Сила главного калибра - Алекс Орлов

– Ну? – коротко спросил он.

– Мы видели их на пятьдесят втором километре, сэр.

– Кто это «мы»? – спросил водитель черной машины, хотя уже заметил рядом со своим информатором еще одного копа.

– Я и Вилли, сэр. Я ему кое-что рассказал, одним словом, вдвоем мы будем работать лучше.

– Д-да, сэр, – подтвердил бледный Вилли. По его вискам струйками стекал пот, Вилли очень трусил.

– Ну ладно. – Водитель монстра неожиданно улыбнулся открытой дружеской улыбкой. – Двое – значит, двое.

Это сразу сняло напряжение, и копы облегченно заулыбались.

– Мы видели их на пятьдесят втором километре, – повторил информатор.

– Почему ты думаешь, что это именно они?

– Хорошо были видны их лица.

– Ты что, по лицам понял, что это чужие?

– Нет, сэр, по одежде.

– А что с ней не так?

– Слишком теплая, такая цвета потемневшего снега – сероватая. Полагаю, они в ней прямо с гор и спустились.

– Номер машины запомнили?

– Да, сэр, запомнили.

– Кому принадлежит, узнали?

– Нет еще.

Водитель «монстра» вздохнул: вот с какими болванами ему приходится работать. Впрочем, это, может, и к лучшему, ни к чему поднимать волну, противник тоже не дремлет, и в полиции у него, без сомнения, имеются свои люди, а потому лучше все выяснить самому.

– Говори номер.

– Хорошо… – кивнул коп, продолжая, однако, выжидающе смотреть на своего покровителя.

– Ну говори!

– Так вы это… записывать будете?

– Я запомню.

– Ах да, извините, сэр, – смутился коп-информатор и, глядя в записи, продиктовал номер.

Стекло на двери черного автомобиля поползло вверх.

– Постойте, сэр, а что нам теперь делать? – прокричал информатор, почти по пояс высовываясь из окна.

– Что хотите… – обрезал покровитель. Мотор его автомобиля взревел, и машина резко стартовала.

Она промчалась примерно с километр, прежде чем водитель, обращаясь к одному из двух сидевших на заднем сиденье пассажиров, сказал:

– Джонни, ты все слышал?

– Слышал, босс.

– Я выберу того из этих двоих, кто не такой глупый, а второго ты уберешь. Два болтливых копа – слишком большой риск.

– Разумеется, босс, я все сделаю.

Машина мчалась точно выпущенный из пушки снаряд, вздымая придорожную пыль и пугая водителей обгоняемых автомобилей; ударявшиеся в лобовое стекло мошки превращались в пар.

Время от времени на панели оживала рация, старший выслушивал короткие доклады, отдавал новые распоряжения, и гонка продолжалась.

Впереди показалось строение и маячившая возле нее фигурка.

– Джонни, ты хочешь бабу? – спросил старший, сбавляя скорость.

– Нет, босс, не сейчас.

– А ты, Петер? – спросил водитель второго подчиненного.

– Я тоже пас, не та обстановка.

– Однако пообщаться с ней нам все же придется.

С этими словами водитель свернул к стоявшей на обочине проститутке, остановился и вышел из машины.

– Привет, детка! – с притворной радостью произнес он.

– Привет, парниша, – ответила та, надувая губки и поправляя усиленный силиконовыми вставками бюст. – Заскучал без меня?

– Точно, – подтвердил водитель. – Поможешь мне?

– А ты не один? – Она нагнулась, пытаясь разглядеть салон сквозь затемненные стекла.

– Нас трое, но и оплата тройная…

– Пятьсот монет! – выпалила она после недолгого молчания.

– Ну… деньги, конечно, немалые, но, надеюсь, ты того стоишь, крошка!

– Стою-стою! – поспешила заверить та, снова подбивая снизу грудь.

– Ладно, загружайся.

52

Проститутку посадили между двумя пассажирами на заднем сиденье. Встретившись взглядом c одним из них, она испуганно хихикнула, ожидая от клиентов привычных действий, однако водитель занял свое место, и машина тронулась.

– Ой, а мы куда?

– В город, крошка.

– Вы… в дороге будете или как?

– А куда ты спешишь? – Водитель взглянул на проститутку в зеркало заднего вида, а сидевший справа громила загадочно улыбнулся. – Давай сначала поболтаем. Давно тут работаешь?

– Три года уже.

– Хорошо перепадает?

– Не очень, но в городе еще хуже – больше конкуренток, – ответила Либи, все еще не понимая, что им от нее нужно.

