Избранница Золотого дракона. Часть 2 (СИ) - Снежная Марина

Но я уже понимала, что он согласится. Адальброн не самоубийца. И если есть шанс сохранить жизнь, воспользуется им. На меня же и кого бы то ни было ему по большому счету плевать. Пусть даже я привлекаю его, как женщина, не колебался бы в выборе: моя или его жизнь.

— Тогда умрешь только ты, но твои люди выживут.

— Не слишком заманчивая перспектива, — криво усмехнулся Адальброн.

— Поверь, в другом случае у тебя и вовсе не будет шанса остаться в живых, — сказано это было таким тоном, что я невольно поежилась. — Ты посягнул на то, что принадлежит мне. Я такого не прощаю.

— Настолько уверен, что сможешь победить меня в поединке? — принц начал злиться, его и так непомерное чувство собственного достоинства было явно уязвлено.

— Время покажет, — спокойно откликнулся Кирмунд. — Или окажешься таким трусом, что предпочтешь до последнего прятаться за чужими спинами? — вкрадчиво добавил, и я осознала, что он самым натуральным образом играет с Адальброном. Понимает, на какие рычаги нужно давить, чтобы добиться от того согласия.

И не просчитался. Принц Алых драконов взревел, его плечи стали расширяться, переходя в половинчатую трансформацию.

— Уже скоро я вырву тебе язык, Кирмунд.

— Буду ждать с нетерпением, — хмыкнул король, спешиваясь и отбрасывая белый флаг.

Сбросив с головы шлем, тряхнул рассыпавшейся по плечам черной шевелюрой и с нескрываемым предвкушением посмотрел на врага. У меня же все обмерло внутри, пока я смотрела, как Адальброн, не останавливаясь на промежуточном этапе, переходит в драконий облик.

Вскоре на месте красивого, в чем-то даже женственного мужчины ревело жуткое создание с алой бронированной чешуей и огромными перепончатыми крыльями. Пусть даже на большие расстояния драконы не были способны летать, но возможностей крыльев оказывалось достаточно, чтобы проводить поединки в воздухе. Чудовищная пасть, усеянная множеством острых клыков, разверзлась, исторгая наружу алое пламя.

Послышались крики перепуганных людей, спешащих прочь, чтобы ненароком не попасть под этот огонь. Все прекрасно знали, что он способен в считанные минуты оставить от человека лишь пепел. Пусть на меня, как на ту, в чьих жилах течет драконья кровь, это бы не подействовало, я тоже отступила. Уж слишком сильно чувствовалась ярость, исходящая от Адальброна. Выдохнула с облегчением, когда алый ящер взмыл в воздух со стены и оказался подальше от нас.

Несколько секунд — и вслед за ним воспарил другой дракон — золотой, ослепительно-сверкающий в свете солнечных лучей. Зрелище поразительно красивое, но столь же устрашающее. Сердце заныло при воспоминании о другом поединке, где в воздухе тоже парили драконы: золотой и серебряный. И о том, чем все тогда закончилось. Ирония судьбы, что теперь я болею за врага. Того, кто вряд ли испытывает ко мне хоть что-то светлое.

Все вокруг застыли, глядя на разворачивающееся над головами великолепное в своей смертельной красоте зрелище.

Я содрогнулась, когда с громким шипением встретилось извергшееся из драконьих пастей пламя, лишь слегка задевая бронированную кожу противников. Драконы кружили друг вокруг друга, оценивая возможности врага. Не сдержала крика, увидев, как с молниеносной быстротой алый дракон взметнул хвост с ядовитыми шипами и проехался по боку золотого.

Кирмунд взревел и таким же мощным ударом отбросил противника от себя. Тот закувыркался в воздухе, и пока не мог обрести равновесие, золотой дракон бросился на него тараном. Но алый каким-то чудом сумел убраться с дороги и встретил его потоком алого пламени, на миг ослепившим золотого.

А потом начался самый настоящий ад. Оба уже не пытались сдерживать ярость и желание убить. В дело пошли все средства, какими обладали: ядовитые шипы, когти, зубы, огонь, сама их исполинская сила, натиска которой не выдержал бы ни один человек.

Мне казалось, что за те несколько минут, что длился поединок, я успела поседеть. Настолько всякий раз болезненно реагировала, когда Адальброн проводил удачную атаку. Сама не замечала, как до крови закусываю губы и с какой силой пальцы вжимаются в каменную кладку стены.

