Школа на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

несколько коричневых капель. Андерсон отогнул уголок и вытащил двумя пальцами мою выкидуху. Придирчиво осмотрел. С некоторой, я бы сказал, долей презрения.

— Насколько я помню, Иванов, тебе для самообороны выдали кастет. Стандартное оружие, его получают все первогодки.

— У меня проблемы с памятью, Глеб Олегович.

— Ты мне зубы не заговаривай. Выкидные ножи в ларьках с мороженым не продаются. Да и денег у тебя на такую игрушку нет. Доступа к оружейным домам Эфы ты не имеешь, поскольку не числишься в клане. Где достал?

Снова пожимаю плечами.

Очень удобно.

Потеря памяти — отмазка на все случаи жизни. Где живёшь? Не знаю. Почему не сделал домашнее задание? Вот справка, мне всё можно.

Шучу, конечно.

Я — человек ответственный. И сообразительный. Поэтому осознаю одну вещь — директор вряд ли наблюдал из своего окна за потасовкой внизу. Ему кто-то доложил о происшествии. Охранник из будки не звонил. Мобильников в этом мире нет. Значит, телепатическая связь. Не исключено, что Андерсон и сам относится к категории телепатов. А значит, способен влезть в мою многострадальную голову.

— Подарок, — сказал я.

— Уже лучше, — хмыкнул директор. — От кого?

— Парнишка один. Турист.

Я почти не врал. Выдав информацию про туриста, я нарисовал в своём воображении образ Феди — условный, без излишней детализации.

Вовремя.

Нечто коснулось моего разума. Словно дуновение ветра из ниоткуда в никуда. Вскользь, ненавязчиво. Я понял, что образ считали, но от более глубокого сканирования отказались. Это что, незаконно? Телепаты не имеют права копаться в чужих мозгах без разрешения?

Надо бы выяснить.

В другой раз.

А в тот краткий миг, когда чужая воля дала о себе знать, я неотрывно наблюдал за лицом Глеба Андерсона. Самоуверенным и абсолютно непроницаемым лицом. Так и не скажешь, что клановец нарушает некие законы… Вот только проскользнуло в директорских глазах слабенькое… удовлетворение. Заглотил наживку.

— Турист, — задумчиво повторил Андерсон. — Ну-ну.

— Обучение в гимназии даёт право на хранение оружия, — процитировал я один из пунктов Кодекса. — Вернёте ножичек?

Странные в городе Фазисе законы. Вроде, и человек погиб, надо бы расследование организовать. И уж точно не оставлять свои «пальчики» на орудии убийства. С другой стороны, руководство намерено ограничиться таинственными «взысканиями». Как будто я на охоту вышел не в сезон. Или проехал на красный. Интересно, они хоть труп уберут? И что сообщат родственникам погибшего?

Кодекс гласит, что кровная месть внутри клана запрещена.

Проблема в том, что я не являюсь частью клана.

— Я вынужден взять тебя под защиту, — нехотя признал Андерсон, протягивая конверт с выкидухой. — В Уставе прописано, что дуэли, происходящие между учениками, не касаются представителей их родов.

— Это не противоречит Кодексу? — удивился я.

— Рассматривай, как пояснение к базовому документу, — буркнул Глеб Олегович. — Но я бы посоветовал проявлять разумную… хм… осторожность. Родители Антона могут нанять… профессионального убийцу. Или подстроить несчастный случай.

— Формально будут не при делах, — добавил Вадим Петрович. — Полиция и Дом Эфы спустят расследование на тормозах.

— И в чём защита? — не удержался я от сарказма.

— Мы не пустим их на территорию школы, — Глеб Андерсон обворожительно улыбнулся.

* * *

Отдав секретарше справку, я направился прямиком в мужской туалет. Хорошенько промыв нож, я вытер его насухо туалетной бумагой. Щёлкнул кнопкой, убирая лезвие. Спрятал в карман. После этого умылся, наблюдая за розовыми ручейками, стекающими в раковину. Я мог бы застирать правый рукав и штанину, но, подозреваю, ни к чему хорошему это не приведёт. Лучше купить порошок и выпросить у Бродяги стиральную машинку.

