Чаща - Харлан Кобен

— У меня возникла еще одна мысль.

— Поделись, — предложил я.

— Методы поиска похороненных тел теперь более совершенные, чем двадцать лет назад. Ты помнишь Эндрю Барретта?

— Из лаборатории в колледже Джона Джея? Болтливый и странный.

— Он еще и гений. Да-да. Он лучший специалист по работе с этой новой, просвечивающей землю машиной. Он сам ее изобрел и говорит, что может быстро обследовать большую территорию.

— Там территория слишком большая.

— Но мы ведь можем попытаться? Барретту не терпится испытать новую малютку в деле. Он говорит, что ему необходимо провести полевые испытания.

— Ты уже связалась с ним?

— Конечно. А ты против?

Я пожал плечами:

— Следователь — ты.

Посмотрел на экран. Уже повторяли предъявление обвинения Бобу. Он выглядел еще более жалким. Мои руки сжались в кулаки.

— Коуп!

Я повернулся к Мьюз.

— Мы должны идти в суд.

Я кивнул, молча поднялся. Она открыла дверь. Несколькими минутами позже я заметил в вестибюле Э-Джей Дженретта. Он специально встал у меня на пути. И улыбался.

Мьюз остановилась, попыталась заставить меня обойти его.

— Сворачивай налево. Мы сможем пройти через…

— Нет.

Я продолжал идти на него. Меня переполняла ярость. Мьюз торопливо догнала меня. Дженретг стоял столбом, ожидая, пока я приближусь.

Мьюз дотянулась до моего плеча:

— Коуп…

Я не сбавил шаг.

— Все хорошо.

Э-Джей по-прежнему улыбался. Я встретился с ним взглядом. Он стоял у меня на пути. Я остановился, когда наши лица разделяли лишь несколько дюймов. Этот идиот продолжал улыбаться:

— Я предупреждал тебя.

Я тоже улыбнулся и наклонился еще ближе к нему.

— Информация уже передана.

— Что?

— Любой заключенный, который заставит маленького Эдуарда обслужить его, получит право на условно-досрочное освобождение. Вашего мальчугана опустят ниже некуда.

И я пошел дальше, не дожидаясь его реакции. Мьюз поспешила за мной.

— Классно! — прокомментировала она.

Я продолжал шагать. Угроза, конечно, была ложной (грехи отца не должны отражаться на сыне), но если Э-Джей не сможет заснуть, представляя себе такое, почему не устроить ему это?

Мьюз преградила мне путь.

— Тебе надо успокоиться, Коуп.

— Я забыл, Мьюз, ты мой следователь или психоаналитик?

Она вскинула руки, признавая поражение, и пропустила меня. Я сел за свой столик, дожидаясь судью.

О чем, черт побери, думал Боб?

Бывают дни, когда одна из сторон пытается лишь затянуть процесс. Таким выдался и этот. Флер и Морт понимали: дела у них хуже некуда. Они пытались исключить порнографический DVD из вещественных доказательств на том основании, что мы ранее не ознакомили их с ним. Они пытались найти нарушения процессуальных норм. Они подавали ходатайства. Их помощники, должно быть, не спали всю ночь.

Судья Пирс слушал, сдвинув кустистые брови. Одной рукой подпирал подбородок и выглядел очень, очень… ну по-судейски. Ничего не комментировал. Использовал термины вроде «рассмотрим». Я не волновался. У них не было ни единой зацепки. Но у меня внезапно возникла, а потом уже не желала уходить из головы тревожная мысль. Меня пытались прижать к стенке. Негодяи приложили максимум усилий, чтобы прижать меня.

А если они давят и на судью?

Я всматривался в его лицо. Оно оставалось совершенно бесстрастным, но ведь это ни о чем не говорило.

Закончили мы в три часа. Я вернулся в кабинет, проверил сообщения. От Греты — ничего. Я вновь позвонил ей. И опять мне не ответили. Тогда позвонил на мобильник Бобу. Тот же результат. Оставил сообщение и ему.

Посмотрел на две фотографии — состаренного Джила Переса и Маноло Сантьяго. Потом позвонил Люси. Она ответила после первого гудка.

— Привет. — В отличие от прошлого вечера ее голос радостно звенел.

— Привет. — И пауза, которой мы оба, похоже, наслаждались. — Я достал адрес старших Пересов. Хочу еще раз повидаться с ними.

— Когда?

— Сейчас. Они живут недалеко от тебя. Могу сначала заехать к тебе.

— Я буду готова.

ГЛАВА 23

Выглядела Люси потрясающе.

В зеленом обтягивающем пуловере, который облегал тело где положено. Темные волосы она стянула в конский хвост. Выпавшую прядку запрятала за ухо. В этот день она надела очки, и они очень ей шли.

Сев в машину, она первым делом проверила мои диски.

