Хуррит - Ивар Рави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ару вновь удивил — выудив из складок своей одежды из шкур небольшой кусок плоского пластинчатого камня, он с необычайной ловкостью освежевал животное. Разделывать не стал, его орудие для этого не годилось. Вместо этого парень срезал лоскуты мяса не толще сантиметра. Задержись мы здесь на пару дней и будь у нас соль, можно было вялить его. Но Ару знал, что делал — он, многократно протыкая нашим импровизированным шампуром лоскуты, готовил подобие шашлыка.
На вкус получилось неплохо, насладиться мешало отсутствие соли.
На пятый день путешествия я принял решение свернуть на восток, чтобы выйти к побережью. По моим подсчетам мы прошли больше ста пятидесяти километров, можно было не опасаться Данилы и Андрия. Приблизительная площадь поисков, если бы украинцы задались такой целью, выходила больше тысячи квадратных километров. Найти на такой площади пару беглецов труднее, чем иголку в стоге сена.
К морю вышли на седьмой день — Ару не в первый раз видел такое зрелище. Он равнодушно созерцал водную гладь, но при этом умудрился предупредить Саленко, что воду пить нельзя. Значит, дикари здесь бывали и могли отличать пресную воду от соленой. С одной стороны, двигаться по побережью легче — нет высокой травы, где могут затаиться хищники. Кроме того, любой источник воды, будь то река или родник, стремится к морю. Мы почти сразу наткнулись на такой родничок у самого моря — тоненькая струйка воды, выбивалась среди нагромождения валунов и впадала в море через километр.
Ару не раздумывая припал к роднику и пил, пока его не оттащил в сторону Саленко. У нас еще оставалась воды, около двух литров. Но она была теплая и кипяченая, поэтому теряла весь вкус.
— Вкуснотища, — напившись, археолог даже преобразился, словно выпил целебной настойки.
— Арт, может, я тоже выпью? — Ада отставила в сторону бутылку, где на донышке плескалась кипяченная вода.
— Пей. Все равно не сможем все время кипятить.
После девушки выпил сам — от холода даже онемели зубы, но вкус был великолепный: хотелось пить и пить.
— Наберем ее в бутылку и канистру, похоже родник особый, — воду набрал сам, давая спутникам время на отдых.
На юг двигались еще шесть дней, когда Саленко заметил, что береговая линия начинает уходить в сторону востока.
— В детстве очень любил рисовать контурные карты, — признался археолог во время очередного привала, — Да и сама моя работа связана с нанесением точек раскопок на карты. Я думаю, что мы всего в нескольких днях от Босфора.
Я не ожидал, что мы так быстро дойдем до территории Турции. В моем понимании это был путь длиной в месяц, а мы потратили вдвое меньше. С каждым днем мысль о возможном преследовании со стороны Данилы и Андрия становилась менее навязчивой. Оценивая пройденное расстояние, понимал, что наши шансы никогда не встретиться растут с каждым пройденным километром.
Мозоли на ногах у Ады проходили, девушка при каждом привале старалась разуться и походить по гальке и песке босиком. Часто окунала ноги в воду или бродила по песку, пока волны окатывали ее до колен. Начиная с побережья, наши отношения изменились: в первую же стоянку я полчаса отмывался в воде, чтобы предстать перед девушкой максимально чистым. В ту ночь мы ночевали среди нагромождения валунов: Саленко тактично ушел подальше, уводя с собой Ару. Все свои переживания, опасения, стресс, связанный с катастрофой, Ада выпустила через ночь любви. Молодые, полные сил, мы любили друг друга до изнеможения, давая организму минимальное время на отдых.
— Это было шедеврально, — похвала девушки льстила. Я не считал себя мастером любовных дел, но моя самооценка после ее слов повысилась. Потом мы долго лежали рядом, строя планы на жизнь. Ада приняла мысль, что в этом мире мы навсегда. Как и любая женщина, она мечтала о своем домашнем очаге, уюте, небольшом садике. О детях речь не заводили, надо было устроиться, прежде чем плодить беззащитных человечков.
— Вот найдем немного продвинутое поселение, где люди чуть цивилизованнее нашего Ару, построю тебе дом, — обещал девушке, целуя ее в мокрый от пота лоб. За время пути мы только раз встретили людей — это было селение из восьми лачуг у самого моря. Жители занимались рыбной ловлей — уже на подходе к поселению стоял тяжелый запах гниющих рыбных останков. Племя было небольшое — мужчин я насчитал четверых, семь женщин разного возраста и пару детишек. Рыбаки не проявляли агрессию, Ару даже удалось поговорить сними, хотя трудности в общении были. Нас угостили вяленой рыбой — пришлось взять, чтобы не обидеть хозяев. Мы задержались ровно на час, этого времени Ару хватило, чтобы осчастливить одну из рыбачек. К Саленко проявили интерес сразу три, но археолог оказался стойким оловянным солдатиком. Даже мои шутки насчет его возможной ориентации и смех Ады не смогли заставить его посетить местных женщин, страждущих любви.
— Они вырождаются, вот и кидаются на всех, — угрюмо констатировал Саленко, когда мы продолжили путь.
На шестой день путешествия вдоль побережья, решил дать всем день отдыха. Даже я, несмотря на мою физическую подготовку, нуждался в передышке. Нет ничего хуже монотонного движения вперед — однообразный ландшафт тяготит, а усталое тело просит покоя. В тот день мы набрели на галечную отмель у самого берега, сплошь усеянную устрицами. Известие о дне отдыха, встретили громкими криками. Ару даже пытался строить короткие предложения, с каждым днем парень все лучше понимал нашу речь. После того случая с Адой, когда я его вырубил, парень только несмело любовался волосами моей девушки. А после того, как мы с Адой уединились, видимо, окончательно смирился — теперь он старался держаться с археологом.
Мы с Адой купались в море — пользуясь случаем, девушка постирала свое белье и разложила сушиться на камне. Эту процедуру Ада старалась делать каждый день — самой большой ее проблемой было отсутствие сменного.
— Через пару месяцев все протрется до дыр, что я буду делать? — в который раз сокрушенно констатировала девушка, разглядывая свои