Стоп.

Джан вчера запускала какой-то адский агрегат — стены содрогались от гула. А потом развешивала на складной сушилке футболки и носки. Это я точно помню.

Глупая затея — стирать в дождь…

Покинув туалет, я спустился на первый этаж, чтобы сверить записи в блокноте с расписанием занятий на эту неделю. Сегодня четверг, и я только что пропустил урок геометрии, напротив которого стояла пометка: «взять учебник». Всегда ненавидел точные науки. Пропустил — и не жало. Дальше меня подстерегал полный фарш:

МЕДПРАКТИКА

ИСТОРИЯ ПРЕДТЕЧ

КРИПТОИСТОРИЯ

РУКОПАШНЫЙ БОЙ

ТЕОРИЯ ПСИХОТИПОВ

ФЕХТОВАНИЕ

Так, музей Предтеч я не посетил, дома не медитировал, бой на арене не провёл. Лузер по всем пунктам. Больше всего меня удивила таинственная «медпрактика» — из нас что, целителей будут делать? Хотя… «МЕД» вполне может оказаться сокращением от «медитативная».

До звонка осталось десять минут. Я решил потратить их с пользой и скопировать в блокнот расписание на следующую неделю. За этим занятием меня и застиг старый знакомый.

— Прогульщик! — гаркнули мне в ухо. — Хочешь получить взыскание?

Задолбали уже своими взысканиями. Надо узнать подробнее, что это за хрень такая. Делаю зарубку на будущее. И понимаю, что без Ираклия пробелы не заполнить…

Поворачиваю голову, упираюсь взглядом в квадратный подбородок охранника.

— Меня к директору вызывали.

Гора мускулов сверлит меня буравчиками глаз.

— У тебя есть две секунды. Марш в кабинет.

Я не стал уточнять — в какой.

Медпрактика проходила в классе под названием «крыша». Хрен его знает, как туда попасть, и не ошибка ли это. Недолго думая, я направился к лестнице, потопал на второй этаж и свернул налево. Через минуту я стоял напротив двери класса «2-16», где проходил урок геометрии. План был прост до безобразия. Выловлю Ираклия из толпы — пусть ведёт меня на крышу.

Сбрасываю рюкзак.

Усаживаюсь на подоконнике.

В моей прежней инкарнации учителя на дух не переносили школьников, сидящих на подоконниках. Проходя мимо, нам всегда делали замечания.

Сейчас коридор был пуст.

Я вслушивался в звон клинков во дворе и невольно вспоминал прежних учителей. Марка, выжимавшего из меня все соки в гладиаторской школе. Мастера Сайдзо, к которому я попал четырёхлетним мальчишкой… Слона, подобравшего меня на помойке в глухой южнокорейской деревушке…

Прозвенел звонок.

— Всем сидеть! — раздался голос учительницы.

Воображение нарисовало старую мегеру лет шестидесяти, которая исключительно по недоразумению продолжает преподавать. Может, полюбила своё ремесло. Гораздо правдоподобнее вторая версия — скромной учительской пенсии не хватает на нормальную жизнь. А вообще… я даже не задумывался, есть ли в этой России пенсия.

Мегера начала говорить про домашку. Какой-то параграф, номера задач, доказательство теоремы. Как обычно, в общем. Через минуту дверь распахнулась, и в коридор повалил народ.

Нет, не так.

Все двери начали поочерёдно открываться, затапливая коридор гимназистами.

Я слез с подоконника, забросил рюкзак на одно плечо. Одноклассники косились на меня с удивлением, перешёптывались. Отмечаю красивых девушек в женских вариантах школьной формы. Брюки, юбки до колен…

А вот и знакомые лица.

Барский со своими дружками.