— «Каунтинг Кроус».[31] «Август, и все потом».

— Тебе нравится?

— Лучший дебютный альбом последних двадцати лет.

Я кивнул.

Она вставила диск в плейер. Зазвучала песня «Все вокруг». Мы ехали и слушали. Когда Адам Дуриц запел о женщине, говорящей тебе, что ты должен застрелиться, что стены рушатся ей на голову, я искоса взглянул на Люси. Ее глаза повлажнели.

— Ты как?

— Другие диски у тебя есть?

— А что ты хочешь?

— Что-нибудь страстное и сексуальное.

— Мит Лоуф. — Я протянул ей пластмассовую коробку с дисками. — «Крыса из ада».

— Ты помнишь?

— Никогда не отправлюсь в путь без этого диска.

— Господи, ты всегда был неисправимым романтиком!

— Как насчет «Рая при свете приборного щитка»?

— Хорошо, но пропусти ту часть, где она, перед тем как отдать самое дорогое, заставляет его пообещать, что он будет любить ее вечно.

— «Отдать самое дорогое», — повторил я. — Эта фраза мне нравится.

Она повернулась ко мне:

— А какой фразой ты воспользовался со мной?

— Наверное, той, что дает наилучший результат при соблазнении.

— Какой же?

Я добавил в голос жалостливости:

— Пожалуйста, дай мне, милашка, пожалуйста.

Она рассмеялась.

— Слушай, с тобой это сработало!

— Так меня вообще легко уговорить.

— Действительно, я забыл.

Люси игриво шлепнула меня по руке. Я улыбнулся. Она отвернулась. Какое-то время мы молча слушали Мита Лоуфа.

— Коуп?

— Что?

— Ты был у меня первым.

Я чуть не нажал на тормоза.

— Да, я притворялась, что все наоборот. Мой отец, я и этот культ свободной любви. Но я никогда… Ты был у меня первым. И единственным, кого я любила.

В салоне повисло тяжелое молчание.

— Разумеется, после тебя я спала со всеми подряд, — сообщила она.

Покачав головой, я посмотрел направо. Она вновь улыбалась.

Я повернул направо, подчиняясь самоуверенному голосу моего навигатора.

Пересы жили в кондоминиуме.

— Нас ждут? — спросила Люси.

— Нет.

— Откуда ты знаешь, что они дома?

— Я позвонил, перед тем как заехать за тобой. Мой номер на дисплее не высвечивается. Услышав «алло» миссис Перес, я изменил голос и попросил Гарольда. Она ответила, что я ошибся номером. Я извинился и положил трубку.

— Здорово у тебя это получается.

— Стараюсь не привлекать к себе внимания.

Мы вышли из автомобиля. Я оглядел ухоженную территорию. Воздух наполнял запах цветов. Возможно, лилий. Очень сильный, будто кто-то разлил дешевый шампунь.

Прежде чем я постучал, дверь открылась. На пороге возникла миссис Перес. Не поздоровалась, даже не кивнула. Смотрела на меня из-под тяжелых век и ждала.

— Нам нужно поговорить, — нарушил я затянувшееся молчание.

Ее взгляд сместился на Люси.

— Кто вы?

— Люси Силверстайн, — ответила она.

— Дочь Айры. — Миссис Перес закрыла глаза.

— Да.

Плечи миссис Перес поникли.

— Можем мы войти? — спросил я.

— А если я скажу «нет»?

Я встретился с ней взглядом:

— Я этого так не оставлю.

— Что не оставите? Тот мужчина не мой сын.

— Пожалуйста, — попросил я, — только пять минут.

Миссис Перес вздохнула и отступила. Мы вошли. В гостиной шампунем пахло еще сильнее. Слишком сильно. Она закрыла дверь и повела нас к дивану.

— Мистер Перес дома?

— Нет.

Из одной спальни доносились какие-то звуки. В углу стояли картонные коробки. Надписи на боковой поверхности указывали, что в них что-то связанное с медициной. Я осмотрел гостиную. В ней, если не считать коробок, царил идеальный порядок.

Я подошел к камину. Семейные фотографии на каминной полке. Ни одной родительской. Ни одной — Джила. Только два его брата и сестра.

Один брат сидел в инвалидном кресле.

— Это Томас. — Миссис Перес указала на улыбающегося мальчика в инвалидном кресле, сфотографированного на вечере выпускников Университета Кина.[32] — У него ЦП. Вы знаете, что это такое?

— Церебральный паралич.

— Да.

— Сколько ему лет?

— Исполнилось тридцать три.

— А это кто?

— Эдуардо, — ответила она, и по тону чувствовалось, что других вопросов лучше не задавать.

Эдуардо выглядел как бандит. Джил говорил, что его брат состоит в какой-то уличной банде, но я ему тогда не поверил.