Наши фиолетовые братья - Евгений Прошкин

— Ласточкой, — очень тихо поправила Даша.

— ...первой ласточкой небывалого прорыва во всех отраслях науки и техники! — быстро сориентировался Калашников. — Выражаясь цивильным языком, это сенсация, господин маршал. Так сказать, несомненная победа ИО ОВКС и его, скромно говоря, руководителя...

Он потупился, но бормотать не перестал.

— ...который по роковому недоразумению до сих пор носит звание всего лишь майора... хотя и занимает генеральскую должность... Да и к последнему Дню защитника Галактики его почему-то не наградили... Премия в размере оклада... квартального... конечно, не самоцель, но...

— Не увлекайся, — строго произнес Страшный. — Давай по порядку. Что за тайна?

— Ну... — Майор растерялся. — Я как раз сейчас над этим работаю...

— Так. Что за секретная дверца? Где она?

Калашников беспомощно обернулся к Борисову, но тот сделал вид, что увлечен чем-то другим. Матвей как раз в этот момент нагнулся, чтобы завязать шнурок, а Дарья ни с того ни с сего принялась строить глазки рядовым исследователям.

Майор мстительно покачал головой.

— Дверца... — выдавил он. — Она совсем недалеко. Даже наоборот, близко. Мое научное чутье подсказывает... оно подсказывает... — Калашников замолчал, вжимая ногти в ладони...

— Позови там кого-нибудь из менее гениальных, — велел Страшный.

— Ах да, господин маршал! — оживился майор. — У меня есть ассистенты. Я, как научный руководитель, осуществлял... гм... научное руководство. Что же касается технических деталей, э-э... незначительных таких, ма-аленьких таких деталек, то их я, разумеется, поручил... э-э...

Дарья, не дожидаясь, пока маршал объявит Калашникову расстрел, подошла к монитору и очаровательно улыбнулась.

— Господин главнокомандующий, разрешите обратиться? Лейтенант Молочкова... Дарья... Я...

— Вы?.. — спросил Страшный. Его интонации вызвали в памяти Даши волнующую сцену из многосерийной мелодрамы.

— Я... — Ее щеки заполыхали двумя майскими закатами, губы свернулись утренним бутоном, груди под скафандром налились спелыми персиками, а ресницы запорхали бабочками-шоколадницами, которые...

— Чего молчишь, овца?! — рявкнул главком. — Доклад мне, живо!!

— Господин маршал... — пролепетала Дарья, сразу сникая, сутулясь, куксясь, хмурясь и темнея лицом. — Мы еще не знаем, что за объект висит на орбите, но мы уже поняли, как на него попасть.

— Да! — вякнул у нее из-за плеча Калашников. — Наши последние разработки позволяют...

Страшный перекатил зрачки на майора и тяжело моргнул. Калашников пригнулся и юркнул в сторону, словно уходя с линии огня.

— Господин главнокомандующий, если вы разрешите, мы можем оставить изучение артефакта и всей исследовательской группой заняться изучением ябл... объекта, — проблеял из «мертвой зоны» неугомонный Калашников.

— Оставить? — фыркнул маршал. — На какой стадии? Ты хотя бы примерно понял, что это за х...х-х...хот-дог у тебя из бункера торчит?!

Главком сплюнул за кадр.

— Понял, — с готовностью ответил майор. — То есть, ну... не совсем, конечно, но у него есть радарная система слежения и наведения...

— Наведения? — Страшный озадачился. — Так это все-таки пушка?

— Трансформатор это! — подал голос кто-то из толпы исследователей.

— Цыц! — прикрикнул Калашников. — Это я... подчиненным, господин маршал.

— Уж понятно, не мне, — крякнул Страшный. — Дисциплинка! Значит, наведения? И на что эта х-х...хлеборезка наводится?

— Так вот... — Майор снова показался в поле зрения и махнул рукой на круглый монитор, то есть прямо в лицо маршалу.

— Что?! — ужаснулся главнокомандующий.

— Нет, нет! — Калашников, поспешно исправляя ошибку, замахал обеими руками и отчаянно замотал головой. — Я имел в виду, на наше яблочко артефактовы системы наведены.

— Зачем? — задумался Страшный.

— Так это... изучаем! — нашелся майор.

— Яблочко... — озадаченно пробормотал маршал, снова переводя взгляд на Дарью. — А не пришло ли время куснуть нашего огурчика?.. Снять кожуру с апельсинчика...

Дарья, сообразив, что Страшный все еще находится под впечатлением от шифрованной речи Калашникова, нехотя ответила на его взгляд и терпеливо выслушала восемнадцать метафор.

Перечислив различные фрукты, включая экзотические аллергенные виды из системы двойной звезды Рабкрин-Акбар, маршал многозначительно умолк и вновь обратил взгляд на Калашникова.

