Герой моих грез и кошмаров - Лана Ежова

– Благодарю.

Несколько минут мы наблюдали за тем, как раздетый до трусов мальчишка и предусмотрительно переодетая в купальный костюм девчонка беззаботно визжали, хохотали и брызгали друг на друга водой.

– Скажите, господин Картер, я ведь могу заменить камеристку?

– Заменить?.. Но ведь вы ее еще не видели! – поразился управляющий.

– Верю, что вы подобрали мне замечательного специалиста. Но если это возможно, то я хотела бы чаще видеть Дарину.

– Дарину?.. – Управляющий закашлялся, пряча удивление и выигрывая время на размышление.

– Вы простыли летом? Я могу вас подлечить, – любезно предложила я, с азартом ожидая, как он будет выкручиваться из сложившейся ситуации.

Через несколько секунд живое лицо Картера превратилось в невозмутимую маску – он решил, что нашел выход.

– Нет-нет, я в порядке. А Дарина… уж простите, но с таким именем прислуги нет. Видимо, вы ошиблись, госпожа Рутшер.

Я узнала, что хотела, и преспокойно согласилась:

– Да, слишком много имен. Я запуталась, извините.

Сославшись на срочные дела, Картер поспешно ушел.

Кто же ты, Дарина? Управляющий понял, о ком я говорила, но предпочел промолчать.

Фантазия у меня обычно хорошая, но сегодня я слишком устала и достойных вариантов не придумала.

Обедали мы, как и пообещал управляющий, на террасе. У герцога великолепный повар. Открывающийся с террасы вид усиливал аппетит.

Оливер и Лил поели быстро и сбежали исследовать земли Аламейского. Я их понимала – имение красиво, и чувствуется, что любимо хозяином, но желание присоединиться отсутствовало.

Ох, Гармония, а ведь все складывается слишком хорошо, чтобы не задумываться над тем, что нас ждет впереди. Не верю я в длинные светлые полосы, они бывают, да, но не у меня. Последние девять лет – это черная лента с белыми черточками. Видимо, меня полюбила Дис, раз в жизни все не так, как мечталось, неправильно и странно.

Я наливала себе вторую чашку чая с медом, когда со стороны выхода на террасу прозвучало звонкое:

– Добрый день!

Я обернулась.

Немолодая золотистая блондинка с точеной фигурой, затянутой в фиолетовое платье, смотрела на меня настороженно. Стоящая рядом красивая золотоволоска в бледно-зеленом платье выглядела восторженной. Казалось, вот-вот она сорвется с места и подбежит ко мне, чтобы обнять. Странное впечатление… Чему она радуется?

За дамами маячил высокий, очень худой блондин с маленькими усиками и крохотными очочками на длинном носу. Пепельно-русые волосы, собранные в куцую косичку, и темно-серый костюм усиливали ассоциацию с дрессированной крысой. В руках мужчина сжимал ярко-зеленый зонтик от солнца, явно чужой аксессуар.

Прямо нашествие блондинов какое-то! Впору переживать, что я выделялась своими «овечьими кудрями и вульгарным коричнево-рыжим цветом». Нет, сама я так не считала, это мнение госпожи Грэхем, высказанное некогда в порыве злости.

– Здравствуйте. – Я вспомнила о манерах и поприветствовала знакомых, а то и вовсе родственников герцога.

– Ах, вы, должно быть, госпожа Рутшер?

Голос младшей леди напоминал щебетание певчей птицы – звонкое, мелодичное. Очень приятный голос, и девушка милая. Неужели я познакомлюсь сейчас с матерью и сестрой Аламейского? Странное дело, мне остро захотелось произвести на них приятное впечатление.

– Да, я Джемма Рутшер, работаю на герцога.

Я решила представиться просто, не упоминая сына, которого Алистер взял в ученики.

