Жизнь на кончиках пальцев - Маруся Новка

ладно, не совсем обычный. Потому как есть в нем что-то непонятное. Что-то заставляющее внимать каждому слову и подчиняться. Узнать бы кто он? Но как узнаешь?! С Мстёй он откровенничать, точно не станет. А расспрашивать Лену — тоже не выход!»

Людмила Марковна, уже переодевшись, заспешила в танцкласс.

* * *

Утренний урок подошел к концу и завершился привычной фразой педагога:

— На сегодня все! В столовую! Завтракаем и в школу! Жду вас вечером.

Балерины, присев в привычном книксене, поблагодарили педагога за урок и заспешили к выходу в коридор.

Людмила хотела было попросить Леночку задержаться, но увидела, как девочка, глядя в спину быстро идущей Диане, несется за подругой, крича на ходу:

— Диана! Подожди меня!

«Неужели один нелепый проступок сможет разрушить десятилетнюю дружбу?» — думала хореограф, стараясь не обращать внимания на любопытные мордашки соучениц подруг.

Но думать и предполагать занятие неблагодарное. А потому, Людмила, заперев дверь танцкласса, отправилась в свой кабинет.

Именно там Милочка намеревалась ожидать, пока её призовет Мстислава.

В том, что вызов не замедлит последовать, она не сомневалась ни минуты.

Но время шло, а ни телефонного звонка, ни стука в дверь от посыльного Мсти все не было.

Людмила Марковна вздохнула, села за стол, положила на столешницу руки ладонями вниз, уставилась на тыльную сторону правой руки.

На то место, где словно горел отпечаток поцелуя Тимура.

«Зачем он это сделал?» — думала Милочка. — «Руки принято целовать женщинам, которые нравятся или тем, кому хочешь угодить. В случае со мной невозможно ни первое, ни второе», — пожала плечами. Вынула из ящика стола небольшое круглое зеркальце. Взглянула на свое отражение и со злостью бросила зеркало на место. Вздохнула: «Ни первое, ни второе!»

* * *

Официальный любовник Мстиславы, как всегда после ночи, проведенной в её апартаментах, вез Звездинскую к месту работы.

Проезд по Приморскому бульвару для частного автотранспорта был запрещен уже несколько лет. А потому Мстя довольно посматривала на лица спешащих куда-то прохожих, недоумевающих и теряющихся в догадках какому именно ведомству принадлежит вот это авто, шуршащее шинами по февральским лужам вопреки всем запретам муниципалитета.

Долго тешить свое эго радуясь мнимому превосходству над всеми жителями города поголовно, Звездинской не пришлось. Потому как, свернув влево и проехав еще несколько сотен метров, машина остановилась у входа в здание училища.

Водитель авто в котором прибыла Мстислава, распахнул заднюю дверцу одновременно с водителем черного БМВ, из которого вышел Тимур Халфин.

Звездинская, обернулась к любовнику, собиравшемуся ехать на службу, но и не подумавшему покинуть салон, дабы проводить до двери свою пассию. Прошептала еле слышно:

— Это он. Тот, о котором я тебе рассказывала нынче ночью.

Любовник кивнул, обозначив этим жестом, что понял и услышал.

Водитель чиновника, дождавшись пока Мстислава сделает пару шагов и даст ему возможность закрыть дверь авто, обязанность свою выполнил и поспешил сесть за руль.

Звездинская услышала мягкий шорох шин отъезжающей машины. Повернула голову. Уставилась на стоявшего невдалеке отца Леночки, который и не подумал броситься ей навстречу. Передернула плечами и, больше не оборачиваясь, заспешила ко входу.

Мстислава прекрасно умела скрывать эмоции. Все, кроме злости и чувства превосходства. Уж этим она давала возможность вырываться на волю в любое время! Но отчего-то ей казалось, что вот этот бывший зек читает её, как раскрытую книгу! Иначе, с чего бы он ехидно улыбался, глядя на то, как она перемолвилась парой слов с любовником?! С чего бы остался торчать на месте, как соляной столб, давая тем самым понять ей, всесильной и прекрасной, что великолепно понял, какое место в социуме отведено для Мстиславы на самом деле.

Ну что же, сейчас он проследует за нею в кабинет, и она, Мстислава Звездинская, получит его подписи на необходимых документах, вручит подготовленные и забудет и о нем, и о его дочурке, как о неприятном сне, после которого просыпаешься с чувством, будто о тебя вытерли ноги.

Открывая ключом дверь кабинета, Мстислава слегка повернула голову вправо и встретилась взглядом с Тимуром, который стоял всего лишь в метре от неё.

— Вы ко мне? — задала вопрос, словно сомневалась, к ней ли пожаловал вот этот неизвестно кто.

— К вам, — кивнул Тимур, придерживая дверь и пропуская даму.

Мстислава сняла шубку, повесила её в шкаф, стряхнув с меха несуществующие капли, и села за стол:

— Ваши документы почти готовы, — сообщила радостную весть. — Нужно только поставить кое-где подписи и предоставить оплаченные чеки. И можете устраивать будущее своей дочери вне стен нашего училища.

— Лена продолжит обучение здесь, — Тимур, вопреки ожиданиям Мсти не только не спешил радоваться быстрому решению вопроса, но и говорил, по мнению Звездинской, черт знает что.

— Как продолжит?! — Мстислава откинулась на спинку стула и уставилась на отца Леночки. — Но ведь вы говорили…

— Я говорил, что хочу увидеться и побеседовать с дочерью, — медленно, чеканя каждое слово, произнес Халфин. — Я говорил, что хочу показать ей дом, в котором живу, и где она сможет жить так же, если захочет. Моя дочь испросила у вас разрешения на отлучку и получила его.

Глаза Мсти радостно блеснули. Она подумала, что никто и никогда не сумет доказать, что разрешение ею было дано! Слова не имеют силы!

Заметив реакцию Звездинской, Тимур вынул из нагрудного кармана пиджака какую-то бумажку:

— Я ожидал подобной реакции, — усмехнулся, — а после разговора с дочерью даже не сомневался в том, что она будет именно такой. Поэтому, позвольте вам вручить справку из клиники, в которой Лена Халфина провела три дня. К справке прилагается объяснительная врача, свидетельствующая о том, что девочка попала в больницу по вашему недосмотру. — Тимур улыбался все радостнее. В то время как с лица Мстиславы сползли остатки улыбки.

— Вы не посмеете! — просипела Мстя.

— Еще как