Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд Свами Криянанда (Крийананда)

Как бы ни была школа в Ранчи дорога его сердцу, существовала другая, более серьезная миссия, к которой Господь уже тогда готовил его. Однажды, в 1920 году, во время медитации молодой йог получил видение: тысячи американцев проходили перед ним, пристально всматриваясь в него. Он знал — это было божественное послание. Пришло его время начать дело своей жизни на Западе.

Буквально на следующий день он получил приглашение выступить делегатом от Индии на Международном конгрессе религиозных либералов. В том году он проводился в Бостоне, штат Массачусетс, при содействии Американской Унитарианской Ассоциации. «Все двери открыты для тебя, — сказал ему Шри Юктешвар, когда он обратился к своему гуру за наставлениями. — Твои слова о йоге будут услышаны на Западе». Получив подобный наказ, он принял приглашение.

В Америке он обнаружил множество людей, жаждущих духовных учений Индии и освобождающих техник йоги. Поэтому он остался в Бостоне, где в течение трех лет преподавал и читал лекции. Постепенно он адаптировался к американской культуре и постиг, как можно пробиться через предвзятые мнения слушателей к их сердцам.

В 1923 году он начал серию лекций и занятий в крупнейших городах Америки. Везде он пользовался чрезвычайным успехом. Толпы людей стекались к нему, иногда простаивая в очередях длиной в целые кварталы, чтобы войти. В отличие от большинства других учителей из Индии, он никогда не пытался навязать американцам культурные образцы поведения своей страны, но стремился показать, как одухотворить их собственную культуру. Динамично, с заразительной радостью доводил он до умов, погрязших в добродетелях «приземленного практицизма», что наиболее практичный путь для всех — это поиск Бога.

Его магнетизм был неотразим. 25 января 1927 года в Вашингтоне, округ Колумбия, после лекции, на которой присутствовали 5000 человек, «Вашингтон пост» сообщала: «Свами побил все рекорды по устойчивости интереса». Одно время известный фотограф держал фотографию Мастера в полный рост на улице возле своего ателье. Президент Кальвин Гулидж принимал Йогананду в Белом Доме. Восемнадцатого апреля 1926 года в знаменитом Карнеги-Холле в Нью-Йорке Мастер в течение полутора часов поддерживал вдохновение трехтысячной толпы, повторявшей вместе с ним простое песнопение «О, Прекрасный Боже!». Он перевел его с хинди, на котором оно было написано Гуру Нанаком. Той ночью многие из его слушателей побывали в состоянии божественного экстаза.

В 1924 году Свами Йогананда предпринял турне на запад через весь континент. Когда он учил и читал лекции, тысячи людей обнаруживали, что их жизнь преображена не только его словами, но и притягательной любовью и явственным сиянием его внутренней радости.

Луиза Ройстон, старейшая из его учениц, которая впервые встретилась с ним в те далекие дни, описывала его как человека столь переполненного божественной радостью, что он порой просто взбегал на лекционный помост; его длинные волосы развевались, а оранжевое одеяние на теле трепетало, словно разделяя его воодушевление.

— Как себя все чувствуют? — кричал он обычно.

И все повторяли за ним: «Пробуждены и готовы!»

— Что ощущает каждый?

И снова крик: «Пробуждены и готовы!»

Только в такой заряженной атмосфере он стремился говорить о Боге, которого описывал как самую динамичную, вызывающую радость Реальность Вселенной. Сухие теоретические лекции были не для него. Он прибыл в Америку не философствовать, но пробудить в людях пылкую любовь к Богу, страстное желание познать Его. Сильная, вдохновляющая личность этого учителя из Индии совершенно завладевала аудиторией.

Луиза Ройстон рассказала мне прелестную историю, произошедшую в 1927 году во время визита Йогананды в Вашингтон, округ Колумбия. В этом городе его ученицей стала мадам Амелита Галли-Керси, известная всему миру примадонна. В то время Галли-Керси достигла кульминации своей известности. Однажды вечером, во время пения в переполненном концертном зале, она заметила своего гуру, сидевшего на балконе. Прервав выступление, она вытащила носовой платок и пылко помахала ему. Свами, в свою очередь, поднялся и помахал ей в ответ. А затем публика, увидев наконец, чье присутствие прервало концерт, разразилась восторженными приветствиями и аплодисментами. Овация не смолкала в течение нескольких минут.

