Непокорное сердце (СИ) - Александрова Ксения

Ну, вот опять она о своем. Совсем повернулась на своих статусах, ненормальная.

— Ты совершенно права. Они были из простых.

— Вот!

— Что «вот»?

Роза хищно сощурила глаза.

— За дурочку меня держишь?

Не удержавшись, я засмеялась.

— Скорее уж за сумасшедшую. Прости, Роза, но у тебя, кажется, не все дома.

— Нет, это у тебя не все в порядке головой, если думаешь, будто я поверю, что ты хорошо образована! — заявила она мне.

М-да. Тяжело с этим человеком. Уперлась рогом и все тут.

— Лучше объясни мне, почему я, по твоему мнению, не могла обучаться музыке? Неужели это прерогатива чистокровных магов?

Роза над чем-то задумалась.

— Нет, это прерогатива тех, кто воспитывается для… В общем детям бедняков музыка ни к чему.

Так вон оно что! Этот мир, однако, куда суровее к своим обитателям. То есть, выходит, что если тебе выпало родиться в бедной, незнатной семье, то и нечего мечтать о белой жизни — быть тебе, в лучшем случае держателем какой-нибудь захудалой лавки, а если совсем не повезет, то придется прислуживать господам.

— Так вот, в мире не-магов все немного иначе, — сказала я Розе.

— Наверно, поэтому твоя служанка так рвалась туда, — задумчиво произнесла она. При упоминании о Стеф мое сердце наполнилось тоской. Сложно сказать, что я так уж привязалась к Стефании, но мысль о предстоящей ее казни приводила меня в ледяной ужас.

Я не стала рассказывать Розе ни о Стеф, ни о секрете королевы. Вместо этого я прошла к стоявшему в углу роялю. Он был идеален: белый, с позолоченными ножками, он больше походил на украшение интерьера, нежели на музыкальный инструмент.

Я аккуратно открыла крышку, и легким, почти невесомым движением, провела пальцами по клавишам. А затем, усевшись на стуле, неспешно начала играть вступление. Для исполнения я выбрала романс, которому меня научила леди Лайен. В отличие от Розы она не была шокирована моими способностями к музыке.

Я пела и пела, все больше погружаясь в волшебный мир музыки, позволяя ей завладеть моими мыслями, чувствами, завладеть мной. Я совершенно не обращала внимания на Розу, да и вообще забыла о ее присутствии, а потому закончив, была удивлена, обнаружив, что ее в комнате нет. Зато вместо нее в гостиной стоял Кристиан. Он слушал, облокотившись о стену и о чем-то задумавшись.

— Я не слышала, как ты вошел, — я улыбнулась.

— Ты была так увлечена пением. Ты великолепно поешь.

— Спасибо.

— Мне показалось, что ты удивилась, увидев меня. Ожидала кого-то другого?

— Я ожидала увидеть Розу. Представляешь, я так увлеклась, что не заметила как она вышла, — я засмеялась, но Кристиан даже не улыбнулся мне. Уж это на него совершенно не похоже. Я встала и подошла к нему, чтобы обнять, но отстранил меня.

— Я должен поговорить с тобой, Стейси, — отчужденно сказал он. Я насторожилась.

— Хорошо, я слушаю.

— Я хотел поговорить о нас с тобой, — говоря это, он предпочитал разглядывать картину на стене вместо того, чтобы смотреть мне в лицо. — Я думаю, что нам лучше расстаться. Поверь, мне жаль, что именно я говорю тебе это.

— Тогда мог бы передать через Готтона. Уверена, он бы с удовольствием выступил посредником, — едко пошутила я.

— Вообще-то я ждал, что ты первая захочешь поставить точку, но ты…

…Надеялась, что наша любовь окажется сильнее любого проклятия. Как видно зря. Кристиан не захотел ждать, не захотел бороться. Что ж, это его решение, и унижаться, уговаривая его не отказываться от меня, я не намерена.

Вот только мне мало смириться с его решением, и, гордо подняв голову, отпустить. Моя униженная гордость требовала ответного удара, а потому я сказала то, чего не собиралась:

— Я как раз собиралась. Не поверишь, только сегодня хотела найти тебя и… но ты опередил меня. Забавно вышло, правда? — я засмеялась, но получилось неестественно.