Перед глазами помутилось, когда в какой-то момент Кирмунд камнем полетел вниз — острый наконечник хвоста Адальброна полоснул его по боку слишком сильно. Наверное, упала бы, не подхвати меня Эльма. В мозгу все будто взорвалось, когда через несколько секунд оказалось, что король всего лишь совершил обманный маневр, позволяя противнику увериться в победе, и ударил прямо в незащищенную грудную клетку, вырывая сердце.

Одновременный чудовищный рев, от которого закладывало уши, прорезал окружающее пространство. Рев агонии Адальброна и торжества — Кирмунда. На ходу превращаясь в человека, алый дракон рухнул вниз, больше не подавая признаков жизни. Вслед за ним плавно спикировал Кирмунд, соскочив на землю уже в своем обычном виде. Его войско взорвалось в едином порыве, славя победителя. Лорд Маранас же кратко отдал приказ открыть дворцовые ворота. Мы проиграли. Теперь уже окончательно.

— Пожалуйста, уведи меня в мои покои, — едва слышно попросила я Эльму, чувствуя себя полностью истощенной после чудовищного нервного напряжения.

Понимала, что пережить неминуемое унижение со стороны мужа, которому он наверняка сейчас подвергнет, просто не смогу, если это произойдет на глазах у всех. Я постараюсь встретить свою участь достойно, но не на виду у жадной до зрелищ толпы. Это последнее унижение вряд ли смогу вынести. Наверное, беременность и правда сделала слишком слабой, но я больше не чувствовала в себе достаточно сил переживать еще и это.

Эльма поспешила выполнить мою просьбу, и мы как можно быстрее постарались пробраться во дворец среди хаотично мечущихся повсюду людей, не знающих теперь, чего ждать дальше.

Как только дошли до моих покоев, я тихо сказала:

— Тебе необязательно оставаться рядом со мной. Не хочу, чтобы попала Кирмунду под горячую руку. Да и тебя наверняка сейчас заботит то, все ли будет в порядке с Ретольфом.

Последнее добавила, чтобы уж наверняка переключить внимание подруги в другое русло. Ни к чему, чтобы пытаясь меня защитить, она пострадала.

— Адала, я… — ее голос сорвался, и я осознала, что девушка прекрасно все поняла.

— Со мной все будет в порядке, — стараясь говорить убежденно, заявила я. — Есть одно обстоятельство, которое не позволит королю проявить ко мне сейчас излишнюю суровость. Тебе я не говорила, но думаю, больше незачем скрывать. Я жду ребенка. От Кирмунда.

Эльма в потрясении зажала рот ладошкой.

— Адала. Это… это же…

Она не нашлась, что сказать, и я с грустью закончила за нее:

— Прежде чем решить, что делать с моим ребенком, Кирмунду придется подождать, пока он родится. Вдруг это окажется тоже Золотой дракон.

— А если нет? Ты же не думаешь, что он… — подруга судорожно вздохнула.

— Буду надеяться, что к тому времени гнев короля утихнет, и он не станет переносить на ребенка ту ненависть, какую питает ко мне, — тихо сказала я. — Так что пока незачем переживать за нас обоих.

Не знаю, удалось ли убедить Эльму в том, что говорю, но девушка ободряюще сжала мою руку.

— Он любит тебя, Адала. Я не думаю, что сможет на самом деле причинить вред тебе или ребенку.

— Любил, — с горечью уточнила я.

Она хотела что-то сказать, но я устало замотала головой.

— Пожалуйста, оставь меня теперь одну. Хочу помолиться и настроиться на встречу с мужем.

Девушка не посмела в этот раз возразить и, печально взглянув на меня, вышла. А я бессильно опустилась в кресло и стала ждать. Пальцы помимо воли сжались на зеленом камне, с которым я ни дня не расставалась, словно искала утешения в этом символе былой любви, что питал ко мне Кирмунд. Хотя прекрасно сознавала, что сейчас зрелище фамильной реликвии на моей груди вполне может еще больше разъярить его.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем за дверью послышались тяжелые шаги, которые узнала бы из тысячи. С трудом поднялась с кресла, радуясь, что длинное платье скрывает дрожащие ноги, выдающие мое волнение. Устремила глаза на дверь, прилагая остатки душевных сил, чтобы сохранять хотя бы внешнее самообладание.