– Сабина Брикойль. Алистер – мой сын, – произнесла старшая женщина, подходя к столу. Похожий на крысу мужчина торопливо отодвинул ей стул. – А это Кирайя Вирьен, она…

– Кирайя, просто Кирайя! – перебила мать герцога девушка, сверкая белозубой улыбкой. – Я ведь могу звать вас Джеммой? Будет здорово, если мы с вами подружимся!

Столько было энергии в ее движениях, словах, взгляде, что она словно светилась изнутри. Ее добродушие подкупало. Приятная родственница у Аламейского.

– Я не против, чтобы вы называли меня по имени.

– Замечательно, я так рада! Ну а это Патрик. – Девушка небрежно указала миниатюрной сумкой в сторону крысоподобного мужчины. – Один из секретарей отца и мой соглядатай.

Расстроенной, что за ней присматривают, Кирайя не выглядела, что и понятно, если вспомнить дамский зонтик в руках сопровождающего. Полагаю, он и покупки ее безропотно таскает. Удобный соглядатай, лучше компаньонки.

– Приятно познакомиться.

На самом деле нет, не особо приятное знакомство, учитывая пристальный взгляд матери Аламейского. Смотрит, как будто я злодейка, пробравшаяся в дом ее сына. А ведь я представлена слугам как новый член команды, так чем же госпожа Сабина недовольна? Или матери Аламейского известно чуть больше?..

Правда, какие у нас отношения с ее сыном, я не знаю и сама. Вот бы кто просветил!

– Как вам Тисовый Лабиринт, госпожа Рутшер? – поинтересовалась Сабина.

Бесшумные, словно призраки, слуги быстро сменили на столе посуду, принесли чайник со свежим чаем и блюда с десертом и легкими закусками.

– Я не успела составить мнение о тисовых насаждениях, ведь приехала всего несколько часов назад. Но да, лабиринт грандиозен, я не скоро решусь его пройти.

У Кирайи вырвался смешок, и я поняла, что сказала какую-то глупость.

– Тисовый Лабиринт – поместье, где вы сейчас находитесь, – подчеркнуто ласково сообщила мать Аламейского. – Удивительно, что вы не поинтересовались названием места, куда переехали работать. Настолько доверяете моему сыну?

Ее сладко-приторный тон напоминал медовую ловушку для мух. Сложно в нее не угодить, но я постараюсь.

– Лорд Аламейский – человек, которому можно безоговорочно вручить свою жизнь.

– Приятно, что вы настолько хорошего обо мне мнения, госпожа Рутшер!

Аламейский северным ветром влетел на террасу. Уже переодетый в другой костюм, цвета топленого молока, он бегло скользнул взглядом по лицам присутствующих.

Мое сердце забилось чуть быстрее. Я обрадовалась появлению чародея, почувствовала себя уверенней. Да и просто видеть его было приятно.

– Здравствуй, мама, Кирайя… – Аламейский кивнул родственницам, игнорируя крысоподобного секретаря. – Госпожа Рутшер, как и предупреждал, вы понадобились мне очень скоро. Контрабанда артефактов, необходимо ваше экспертное заключение.

Он говорил, а я следила за реакцией его матери.

Брови леди удивленно приподнялись. Не ожидала, что я и правда приехала работать, а не охотится на сердце ее сына?

– Ваше чародейство, я готова приступить к своим обязанностям в любую минуту.

– Хорошо. Вы уже пообедали?

Рвущийся с языка вопрос «А вы?» задать не рискнула, не в том я положении. Была бы я личным целителем Аламейского, прозвучал бы он уместно, а так – слишком интимно.

– Да, можем ехать.

– Замечательно, тогда не будем терять время!

– Ты уже уходишь, дорогой? – изумилась леди Сабина. – А как же мы?

– А вы отдыхайте, пейте чай. Ягодные пирожные у Лэнии сегодня изумительно вкусны, – с неизменной кривой усмешкой посоветовал Аламейский.

Быстро поцеловал озадаченную мать в припудренную щеку, легко коснулся губами запястья Кирайи. Вид у той был недовольный. Рассчитывала побыть