Однажды, еще в самом начале карьеры Либи, в парке к ним с подругой подошел какой-то урод, бледный и слюнявый. Он пригласил девушек развлечься с ним, даже показал бумажку в пятьсот реалов. Либи сразу отказалась и пыталась отговорить подругу, но та запала на деньги и пошла, а потом ее нашли в этом же парке сложенную в пластиковый пакет по кускам. В полицию Либи не пошла, лишь сообщила приметы ублюдка своему сутенеру. Через несколько дней тот зазвал ее в подвал на одной из городских окраин, где работала Либи, и предъявил для опознания мерзавца – она сразу его узнала.

Потом его нашли в парке тоже в пластиковом мешке.

Либи осторожно покосилась сначала на одного, потом на другого соседа. Нет, эти были не похожи на сексуальных маньяков, но в их глазах зияла пугающая пустота.

– Скажи мне, крошка, видела ли ты старый пикап с тремя пассажирами? Он проезжал примерно за полчаса до нас.

Либи сделала вид, что напрягает память, – наморщила лоб и слегка закатила глаза, однако делала это для отвлечения внимания, прикидывая, не копы ли это оперативные и если копы, то во что ей это выльется. Год назад она попала на бесплатное обслуживание их «барбекю», домой явилась походкой кавалериста и два дня не выходила на работу. До сих пор она это слово не переносила.

– Ну, видала я этот пикап.

– Пассажиров запомнила?

– Одного знаю – Барри Кампински, у него мастерская обувных автоматов.

– Что за автоматы такие? – Водитель дернул руль, бросив машину в сторону, и обошел набитый детьми семейный автомобиль.

Сидевший справа больно ткнул Либи в ребра.

– Тебе задали вопрос, – сказал он.

– Я отвечаю, мистер, не тыкайте в меня! – воскликнула Либи, пытаясь надавить на него голосом, и тут же получила тычок с другой стороны.

– Ой! Да говорю же – обувные автоматы, ботинки шлифуют.

– Вот мне бы такой, жуть как лениво бывает ботинки чистить.

Водитель достал из бардачка сигареты и закурил. Сизый дым поплыл по салону.

– Тебя, кстати, как зовут?

– Либи, мистер.

– А меня – Говард.

– Очень приятно, Говард, – сказала Либи, почему-то сразу решив, что имя вымышленное. Человек с таким именем, по ее мнению, должен носить очки в толстой оправе, золотые часы и через раз говорить «прошу прощения».

– Ты не куришь, Либи?

– Редко, – ответила девушка, глядя на отцветавшие желтыми цветами проносившиеся мимо поля. – Клиенты это не любят, мистер.

– Вот молодец, какая преданность своему делу.

Сидевший справа от Либи громила с перебитым носом засмеялся.

– Так что, мистер Говард, может, мы все-таки займемся делом, а? Время идет, а я ведь даже задаток не получила.

– Извини, как-то вылетело из головы. Ты сколько берешь?

– Ну, с троих за два часа двести монет наберется.

– Ты же поначалу пятьсот требовала, – усмехнулся старший.

– Ну… это я погорячилась, двухсот хватит, – ответила Либи, надеясь скидками задобрить странных клиентов.

– Что ж, по-моему, справедливо. Вот, держи задаток… – «Говард» не глядя подал через плечо ассигнацию в пятьдесят реалов.

Либи взяла деньги и немного успокоилась: если дает деньги, значит, работа все же будет. Впрочем, часто случалось и так, что девушкам платили вперед, а после работы отбирали деньги, да еще избивали.

На отходящей вправо от шоссе грунтовой дороге мальчишка лет десяти тащил на веревке воздушного змея, Либи истолковала это как хороший знак, решив, что все закончится хорошо.

– Либи, детка, кто еще был в кабине с Барри Кампински?

– Я их не знаю, раньше никогда не видела.

– Описать сможешь?

– Нет, скажу только, что молодые, лет двадцати. У одного под глазами синяки, подрался, наверно.

– Молодец, детка.

Машина сделала поворот и вышла на прямой километровый участок, тянущийся до самой городской черты. Водитель сбавил скорость и даже пропустил набитый пассажирами автобус.

– Где живет этот Кампински, знаешь?

– Знаю, улица Садовников, двадцать четыре. Там у него и мастерская.

– Умничка.

Говард остановил автомобиль на краю шоссе, весь кювет здесь зарос густым кустарником.

– Вот и приехали. Джонни, в услугах Либи мы больше не нуждаемся.

– Да, босс.

Так ничего и не понявшую проститутку ударили в солнечное сплетение, а затем свернули шею и бросили тело под откос. Машина взревела мотором и понеслась вперед, чтобы поскорее прибыть на улицу Садовников к дому двадцать четыре. У «Говарда» к Барри Кампински было неотложное дело.