— Ты вот что, майор, давай занимайся по плану...

— А как же дверь на объект? — забеспокоился тот. — Там без ИО делать нечего! Там ученые нужны! Ой как нужны, господин маршал! Там же ничего не изведано! Черный баклажан в черном уголке пригрелся, лучей не отражает, темно на нем, как у негра... в шевелюре... Это, знаете ли, не «ложка» — телевизор... Тут надо военно-научный подход применить, методики различные... Экс-траполяцию, дед... это... дед-дукцию...

— А также инбридинг и дезавуацию, — подсказал Борисов с тщательно скрытой издевкой.

— Сам знаю, — отмахнулся Калашников. — Да, еще вот их... Мои ребята не подкачают, господин маршал, уж будьте уверены! А если вы, положим, бугаевских «дебоширов» туда пошлете или бронепехотную разведку, тогда толку не будет... Это я вам как ученый говорю. Им же лишь бы пострелять, а думать они по-научному не умеют.

— Рот закрой.

Маршал сказал это так спокойно, что до майора смысл приказа дошел не сразу.

— Вот я и говорю... А... ну, да...

— Значит, так, майор, если хочешь стать когда-нибудь подполковником, выясни мне всего три вещи... — Главком вышел из состояния нехарактерной задумчивости и согнал брови на переносицу. — Во-первых, кем на планете установлена эта х... хитрое орудие. Во-вторых, почему инопланетная пушка нацелена именно на черную планету-невидимку...

— Яблочко, — едва слышно вякнул Калашников.

Маршал уже не обращал внимания на секретность, и это вызывало в душе майора неприятное чувство. Все его шифровальные усилия пошли насмарку, и ему было обидно.

— И третий вопрос, — повысил голос главком, — какого дьявола я до сих пор не расстрелял тебя вместе с твоими военно-научными дармоедами?! Задача ясна?!

— А как же... — Голос Калашникова дрогнул. — А как же... подвиг во имя военной науки? Можно же перейти на черный объект и там все исследовать... На месте... Пушка-то никуда не уйдет... Объект же важнее!

— Кто это тебе сказал?! — Маршал рассвирепел. — Ты что, самый умный?! Дебил стоеросовый! Пререкаться вздумал?! В период ведения боевых действий?! Ты знаешь, чем это пахнет?!

— Господин майор, если это пушка, она очень флоту поможет, — негромко подсказала Даша. — Можно будет прямо с планеты бабахнуть и часть вражеских кораблей из строя вывести... Там ведь, на орбите, сейчас не приведи господь как жарко...

Говорила она тихо, так, чтобы услышал только Калашников, но инопланетная аппаратура связи оказалась весьма чувствительной.

— Вот, послушай, майор, что тебе лейтенант Молочникова говорит! — Главком опять сплюнул. — Даже у этой пичуги соображалка лучше твоей работает! Может, мне ее начальником ИО назначить?

— Господин маршал... — Калашников развел руками. — Виноват! Не продумал последовательность сопоставления немаловажных деталей...

Страшный сморщился, будто лизнул посыпанный перцем и солью лимон.

— Потому что без башки...

— Господин майор, вы же героем будете, — утешая, шепнул Матвей. — Сейчас пушку перенацелите и сразу врежете этим «комарикам» по пяткам...

Калашников обвел мутным взглядом своих ученых и обреченно кивнул.

— За работу, сынки! — произнес он с таким трагизмом, словно на кону стояла жизнь и смерть по крайней мере Вселенной.

«Сынки» уныло поплелись к артефакту, а сам майор — все еще надеясь на чудо — продолжал топтаться у монитора. Страшный связь с бункером не прерывал, и это могло означать, что решение маршала было не окончательным.

— Молочникова, — позвал после недолгой паузы маршал.

— Молочкова, господин главнокомандующий, — смело поправила Даша.

— Виноват, — равнодушно бросил маршал. — Ты, лейтенант, как считаешь, что там может быть, на черном... объекте? Для чего он тут пригрелся?

Даша удивленно покосилась на Калашникова.

— Мы с напарником только недавно увидели это... эту планету... — В поисках поддержки она обернулась к Матвею.

— Лейтенант?.. — Страшный выжидающе взглянул на Мотю.

— Орбитальная база, — предположил Матвей. — Для охраны системы от внешней агрессии. Поэтому черная и невидимая.

— Не планета, значит? — уточнил Страшный.

— Если ее не замаскировали субстанцией Миглера, абсолютно черной паровоздушной смесью, — неожиданно высказался Борисов. — Впрочем, распылить такое количество субстанции в атмосфере весьма проблематично...

— Слышали, что сказал покойник? — поинтересовался Страшный у лейтенантов. — Что думаете?.. Фиглер-Миглер?!