вроде бы женщина. София видела очертание юбок. Уж не та ли, что хлебушком угостила? Нет, дверь другая. Фигура сдвинулась с места и поплыла над мостовой прямо к Софии. Девочка вышла на середину улицы, исполнившись внезапной надежды. Не иначе, кто-то заметил ее спящую и решил пожалеть!

– Здравствуйте, – окликнула она нерешительно.