Одна из причин почти ошеломляющего отклика, который Мастер встречал повсюду, была в том, что он никогда не рассматривал аудиторию слушателей как безымянную толпу, даже если она насчитывала многие тысячи. Он был поразительно чуток к каждому как к индивидуальности. Часто он обращался к единственному члену аудитории, который в этом особенно нуждался. Я сам это испытал, обнаружив, как в ходе публичной лекции он кратко обращался к какой-то из моих личных трудностей. Когда я мысленно благодарил его, он с улыбкой бросал на меня взгляд, прежде чем продолжить свои рассуждения.

Однажды я слышал, как мистер Оливер Роджерс (впоследствии Брат Дэвананда), пожилой человек, ставший монахом Маунт-Вашингтона спустя год или два после меня, рассказывал Мастеру:

— Я слушал Вашу лекцию двадцать пять лет назад в симфоническом зале, в Бостоне. В последующие годы мне часто хотелось узнать, где вы. Я полагаю, это была моя карма: я должен был вначале искать Бога на других путях, но побудительной причиной моих поисков всегда был тот вечер с Вами в симфоническом зале.

— Что еще было странно, — продолжал размышлять мистер Роджерс, — этот огромный зал был набит до отказа, однако в течение всей лекции Ваши глаза были прикованы ко мне!

— Я помню, — тихо ответил Мастер.

Прежде всего, во время каждой публичной лекции, Свами Йогананда искал души, духовно готовые посвятить свою жизнь Богу. Как он часто говорил: «Я предпочитаю душу толпе, хотя и люблю толпы, состоящие из душ».

Во время его трансконтинентального турне в 1924 году многие с душевным трепетом предлагали Свами Йогананде остаться в их городе на постоянное жительство. Но на каждое такое предложение он отвечал: «Моя душа зовет меня в Лос-Анджелес». Много лет спустя один из гостей Маунт-Вашингтона спросил его: «Какое место в Америке вы считаете самым духовным?» «Я всегда считал Лос-Анджелес Бенаресом [Бенарес, или Варанаси, как он теперь официально называется, — самый святой для индусов город. С тысячелетней историей (вполне возможно, что он является самым старым из постоянно населенных городов мира), Варанаси обладает аурой неподверженности времени и отдаления от мира. В нем расположены многочисленные ашрамы и храмы. Благоговейные паломники со всех концов Индии приходят, чтобы омыться в священных водах Ганга. Пожилые и немощные стекаются сюда, убежденные, что умереть в Бенаресе — гарантия спасения. И действительно, их вера основана, хотя и символически, на божественной истине. Ведь индусы, принимающие свою мифологию буквально, считают Бенарес земной обителью Бога в форме Шри Вишванатха, «Властелина Вселенной». И воистину, тому, кто живет и умирает во внутренней обители Бога, то есть в Его сознании, спасение гарантировано.] Америки», — ответил Мастер.

И вот он в Лос-Анджелесе. Люди стекались на его лекции в огромном (даже для такого, известного своей склонностью к духовному, города) количестве. Недели проходили при неувядающем интересе публики. И наконец он сообщил своим полным восторга ученикам, что намеревается организовать свою штаб-квартиру здесь.

Ему показывали многочисленные участки земли, но ни один из них не соответствовал видению, которое он получил в Индии. Он продолжал поиск.

В один из январских дней 1925 года он совершал поездку на машине с двумя или тремя учениками. Среди них находился Артур Кометер, который вместе с другим учеником, Ральфом, был шофером Мастера в его поездке через Америку. Они ехали вверх по серпантину дороги на гору Вашингтон. Когда они проезжали поместье Маунт-Вашингтон, Мастер вскрикнул: «Остановите машину!»

— Вы не можете войти туда, — запротестовали его спутники. — Это частная собственность.