Дикая стая - Эльмира Нетесова

— Давайте к нам! — подбежали ребята, ухватили за руки, втащили в круг.

Кто-то сунул в руки бокал шампанского. Стасу пришлось пить на брудершафт с хорошенькой девчонкой, а Гоше — с классной руководительницей, которую для этого важного дела оторвали от приготовления шашлыков.

— Танцуют все! — приказала белокурая кудрявая девушка, так похожая на березку. Она подошла к Стасу, и Гошка от удивления чуть не потерял челюсть.

Стас танцевал так, что выпускники расступились уважительно. А начальник райотдела будто вернулся в юность: перепрыгивал через голову, крутился вокруг своей оси, подпрыгивал на руках, да еще в такт музыке дергал ногами. Ему аплодировали все. Стас вошел в азарт. Девушки восторженно смотрели на него, парни откровенно завидовали.

Но вот и другие вошли в круг. Поселенец не без усмешки наблюдал, как молодые пляшут, дергаясь друг перед другом. Они выгибались, махали руками, выкручивались в штопор. И вдруг Корнеев услышал повелительное «станцуем?». Перед Гошей стоя классная руководительница выпускников.

— Я не умею, — признался, оробев, человек.

— А что тут мочь? Пошли, не робей! — ввел в круг.

Гошка, как медведь, ступивший на горячие угли, начал перебирать ногами, чтобы их ему не оттоптали ненароком. Он уворачивался всем телом от танцующих рядом и поневоле неуклюже крутил задом. Руки пришлось поднять вверх. А музыка хрипела и выла на всю тайгу, сгоняя зверье в самую глушь, подальше от человеческого праздника.

— Давай шевелись! — подбадривала инспектора внезапная партнерша. Кто сказал, что ей за пятьдесят и пора думать о пенсии? Женщина танцевала легко, свободно, без малейшей одышки, как мотылек. Ну и что, если сверкает на висках седина? Это всего-навсего заморозки, следы ушедшей зимы, их пока не достало теплом лета. Но загляни в глаза!

В них вся душа нараспашку: звон реки и песни птиц, грозовые раскаты весны и буйство лета, в них солнце и молнии сплелись воедино. Где морщины? Какой там возраст? В женщине всегда жива весна, и никакие беды не вытравят ее из человека. Сколько азарта и огня кроется в ней, молодым лишь поучиться. Вон стали, затаив дыхание. Всякое видели, а вот: такое — никогда! Раскрепостилась, оттаяла и выдала всем на зависть! Гошке, глядя на партнершу, неловко стало, быстрее ногами засучил и, обхватив руками задницу, завилял ею по-собачьи часто. Вокруг такой хохот раздался, что любопытная сойка улетела подальше, чтобы не оглохнуть.

Когда танец кончился, партнерша благодарно расцеловала Гошку. Рогачева зацеловали в очередь все выпускницы.

— Счастливого пути! — желал им Стас.

— Дай Бог вам светлой доли! — сказал Гоша.

Их угощали шашлыками, просили побыть еще, но люди спешили, ссылались на занятость, на работу. Их отпустили.

В поселок они вернулись уже к концу дня. Оно и немудрено. По пути наткнулись на сеть. Пока вытащили ее, появился хозяин.

— Захар, твоя работа? — указал на сеть Гоша.

— Моя! Мне как ветерану войны разрешила инспекция заготовить рыбы на зиму. Сам Назаров подписал бумажку. Не веришь, спроси его! — глянул на Гошу.

Тот связался с инспекцией:

— Разрешили? А что я другим скажу? — удивился Корнеев.

— Говорить не придется. Весь район знает, что у нас трое Героев Советского Союза! Другие не дожили. Их восемнадцать человек было. Так вот эти трое пусть ловят, сколько им нужно! Не следи и не стой у них над душой. Не позорься и нас не роняй в его глазах. Понял? Если он скажет, сам ему привезу все, что нужно. А ты уезжай от Захара. Извиниться не забудь, слышишь?

Гоша долго краснел и откашливался. Извиняться не любил и не умел. Этому человека нигде не учили. Выручил Стас. Достал сигареты и, угостив старика, предложил:

— Отдохни, покуда сеть на место вернем. Не обижайся отец. У всех оплошки бывают. Только в другой раз не ставь сеть поперек, не перегораживай реку. Не то намотает ее на мотор катера иль лодки, порвут ненароком, — предупредил мягко.

