Дело №346 - Лариса Капицына

– Я, Тучков и Мякишев. Мы все работаем здесь с самого начала. – и тут же поправилась, – работали…

– Вы его хорошо знали?

– Достаточно хорошо.

– И он, конечно, не вызывал у вас симпатии?

– Он был пьющий, обозленный на весь белый свет человек. И как могло быть по-другому, если он сам всех терпеть не мог. Я даже боялась с ним разговаривать, особенно, если он был не в духе.

– Почему?

– Он мог наговорить всяких гадостей. Это у него хорошо получалось.

– Например.

– Ну, например, однажды, он долго смотрел на меня, я улыбнулась ему как дура, спросила, что он увидел такого интересного, а он ответил так задумчиво, что, мол, читал где-то недавно, что многодетные матери выглядят всегда ужасно затюканными и очень быстро стареют, и что сейчас, глядя на меня, он в этом убедился. Вздор, конечно. Но я проплакала целый день. Накрутила себя. Дома мне стало казаться, что муж смотрит на меня не так как раньше. А на следующее утро он поздоровался как ни в чем не бывало и сказал, что я отлично выгляжу, и улыбнулся мерзкой улыбкой. Ну как-будто после вчерашнего разговора мы оба прекрасно понимаем, что это просто слова вежливости, что я в принципе не могу выглядеть отлично. Я проплакала еще день. Ему нравилось изводить людей таким образом… – Она была очень чувствительной, эта женщина и, кажется, была готова расплакаться даже сейчас, вспоминая это завуалированное оскорбление, сказанное много дней назад человеком, которого уже не было на свете. И этот человек, мир его праху, действительно умел ковырнуть по больному. Мешков представил себе, как сползает улыбка с ее немного бледного лица, как дрожат губы. Коллеги утешают, хлопают по руке…«не обращай внимания, нашла кого слушать, что с него взять, алкаш несчастный… ну, не плачь, не стоит…» Но яд уже проник в душу, а он всего лишь сказал, что она будничная женщина.

– Кристине он говорил, что она выглядит как… шлюха в неапольском порту, что ей надо быть скромнее и брать пример с меня, что главное предназначение женщины – это дети. Мне – что настоящая женщина – это ходячий секс, как Кристина. Федотова упрекал в том, что он подлизывается к шефу. А Мякишева, который тяжело переживает развод, изводил разговорами о ценностях семейной жизни. Он все про всех знал, только ужасно все искажал и переворачивал.

– Действительно неприятно. – согласился Мешков. – А Черных? Что он говорил Черных?

– В глаза – ничего. А за глаза распускал нелепые слухи о том, что Дмитрий Николаевич до сих пор любит его жену.

– У них был конфликт?

– Чисто профессиональный. – Серова немного подумала. – Тучков вел себя отвратительно в последнее время. Спивался прямо на глазах. Я сама жаловалась на него Дмитрию Николаевичу.

– Как вы думаете, чем бы все закончилось, если бы Тучков не покончил с собой?

– Думаю, что Дмитрий Николаевич уволил бы его.

– Еще вопрос. Вы тоже были на даче у Черных в пятницу?

– Да, разумеется.

– С самого утра?

– Мы все приехали туда к двенадцати.

– А уехали?

– Кто когда.

– Лично вы?

– Я уехала около трех. Меня подвез Игорь Федотов.

– Что можете сказать о Бурцеве?

– Отличный врач, и человек неплохой.

– Федотов?

– Отличный парень. Очень легкий и приятный в общении. Дамский любимчик, – она вдруг задорно улыбнулась. – Умеет находить с женщинами общий язык.

– Вы знали, что этот дамский любимчик устроил три недели назад драку с Тучковым?

– Разумеется, я знала. Это была не драка. Скорее потасовка. Я все видела, и как бы дико это не звучало, была полностью на стороне Федотова.

– Что за причина заставила такого легкого в общении Федотова наброситься на своего коллегу?

– Год назад Федотов одолжил Тучкову деньги. И потом периодически напоминал ему о долге. В тот день Федотов более настойчиво предложил ему вернуть долг. Он собирается жениться и, конечно, ему не помешали бы деньги.

– Вы ничего не путаете, Тучков был должен Федотову? Не наоборот?

– Ну, что вы! Тучков никогда никому не занимал денег. Видите ли, мы иногда скидываемся на подарки друг другу, на чаепитие. У нас очень хороший коллектив. Так вот Тучков ни разу не дал ни копейки. Я видела, как Федотов перед самым уходом завел Тучкова в комнату отдыха и стал с ним разговаривать, но вышел оттуда совершенно обескураженный. Тучков улыбался своей отвратительной, гаденькой улыбкой. Потом, уже на лестнице, Федотов догнал его и немного потряс за грудки. Я думаю, он чуть не подрался с Тучковым не из-за денег. Его просто возмутила наглость, с которой вел себя Тучков. Конечно, мне жаль, что он умер, но, не могу не сказать, что это был очень неприятный, скользкий человек…

– Как вы думаете все же, почему он покончил с собой?

– Пьянство, – устало сказала она и поднялась со стула. – Нечего и думать. Наверняка, когда он сделал это, был невменяем. Простите, меня ждет пациент. Я должна идти…

У Федотова был пациент, и его пришлось долго ждать. Он вошел в комнату для отдыха легкой походкой, роста чуть выше среднего, с очень обаятельной белозубой улыбкой, стянул с головы белую шапочку, обнажив темно-русые волосы, стерильная повязка осталась болтаться на шее. Умные глаза располагали, но смотрели настороженно. Он с размаху сел в глубокое кресло, закинул ногу на ногу и попросил обращаться к нему просто по имени:

– Не такой уж я старый, чтобы ко мне обращались по отчеству, – и улыбнулся широко. Приятный человек. И главное, он не стал разводить волынку, а прямо заявил, что покойному не сочувствует, поскольку всегда его терпеть не мог. Да и все его здесь терпеть не могли. – Я вообще не понимаю, почему шеф миндальничал с ним и не увольнял его. Отвратительный был человек.

– Ну, вот вы, конкретно, почему его не любили?

Федотов рассмеялся.

– Да бросьте! Вам наверняка уже рассказали и про деньги и про драку.

– Насколько крупную сумму задолжал вам Тучков?

– Что? – он напряженно посмотрел на Вадика и потом расслабился и засмеялся, шутливо погрозив пальцем.

– Ну, нет! Этот номер у вас не пройдет! Пятнадцать тысяч – не такая сумма, чтобы из-за них можно было убить.

– Кто говорит об убийстве?

– Тот, кто задает вопросы о деньгах. Я тоже почитываю детективы.

– К сожалению, – вздохнул Мешков. – убивают и за меньшие деньги.

– Может быть, но это явно не мой случай. Хотя злился я на него ужасно. – Федотов приложил руку к груди.

Мешков посмотрел на его ухоженные, холеные руки, покрытые легким загаром. Наверняка, он пользуется солярием, несмотря на то, что он принес с собой особенный стамотологический запах, который все так не любят, к этому запаху примешивался тонкий аромат дорогого одеколона. Он сидел, небрежно откинувшись на спинку кресла, в широкой синей блузе с короткими рукавами и таких же синих штанах, но, наверняка, в конце рабочего дня примет душ, наденет что-то очень элегантное, но достаточно демократичное, придающее ему особый шарм и безупречно сидящее на его широкоплечей, подтянутой фигуре.