Адский огонь - Нора Робертс

Новости Рине принес Стив. Он зашел в участок и остановился у стола, где она печатала отчет об очередном уличном происшествии. Его глаза ввалились и горели на побелевшем лице.

— Привет, как дела? — Она бросила печатать и подняла голову. — Эй, в чем дело? Только не говори, что у тебя вторая смена и тебя некому подменить. Я как раз кончаю смену и еду домой за вещами.

— Я… Мы можем поговорить? Наедине.

— Конечно. — Рина отодвинулась от стола и пристально взглянула на него. Она занервничала. — Что-то случилось? Джина…

— Нет-нет, это не Джина.

— Ну, тогда что? Хью? Он попал в аварию? Тяжелый случай?

— Нет, не в аварию. Дело плохо. Совсем плохо.

Теперь она схватила Стива за руку и вытащила в коридор.

— Что? Скажи сразу.

— О господи, он мертв, Рина. Он мертв. Мне только что звонила его мать.

— Его мать? Но…

— Он был убит. Застрелен.

— Застрелен? — Ее рука разжалась.

— Сначала она говорила совсем бессвязно. — Стив рассказывал, глядя поверх ее головы, его губы стали тонкими, как лезвия бритвы. — Но я вытащил из нее все, что мог. Кто-то застрелил его. Он ехал к морю, до острова ему оставалась пара часов. Кто-то, должно быть, заставил его остановить машину, или столкнул с дороги, или у него был прокол. Я точно не знаю. Она точно не знала. — Он судорожно втянул в себя воздух. — Но они застрелили его, Рина. Господи, они его застрелили, а потом подожгли его машину, чтобы это замаскировать. Забрали бумажник, часы. Не знаю, что еще.

Голова у Рины закружилась, в горле у нее поднималась тошнота.

— Его опознали? Точно опознали?

— У него были вещи в машине. Вещи, которые не сгорели. Это точно его вещи. Документы на машину в бардачке. Его родители позвонили мне оттуда. Это он, Рина. Хью мертв.

— Я попробую что-нибудь узнать. Позвоню в местную полицию, выясню все, что смогу.

— Ему стреляли в лицо. — Голос Стива пресекся. — Его мать мне сказала. Выстрелили ему прямо в лицо. Ради гребаных часов и того, что было в бумажнике.

— Сядь! — Она толкнула его на скамью, села рядом с ним, взяла его за руку.

Что бы она ни выяснила, подумала Рина, человек — хороший человек, которого она поцеловала на прощанье всего сутки назад, — был мертв.

И опять в ее жизнь ворвался огонь. 

Цепная реакция

Цепная реакция — ряд событий, тесно связанных друг с другом так, что каждое из них инициирует следующее.

Может ли кто взять огонь за пазуху, чтобы не прогорело платье?

Книга притчей Соломоновых (6:27)

10

Балтимор, 1999 г.

Огонь вырвался из незаселенного здания в Южном Балтиморе холодной январской ночью. Внутри пожарные работали в аду бушующего пламени и клубящегося дыма. Снаружи им приходилось преодолевать отрицательные температуры и ледяной ветер, который превращал воду в лед и жарко раздувал пламя.

В этот день Рина впервые вышла на работу как член городского отдела по расследованию поджогов.

Она знала, что получила это место под началом капитана Бранта не без поддержки Джона Мингера, который нажал на соответствующие кнопки. Но это была не вся правда. Она работала как каторжная, чтобы заслужить это место: училась, тренировалась, практиковалась, отрабатывала бесплатно бесконечные сверхурочные, ни на секунду не изменяя своей цели. Она честно заслужила свой блестящий новенький жетон.

Когда у нее хватало времени, она продолжала оказывать добровольную помощь местной пожарной команде. Она сполна проглотила свою порцию дыма.

Ее по-прежнему обуревала жажда постичь причины и следствия. Кто или что вызвало пожар? Кого пожар сделал несчастным, кто от него выгадал?

На рассвете, когда Рина со своим напарником прибыла на место, здание представляло собой почерневший кирпичный остов, причудливо украшенный водопадом, застывшим на морозе.

Теперь она работала в паре с Миком О’Доннеллом. Он был старше ее на пятнадцать лет. Рина знала, что он человек старой школы, но признавала, что у него, несомненно, есть чутье.

Он умел чуять поджоги.

Он был в теплой парке, в башмаках с подковами, в шлеме, надетом поверх вязаной шерстяной шапочки. Рина выбрала такой же костюм. Они прибыли на место происшествия на рассвете и остановились, каждый со своей стороны машины, пристально изучая здание.

— Жаль, что власти отдают такие дома на откуп бомжам. — О’Доннелл развернул две пластинки жевательной резинки и обе отправил в рот. — Яппи [26] не скоро украсят собой этот район Балтимора.

У него был сильный ирландский акцент.

— Здание примерно пятидесятого года. Асбест, штукатурная плита, потолочная дранка, фанерные перегородки. Добавь сюда мусор, накопленный бомжами и наркоманами, это целая гора топлива.

Рина вынула из багажника полевой набор. Рассовывая по карманам цифровую камеру, запасные перчатки и дополнительный фонарик, она заметила черно-белую полицейскую машину и фургон-труповозку.

— Похоже, тело еще не увезли.

О’Доннелл продолжал задумчиво жевать.

— У тебя проблемы? Не выносишь вида прожаренных жмуриков?

— Нет. — Ей уже приходилось видеть их раньше. — Я, наоборот, надеялась, что его еще не увезли. Хочу сделать собственные снимки.

— Составляешь альбом, Хейл?

Рина лишь улыбнулась, пока они шли к зданию. Дежурные полицейские кивнули им, когда они нырнули под желтую ленту заграждения.

Пожар и действия пожарных превратили первый этаж в хаос обугленной и залитой водой древесины, покоробившейся и обвисшей дранки, покореженного металла и битого стекла. Рине было известно, что заброшенный дом стал убежищем для наркоманов. Она знала, что под верхним слоем они найдут иголки от шприцев, и натянула кожаные перчатки для защиты.

— Хочешь, я начну здесь разметку?

— Я сам. — О’Доннелл осмотрел помещение, вынул блокнот и начал делать наброски. — Ты помоложе меня, полезешь наверх.

Рина окинула взглядом стремянку, которой заменили обрушившуюся лестницу. Покрепче схватив полевой набор, она пересекла помещение и начала взбираться.

«Штукатурная плита», — вновь повторила она про себя, изучая следы прогара на стенах, то и дело щелкая камерой. Затем она сделала еще один снимок — общий вид сверху всего первого этажа — для отчета.

Рисунок следов подсказал ей, что огонь поднялся снизу вверх, как это обычно и бывает, и охватил потолок. «Да, тут полно пищи для огня, — подумала Рина, — и сколько угодно кислорода, чтобы дать ему разгореться».