— Добро, ребята! Больше не оплошаю! Оно и сколько мне надо? Завтра уже уйду с реки, нам со старухой хватит.

— Захар! Очень прошу, не дайте под свое имя ловить поселковым. Когда закончите, сообщите мне о том, — попросил Гоша.

— Ну, у меня здесь нет родни, кто косил бы под мою фамилию. О помощи никогда никого не прошу.

Так что с завтрашнего вечера освобожу от себя реку, — пообещал старик скупо.

Гошка вместе со Стасом поставили сеть по ходу косяков и, объехав ее, поспешили в поселок.

Корнеев еще издалека увидел, что на двери его дома нет замка, и заспешил, волнуясь. Уж чего только не передумал по пути. «Поселковые обчистили, тряхнули по полной программе. Покуда веселились с молодыми, браконьеры, которых с реки «кибенизировал», свою веселуху отмочили. Давно грозились.

А тут отсутствием воспользовались и даже скрывать не стали. Может, Селюкин, шакал, отметился? Тому лидеру в кайф мне нагадить! Спал и во сне случай караулил! Ну, погоди, козел! Уж от меня не смоешься! За все махом урою падлу!» — подгибаются ноги. Каково увидеть разоренное гнездо? Ведь столько старался, чтоб сделать его уютным и теплым…

Подходя к порогу, Гоша чуть не плакал. Дернул на себя дверь, из коридора в один прыжок влетел в квартиру.

— Привет! — повисла на шее Ольга.

— Чертушка лупоглазая! Как же ты меня тряхнула! До самой горлянки! Думал, что поселковые в дом залезли и вынесли все до нитки! Чего ж не позвонила, что ко мне намылилась? Как я тебя на реке не встретил? — удивлялся и радовался человек.

— Премию тебе привезла. Послали, не предупредив заранее. Я когда позвонила, тебя уже дома не было. Хорошо, что ключ дал от квартиры, я уже полдня здесь хозяйничаю, — указала на постирушки, убранную квартиру, приготовленную еду.

— На чем приехала? Где наш катер?

— Я на попутном. Вместе с банковскими. Их Назаров попросил прихватить меня.

— Олька, я так скучаю! Ты моя самая лучшая премия! Спасибо Александру Ивановичу!

— Уж не втрескался ли в меня, козленок? — сверкнули озорные искры в глазах.

— Да что ты? Я лягушат не люблю! — рассмеялся неуверенно и, схватив Ольгу за руки, закружил вокруг себя.

— Гошка, отпусти! Ну, что бесишься? Свихнулся на радости?

— Еще бы! Я сегодня целый день с начальником ментовки мотался. Под охраной «пахал».

— А как он на тебя свалился?

— Накрыл его как фраера! Прямо в сеть к нему запоролся!

— Ну, и чем кончилось? Не базарил с ним?

— Нет! Посоветовал ему уйти на Белую. Там семга, нерка, кижуч нерестятся. Пусть себе наловит подальше от поселковых. Назаров ментам разрешит. Эти только для себя берут, им не до базара. Ну, еще на Захара нарвался.

— Знаю его. Я к нему не прикипалась. Да и сколько он возьмет на двоих с бабкой? От силы сотню рыб.

— А что? У него нет детей?

— Может, и есть, но старика никто не навещал ни зимой, ни летом. А дети нынешние — не приведись обзавестись! До пенсии дожить не дадут. Так вот только Притыкины на своих не жалуются. Все другие в один голос воют! Хотя оставаться в старости одинокими тоже не сахар. Верно? — подтянула к себе Гошку и, чмокнув в щеку, позвала за стол.

Пока хозяин умывался, Ольга уже накрыла на стол и делилась новостями:

— А у нас в Октябрьском рыборазводный завод строят, так что забот нам прибавится с его появлением.

— Мы там ни при чем, но рыборазводчики тоже мало получают.

— Зато им жилье дают сразу! — вздохнула женщина.

— Тебе-то оно зачем?

— Гошка, мне так давно хочется заиметь свой угол. Ведь я еще никогда его не имела. И хотя убеждаю

себя, уговариваю, баба из меня лезет и просит свой домашний уют и покой. Чтоб могла отдохнуть после работы. В общаге все-таки трудно. Сама себе не хозяйка. Да и возраст уже не тот. Чужие углы не радуют, — сказала задумчиво и тихо.