— Очень, — Кристиан не выглядел счастливым. Но отчего же? Я не закатываю истерику, не плачу, не кричу и не умоляю его не делать ошибки. Так почему бы не радоваться? Почему он смотрит на меня так, будто это я его только что бросила, нанеся тем самым ему смертельную обиду?

— Я рада, что все само собой решилось, — «добила» я. О, это я люблю и умею — если уж ставить точку в отношении, то большую и жирную, чтобы не было ни малейшего шанса вернуть все назад.

— Что ж, в таком случае желаю тебе счастья, — сказал Кристиан, и, сделав короткий кивок, решительно направился к выходу.

И только глядя на его удаляющуюся спину, я поняла, что потеряла его.

— Кристиан! — отчаянно крикнула я, желая остановить, вернуть его, но он даже не обернулся. — Кристиан…

Пустота в моем сердце, образовавшаяся под действием кольца, заполнилась болью и тоской. Горячие слезы застили глаза, и, проделывая влажные дорожки, скатились по щекам.

Если любви больше нет, то почему же так больно?

Чертово кольцо, чертова королевская семейка! Как же я их всех ненавижу… Ненависть сжигала мою душу, в то время как боль терзала сердце подобно раскаленным тискам.

Я с ненавистью сняла кольцо с пальца, которое зачем-то носила все это время вместо того, чтобы давным-давно избавиться от него. Почему же я до сих пор не избавилась от него? Почему не сожгла?

Нет, огонь вряд ли возьмет его — тот, кто его создал, наверняка позаботился об этом. Но что, если попробовать вызвать огонь с помощью магии? Уж он-то куда сильнее, чем огонь природный. А тем более, если применить черную палочку…

Почти уверенная в успехе, я взяла свою палочку, и, сосредоточившись, вызвала пламя. Получилось не сразу. Сначала это были просто искры на конце палочки, но спустя время стараний я смогла получить желанное пламя. Оно было неестественно алым, но это даже хорошо — чем больше темной магии в нем будет, тем лучше.

Улыбнувшись, довольная своей придумкой, я поместила огонь в камин. Главное, чтобы в комнату не вошла Роза, пока я не закончу. Нужно поторопиться.

Не раздумывая больше ни секунды, я швырнула кольцо в полыхающее пламя. Оно вспыхнуло, его яркие языки заплясали в странном танце, и вдруг — я не успела как следует понять, в чем дело, огонь вспыхнул так ярко, что озарил комнату нестерпимым, болезненным светом. Я зажмурилась, и закричала, когда пламя вырвалось из камина и меня, словно взрывной волной, отбросило в сторону.

— Нет, что ты наделала! — это был незнакомый мне мужской голос. Очень красивый, высокий, чистый, как у эльфа.

Его обладатель подбежал ко мне, и как только его лицо склонилось надо мной, я ахнула: это был эльф. Он был очень красив — стройный, с длинными белоснежными волосами, собранными на затылке и ниспадающими на спину, и восхитительно голубыми глазами. Я вспомнила, что когда-то видела его в Замке в компании других эльфов. Помнится, мы еще смеялись с Мелиттой над Розой, крутившейся вокруг них в попытках обратить на себя их внимание.

Аарон.

— Я заглянул познакомиться, а тут ты…практикуешь темную магию, — он улыбнулся, но я заметила, как его взгляд скользнул по черной палочке, лежавшей возле меня. Господи, мне конец. Конечно, он сдаст меня Совету и тогда меня ждет позор и суд. — Я думаю, тебе лучше избавиться от этого, — сказал он, помогая мне сесть.

— Я не делаю с помощью нее ничего плохого, — попыталась я его заверить. Эльф покачал головой.

— Черная палочка не может служить добру, Стейси, даже если и кажется тебе безобидной.

— Я этого не знала, — соврала я, отлично помня, что сделала с Чарльзом его палочка. Моя не вредит мне только потому что я, видимо, сильнее ее.

— Тем еще хуже, — строго отозвался Аарон. — Ты пыталась сжечь это? — он поднял с пола кольцо и показал мне. Я ахнула — оно блестело так же ярко, будто и не горело в огне.

— Да, — чуть не плача от отчаяния и обиды, простонала я.

— Откуда оно у тебя? — Аарон не спрашивал, он требовал ответа. Х-м, ему-то зачем знать?

— Сначала скажи, чем вызван твой интерес, а потом, быть может, я скажу тебе откуда оно у меня, — заявила я. Аарон улыбнулся.